Наталья Ткаченко - Друзья-подруги

— Он этого не заслуживает, — мрачно сказал орк.

— Совершенно не заслуживает, — согласился эльф.

Пару секунд они стояли рядом, ощущая странное единство, внезапно связавшее их ненавистью к кому-то третьему. Потом Радег заговорил:

— Слушай, я никогда ничем не обижу Тхар, ты зря так на меня набрасываешься.

— Я тебе не верю, — неожиданно извиняющимся тоном ответил эльф, отводя глаза. — Потому что я однажды верил, а потом… Не обижайся, но я буду за тобой следить, — предупредил он. — Потому что мало ли что тебе в голову взбредёт, а я Тхар очень люблю…

— Я тоже её люблю! — вспылил оскорблённый орк. — И не меньше твоего! И если я сказал, что для меня неприемлемо обидеть женщину, значит, так и есть.

— А твои похождения? — неприязненно осведомился Ллио. — У вас принято такими вещами хвастаться, а я, как и любой эльф на моём месте, считаю подобное поведение позорным.

— Ты сейчас похож на Дирелла, — высказал Радег в его понимании самое страшное оскорбление, хотя и понимал, что эльф в чём-то прав.

— Я не хочу, чтобы ты сделал больно Тхар, понял? — прошипел эльф, делая шаг к орку и сжимая кулаки. — И не дам тебе её обидеть!

— Я не собираюсь её обижать, — ответно зашипел орк, расправляя плечи и надвигаясь на эльфа. — И посмотри правде в глаза: ты не в состоянии её защитить!

— Возможно, я слабее тебя, — мёртвым голосом ответил эльф, и невольно Радег замер. Таким тоном говорят, прежде чем броситься на противника с одной целью: убить, даже если придётся на последнем издыхании рвать горло зубами. Эльф же стоял неподвижно, только дёргалась, выдавая его ярость, левая щека. — Но я убью тебя, если ты посмеешь сделать ей больно. И если ты убьёшь меня, я из могилы встану, чтобы ты заплатил за то, что сделал.

Эльф резко развернулся и деревянным шагом направился к фургону. Радег в два шага его нагнал, схватил за плечо, Ллио выдернул его, но орк снова вцепился мёртвой хваткой, и эльф наконец остановился и повернулся.

— Ты… у тебя кто-то… — начал орк, но не закончил: по искажённому болью лицу юноши всё понял и резко сменил тему: — Ллио, с такими девушками, как Тхар, с достойными девушками, я никогда не переходил… известную грань, понимаешь? Потому что перейти её означало бы что-то пообещать, а я не хотел обещать то, что не собирался давать, понимаешь? А прочие — не считается, я был для них не первым и уж точно не последним. О Тхар я никогда ничего никому не буду говорить, понимаешь? Она… вообще особый случай, потому что, может быть, если… ну, вдруг… она… — орк замялся и попытался завершить всё шуткой: — А то, что ты подумал… знаешь, за такое я бы тебе морду с удовольствием набил, прямо сейчас! Если бы не боялся, что утром Тхар увидит твою распухшую физиономию и сама меня отлупит. Или хуже того — обидится и разговаривать перестанет!

— Ты её любишь? — ответил единственным вопросом на его сбивчивую тираду эльф.

Орк на секунду ошарашенно замер, но тут же набычился:

— Не твоё дело, эльф!

Ллио неожиданно чуть улыбнулся и сказал:

— Тогда научись замечать, что ей в тебе не нравится, — и на этой странной фразе снова повернул к фургону.

— А что ей во мне не нравится? — мгновенно ухватился Радег за негаданно протянутую руку помощи. Но эльф, гадко ухмыльнувшись, нырнул под фургон. Радегу ничего не оставалось, как со вздохом забраться внутрь.

Добрых полчаса он пытался вспомнить, что Тхар в нём не нравится, и пришёл к неутешительному выводу: судя по частоте язвительных замечаний, почти всё. И это грустно, потому что Тхар — это не просто особый случай в его богатой практике соблазнителя. Радег не соврал Ллио — у него был своего рода моральный кодекс, отчасти появившийся из-за обстоятельств его собственного рождения: полуорк не хотел повторить опыт отца, за который втайне того презирал. Поэтому он был в известной мере осторожен, не заходя дальше поцелуев и безобидного баловства с девушками, которым было что терять. Но после появления Тхар Радег неожиданно обнаружил, что посторонние поползновения как отшибло: теперь его интересовала лишь Тхар, причём, как ни странно, не только в этом плане. С ней хотелось быть рядом, шутить, разговаривать, просто чувствовать её плечо своим…

И чем больше времени они проводили вместе, тем больше орку нравилась мысль, что это может вообще не кончаться. Возможно, эльф прав, и он… того… Ну, с эльфом он всё равно обсуждать это не намерен! А вот с Тхар надо поговорить, выспросить, что её раздражает. И исправиться. Ну или хотя бы попытаться. Может, тогда она будет глядеть на него чуточку благосклоннее… На этой обнадёживающей мысли орк и заснул.

Ллио же долго не спал. Короткая беседа, с одной стороны, принесла успокоение — эльф чувствовал, что орк искренен и действительно более чем тепло относится к Тхар. Но с другой, разговор с Радегом разбередил раны в душе. Ллио лежал в темноте, открыв глаза, и вспоминал Ллан, нежную, ласковую, весёлую, добрую Ллан, её светлую улыбку, её неунывающий голос. И как они, сидя на берегу ручья, смеялись и кормили друг друга вишней, дразнясь крупными спелыми ягодами, которые нужно было поймать ртом, без помощи рук. Это было их любимое место, здесь Ллио сделал ей предложение и с замиранием сердца ждал ответа, ничего не слыша, кроме бешеного стука своего сердца и ничего не видя, кроме её счастливого лица, когда она сказала "Да"…

…Она лежит и смотрит на него мёртвыми глазами, а в них боль, недоумение и вопрос: "Почему?"

"Почему ты не защитил меня?"

Эльф вздрогнул и перевернулся на живот, пряча мокрые глаза в сгибе локтя и беззвучно всхлипывая. Он по-прежнему любил невесту. За четыре неполных месяца, прошедших с её смерти, чувство не угасло, а вина неизменно мучила его каждый раз, когда он вспоминал любимую.

Ллио приказал себе успокоиться и высушил слёзы. Из плаксы защитник действительно никакой. Хотя теперь он старше, умнее и… нет, сильнее, он, пожалуй, не стал. Достаточно вспомнить, как легко орк с ним разделался. Но это как раз поправимо.

На следующее утро Радег только скептически оглядел юношу, который встал рядом с Диреллом с выражением на лице: с места не сдвинусь! "Пожалуется Тхар, чего доброго", — решил Радег. И с огромным удовольствием вдоволь поизмывался над обоими эльфами, пока обоз собирался в дорогу.

Разминки с Радегом Ллио решил дополнить уроками фехтования. И, в очередной раз упустив привычно нырнувшего в лес и словно растворившегося в нём Странника, юноша решился снять бойкот и попросил донельзя обрадованного Дирелла позаниматься с ним. В итоге весь обоз сбежался посмотреть на эльфов.