Майкл Дж. Салливан - Заговор против Короны

— Это Мэйсон Грюмон, — пояснил Уинслоу. — Извините, что не представил его раньше. Мэйсон — кузнец Нижнего квартала Медфорда. Он… друг.

— Парни, нанятые вами, очень хороши, — сказал им Мэйсон. Его голос напомнил Аленде звук, который издавали колеса её кареты, когда ехали по дроблённому камню.

— Они правда хороши? — спросила Эмили. — А смогли бы они украсть древние сокровища Гленморгана из Королевской башни Эрванона?

— О чём это вы? — спросил Уинслоу.

— Однажды я слышала о ворах, укравших сокровища из Королевской башни Эрванона и вернувших их обратно следующей ночью, — объяснила Эмили.

— Зачем кому-либо делать такое? — спросила Аленда.

Виконт тихо рассмеялся.

— Я уверен, что это просто легенда. Ни один здравомыслящий вор не будет вести себя подобным образом. Большинство людей не понимают, как работают воры. Действительность такова, что почти все они воруют, чтобы набивать свои карманы. Они вламываются в дома или подстерегают путешественников на большой дороге. Более дерзкие могут похитить аристократа ради выкупа. Иногда они даже отрезают жертве палец и присылают его родственникам похищенного. Это помогает доказать, насколько они опасны, и укрепляет семью во мнении, что к их требованиям стоит относиться серьёзно. Таким образом, можно не сомневаться, что это неприятные люди. Они заботятся лишь о том, чтобы получить прибыль, приложив как можно меньше усилий.

Аленда почувствовала, как Эмили снова сжала её руку. На этот раз так крепко, что заставила её поморщиться.

— А есть воры более высокого класса, они из гильдий, вроде гильдий каменщиков или плотников, только более тайных, как вы понимаете. Они хорошо организованы и превращают воровство в ремесло. Они делят территории, на которых имеют монополию на воровство. Нередко они заключают соглашения с местной стражей или властителем, которые за плату позволяют им работать относительно беспрепятственно, пока они не трогают определённых людей и придерживаются определённых правил.

— Какие правила могут устанавливаться между управляющими провинцией и явными преступниками? — недоверчиво спросила Аленда.

— О, думаю, вы сильно удивитесь, узнав, на сколько уступок приходится идти, чтобы благополучно управлять королевством. Однако есть ещё один вид преступников — свободный исполнитель, или, скажем прямо, вор по найму. Такие воры нанимаются для определённой цели, например, добыть предмет, принадлежащий такому же дворянину. Кодекс чести или боязнь оказаться в неловком положении, — сказал он, подмигнув, — вынуждают некоторых дворян и богатых купцов искать как раз таких профессионалов.

— Так что, они украдут что угодно для кого угодно? — спросила Аленда. — Я имею в виду тех, кого вы наняли для меня.

— Нет, не для кого угодно. Только для тех, кто готов заплатить за работу соответствующую сумму в тенентах.

— Получается, что не имеет значения, кто заказчик: преступник или король? — вмешалась Эмили.

Мэйсон фыркнул:

— Преступник или король — какая разница?

В первый раз за всю встречу он широко усмехнулся, показав отсутствие нескольких зубов.

Раздражённая, Аленда повернулась к Уинслоу. Он смотрел в сторону двери, вытянув шею, чтобы видеть поверх голов посетителей таверны.

— Вам придётся извинить меня, леди, — сказал он, неожиданно вставая. — Мне надо ещё выпить, а служанки, похоже, заняты. Ты присмотришь за дамами, Мэйсон, не так ли?

— Я тебе не нянька, ты, чокнутый старикашка! — крикнул Мэйсон вслед виконту, когда тот вышел из-за стола и начал пробираться сквозь толпу.

— Я… Я не позволю вам так отзываться о её милости, — смело заявила кузнецу Эмили. — Она не ребёнок. Она благородная титулованная леди, и вам лучше помнить своё место.

Мэйсон помрачнел:

— Это моё место. Я живу через пять проклятущих дверей отсюда. Мой папаша помогал строить этот окаянный кабак. Мой брат работает здесь поваром. Моя мамаша тоже когда-то была здесь кухаркой, пока не умерла, когда её сбила одна из ваших модных благородных карет. Это моё место. И здесь вы должны помнить своё.

Мэйсон сильно ударил кулаком по столу, заставив свечу — и дам — подпрыгнуть.

Аленда прижала Эмили к себе. «Во что я ввязалась?» Она начала думать, что Эмили была права: не следовало доверять этому никчемному Уинслоу. Она действительно не знала о нём ничего, кроме того, что он присутствовал на Осеннем празднике в Аквесте в качестве гостя лорда Дарефа. Кто-кто, а она уже должна была усвоить, что благородство свойственно далеко не всем аристократам.

Они так и сидели молча, пока не вернулся Уинслоу, без выпивки.

— Дамы, будьте добры, следуйте за мной, — позвал виконт.

— В чём дело? — обеспокоенно спросила Аленда.

— Прошу, просто пойдёмте со мной, сюда.

Аленда и Эмили вышли из-за стола и сквозь завесу дыма от трубок последовали за Уинслоу к чёрному ходу, обходя препятствия в виде танцующих, пьяных и собак. Вид на задворках таверны заставил всё, что они вынесли до этого, показаться почти пристойным. Проулок, в который они вошли, не поддавался никакому описанию. Повсюду был разбросан мусор. В широкой канаве смешивалось с грязью содержимое ночных горшков, которое выливали прямо из окон. Через вонючий мутный поток были перекинуты деревянные доски, и дамы, приподняв юбки выше щиколоток, стали пробираться по ним вперёд.

Из поленницы метнулась огромная крыса и присоединилась к двум другим в канаве для нечистот.

— Зачем мы здесь? — дрожащим голосом прошептала Эмили Аленде.

— Я не знаю, — ответила Аленда, отчаянно пытаясь справиться с собственным страхом. — Думаю, ты была права, Эмми. Не следовало связываться с этими людьми. Меня не волнует, что говорит виконт. Люди вроде нас просто не должны иметь дел с такими, как они.

Виконт провёл их через деревянную изгородь и вокруг пары сараев к жалкому подобию конюшни. Укрытие оказалось всего лишь лачугой с четырьмя стойлами, в каждом из которых лежала солома и стояла бадья с водой.

— Ваша милость, очень приятно увидеть вас снова, — обратился к ней мужчина, стоявший впереди.

Аленда поняла, что это был более рослый из двоих, но не смогла вспомнить его имени. Она видела их совсем недолго во время устроенной виконтом встречи, которая состоялась на пустынной дороге, и ночь тогда была гораздо темнее. Сейчас, когда луна выросла больше чем наполовину, а его капюшон был откинут назад, она смогла его рассмотреть. Он был высок, с резкими чертами лица и в видавшей виды одежде, но не казался злобным или угрожающим. В уголках его глаз притаились морщинки, появившиеся, должно быть, от смеха. Аленда подумала, что он выглядит на удивление весёлым, даже дружелюбным. Она не могла избавиться от мысли, что он хорош собой, и это была неожиданная реакция на человека, которого можно встретить в подобном месте. Он был одет в заляпанную грязью кожу и шерсть и хорошо вооружён. На его левом боку висел короткий меч с неукрашенной рукоятью. На правом — такой же простой, но более длинный и широкий меч. И наконец, за спиной был огромный клинок, размером почти с него.