Роберт Асприн - Корпорация М.И.Ф. – связующее звено

Так или иначе, я продолжал держать глаза и уши открытыми, пока не почувствовал, что собрал достаточно несправедливостей для обоснования своих доводов, а потом подождал подходящей минуты для предъявления найденного. Для этого мне не понадобилось долго испытывать свое терпение, поскольку, как я отмечал, работяги любят пожаловаться на свою работу. Сегодняшний вечер не оказался исключением из правил.

— Как ты думаешь, Гвидо? — говорит Рокси. — Кому приходится хуже, парням, делающим «Капающие туалеты», или парням, изготовляющим «Гикающие Подушки На Батарейках»?

Прежде чем дать ответ, я усиленно делаю вид, будто упорно соображаю.

— Я думаю, — осторожно начинаю я, — что если бы мозги были динамитом, то на всем заводе не найдется пороха даже на один патрон.

Ему требуется минута на понимание, к чему я клоню, но когда до него доходит, его глаза становятся действительно злыми.

— Что бы это значило?

— Это значит, что я уже почти две недели сижу здесь, выслушивая ваше нытье, и ничего в сущности не слышал о происходящем.

— Ладно, господин Собачьебезобразер, если ты такой умный, то не скажешь ли нам, работающим здесь не один год, чего же ты такого узнал за две недели.

Я предпочел пропустить мимо ушей шпильку насчет Собачьебезобразера, так как к нашему разговору теперь стали прислушиваться работяги с нескольких столиков. Я рискую потерять их внимание, если потрачу время на удары по голове Рокси.

— Вы, ребята, проводите все время, споря о том, кому приходится хуже, и в то же время опускаете суть дела. А суть в том, что вам всем достается кукиш с маслом.

И с этими словами я принимаюсь перечислять дюжину более убедительных примеров, замеченной мной в ходе следствия по эксплуатации работяг. К концу моего выступления меня слушал уже весь бар, и среди присутствующих пробегал грозный ропот.

— Ладно, Гвидо. Твой довод поняли, — сказал Рокси, пытаясь сделать еще один глоток из кружки, прежде чем до него дошло, что она пуста. — Ну и что же нам делать? Политику компании определяем не мы.

Я показываю ему улыбку, заставляющую свидетелей терять память.

— Мы не определяем политику компании, но именно нам решать, будем работать или нет при таких условиях и за предлагаемую нам плату.

Услышав это, Рокси посветлел, словно только что выиграл в лотерею.

— Совершенно верно, — согласился он. — Они контролируют фабрику, но без нас, рабочих, не отгрузят никакого «Собачьего Безобразия».

Толпа к этому времени порядком распалилась, все начали пить и хлопать друг друга по плечам. И вот тут-то кто-то высказывает обескураживающее замечание.

— А кто помешает им просто-напросто нанять новых рабочих, если мы устроим стачку?

Это говорит Сион. Как вы, возможно, заметили, он вякает куда меньше, чем Рокси, но когда он открывает рот, другие работяги склонны прислушиваться. Данный случай — не исключение, и в баре становится тише, когда работяги пытаются сфокусироваться на новой проблеме.

— Брось, Сион, — вступает Рокси, пытаясь отделаться смехом. — Какой идиот станет работать за такую плату и при таких условиях?

— Рокси, мы именно так и поступали не один год! По-моему найти новых рабочих им будет нисколько не труднее, чем прежних.

Я решил, что настало время приложить руку к происходящему.

— Ты проглядел несколько моментов, Сион, — сказал я. — Во-первых, найм и обучение новых рабочих потребует времени, и в течение этого времени фабрика не будет выпускать на продажу «Собачьи Безобразия», и значит, владелец будет терять деньги, чего он делать не любит.

На это Сион только пожал плечами.

— Верно, но он, вероятно, предпочтет краткосрочную потерю от закрытия фабрики долгосрочным расходам на выплату нам повышенного жалования.

— Что приводит нас к другому, не учтенному тобой моменту.

— К какому же?

— Новым рабочим придется выносить одно нестерпимое условие труда, которое не касается нас… а именно — наше присутствие! Нам не приходится, идя каждое утро на работу, проходить мимо кого-то, и хотя охранники — мастера сторожить фабрику, по моим сведениям, компания не сможет обеспечить всех новых рабочих телохранителями.

Это, кажется, послужило ответом на возражение. Тогда мы принимаемся разрабатывать детали, что со стороны может показаться легким делом, в действительности же, прежде, чем привести что-то в движение, нужно многое спланировать. Требовалось ввести в курс дела две другие смены, согласовать список требований, не говоря уж о создании забастовочного фонда на тот случай, если другая сторона захочет попробовать одолеть нас голодом.

Многие парни хотели, чтобы я руководил этим делом, но я счел для себя невозможным принять эту честь и с чистой совестью предложил этот пост Рокси. В качестве аргумента я сослался на то, что работяг должен представлять кто-нибудь с более, чем двухнедельным опытом работы, но на самом деле я просто не знал точно, долго ли я еще проработаю до того, как Босс вернет меня к моим обычным обязанностям, и не хотел, чтобы движение застопорилось из-за внезапного исчезновения лидера. Я вызвался обучить, как обращаться с новичками, которых попытается нанять фабрика, так как большинство нынешних работяг, когда дело доходит до трудовых споров, не способны отличить спиленный кий от монтировки.

При работе на складе и помощи рабочему движению я был так занят, что чуть не пропустил еженедельную встречу с Банни. К счастью, я вспомнил, и это хорошо, так как Банни — куколка, а куколки не любят, когда про них забывают.

— Привет, малютка! — Я подмигнул ей с самым лихим видом. — Как идут дела?

— Ну, ты, без сомнения, в бодром настроении, — усмехнулась она в ответ. — Я думала, у меня есть для тебя хорошие новости, но полагаю, ты уже слышал.

— Слышал? Что слышал?

— Задание закончено. Я расколола дело.

Это известие вызвало у меня чувство вины и стыда, так как я уже много дней не думал о задании, но я постараюсь скрыть это, проявив большой энтузиазм.

— Кроме шуток? Ты выяснила как тырят товар?

— На самом-то деле, речь, оказывается, шла о хищениях, а не о мелких кражах. Один из деволов в бухгалтерии химичил с накладными на получение сырья и платил за большее, чем приходило на разгрузку.

— Банни, — сказал я. — постарайся вспомнить, что диплом у меня не по бухгалтерской науке. Ты не могла бы попробовать просветить меня на языке младенцев, чтобы я понял характер этой махинации?

— Ладно. Когда мы покупаем сырье, каждый груз подсчитывается, и итог отправляется в бухгалтерию. Вот это-то итог и определяет, сколько мы платим поставщику и указывает нам, сколько сырья должно быть на складе. Так вот, наш расхититель договорился с поставщиками присылать нам счет за большее количество сырья, чем мы получаем на самом деле. Он подделывает приемные накладные для оприходования излишков, платит поставщикам за неотгруженное нам сырье, а потом делит с ними лишние деньги. Беда в том, что поскольку те же самые цифры фигурируют на складах, то по документам получается, что там находится больше товаров, чем есть на самом деле. Поэтому, когда фабрика почувствовала недостачу, владелец счел сотрудников несунами. Недостающие товары не крали, их вообще никогда не было на фабрике.