Евгений Константинов - Факультет рыболовной магии

– Лакмус! – скомандовал декан.

Он действовал очень быстро. Достал из скрытого дипломами, встроенного в стену сейфа шкатулку с набором мензурок с магическими определителями и старинный фолиант в черном кожаном переплете. Закрепил на специальных растяжках переданный Алесандро лакмусовый лоскут и по очереди стал капать на него из каждой мензурки, сопровождая это заклинаниями, которые вычитывал в фолианте. Мензурки были разных размеров, и находящиеся в них жидкости были разноцветные. Реакция произошла, когда он добрался до последней, самой маленькой мензурки. Не успела единственная капля из этой мензурки коснуться лакмуса, как раздался треск, кабинет окутался желтовато-розовым дымом, а сам лоскуток моментально скукожился и рассыпался в прах.

Кшиштовицкий задержал дыхание и зажал ладонью нос и рот бакалавра. Тот догадался, что сделано это было для того, чтобы не вдохнуть быстро рассеивающийся дым и понимающе мигнул. Декан показал пальцем на дверь, и они бросились из кабинета вон.

– Кто еще… в курсе всего этого? – спросил Кшиштовицкий, когда они оказались во дворе.

– Не знаю. Меня видели Рожокс и Мак-Дин. Ветеринар тоже с самого утра ловил на озере в районе Чернокаменной ямы. Но это… явление… было только в Премудром. В остальных местах все как обычно. У Мак-Дина даже поклевки сегодня были. Я сам видел.

– Быстрей на пирс. И никому ни слова. А со свидетелями я сам все улажу, – распорядился декан.

Они оказались на пирсе как раз в тот момент, когда Мак-Дин прощался с Рожоксом. Завидев главу факультета в домашнем халате, третьекурсник, скрывая улыбку, поспешил склониться в поклоне. Лодочник прежде с беспокойством оглядел пирс, но, убедившись, что вокруг практически идеальная чистота, подбоченился и приготовился сделать доклад, но Кшиштовицкий не дал ему раскрыть рта:

– Я знаю, что вы стали свидетелями применения Алесандро Б. Зетто заклинания движения, – сказал он. – Ставлю вас в известность, что сей бакалавр действовал исключительно по моей просьбе. В связи с этим своей властью декана факультета рыболовной Магии приказываю вам, уважаемый Рожокс, и вам, Уважаемый Мак-Дин, об этом случае не распространяться. Надеюсь, вы все поняли?

– Мы все поняли, – в один голос выпалили те.

– В таком случае, вы, Рожокс, срочно подготовьте мою персональную лодку. Мы с господином бакалавром немедленно отправляемся на инспекционный контроль! – распорядился Кшиштовицкий.

Лодочник бросился выполнять приказ. И только когда лодка декана, подчиняясь заклинанию движения, увезла своего хозяина и заметно нервничающего бакалавра на приличное расстояние от берега, стоявшие на пирсе Рожокс и Мак-Дин опять же в один голос сказали:

– Ничего мы не поняли…

Сколько ни всматривались Эразм Кшиштовицкий и Алесандро Б. Зетто в поверхность воды залива Премудрый, сколько ни применяли магическое зрение, чтобы увидеть творящееся на дне озера, ничего необычного, то есть: ни плавающей бледно-желтой пыльцы с ярко-оранжевыми пятнами, ни останков подводной живности, ни тем более полуразложившейся русалки обнаружить они не смогли. Правда, не увидели они в заливе и ни одной живой рыбки, лягушки или даже пиявки. Зато на берегу Эразм Кшиштовицкий заприметил две маячившие фигуры, и еще издали узнал в них бывших студентов факультета – господина Воль-Дер-Мара и эльфа Малача. Не прошло и пары минут, как лодка декана ткнулась в прибрежный песок прямо напротив них.

Глава факультета не медля выпрыгнул на берег. Воль-Дер-Мар и Малач молча отвесили ему церемониальный поклон, после чего эльф поднял руку, в которой Кшиштовицкий увидел рыбий скелет. Малач держал скелет головой вниз за хвост, который предварительно обернул в пучок зеленой осоки. Судя по форме и размерам скелета, это была крупная щука.

– Рассказывайте! – велел Кшиштовицкий после того, как отослал Алесандро посмотреть, нет ли в близлежащих заливах еще чего-нибудь необычного.

И они рассказали. Как среди ночи во сне их обоих будто что-то толкнуло. Как они почти в одно время оказались на берегу Премудрого и в предрассветных сумерках сразу поняли, что с водой что-то не так. Она словно бы жила какой-то особенной жизнью. Вернее не жила, а умирала. И как они догадались, что на самом деле воду в заливе покрывает большая прямоугольная льдина – та самая, на которой накануне проходили отборочные соревнования. И что отверстия в этой льдине не что иное, как бывшие лунки, теряющие свою форму по мере того, как она таяла. А потом Воль-Дер-Мар и Малач вдруг увидели, как из ближней к ним лунки в воздух выскочила щука. Это было совсем рядом с берегом, и человек с эльфом прекрасно сумели рассмотреть, что в первое мгновение щука выглядела обыкновенной рыбой. Но уже в полете с каждым извивом тела, с каждым мотанием головы и хвоста со щуки отлетали разложившиеся куски кожи и мяса, и на песок в нескольких сантиметрах от воды упал уже полностью, до белизны обглоданный неведомым образом скелет…

Подсечка получилась что надо. Размашистая, резкая, от плеча. Спиннинг согнулся в дугу. Женуа фон Дер Пропст, магистр ордена монахов-рыболовов, профессор кафедры некрупной рыбы, почувствовал на противоположном конце снасти мощное ответное движение. Он скороговоркой выпалил заклинание повторной подсечки, затем, секунду посомневавшись, заклинание вываживания, ибо добыча, судя по сопротивлению, была внушительных размеров.

Леска резала воду, как раскаленный нож сливочное масло, полдня не знавшее температуры погреба. Заклинание помогало слабо. Неужто что-то магическое зацепил? Рыбодракона, толстопузого синего окуня или же просто какая-нибудь нечисть взяла? – думал фон дер Пропст, стараясь не форсировать вываживание. То и дело ему приходилось сдавать метры лески, крутить рукоятку катушки то вперед, то назад. Он принципиально не пользовался фрикционным тормозом, рассчитывая исключительно на свою реакцию. Леска, изготовленная мастерами-гномами из жил мохнорылого судака, крепко держала добычу, спиннинг гасил рывки невидимой твари. Профессор не спеша подводил желанную добычу к лодке.

– Кто там, покажись, – процедил сквозь зубы Женуа фон дер Пропст.

Кто-то или что-то натужно поднималось из глубины. Наконец на поверхность всплыл и лопнул большой пузырь воздуха, затем еще один поменьше, и в метре от борта лодки плеснулся хвост.

Налим! – подумал профессор. – Нет, сом. Сомище!! Как я играю!!! Но почему хвост у него какой-то раздвоенный? Ну, прямо, как…

Рядом с хвостом из воды вдруг показалась рука, сжатая в кулак. В кулачок. А потом на поверхность всплыла… русалка.

– Ты что, обалдел совсем! – крикнула зеленоглазая и, мотнув роскошным хвостом, окатила Женуа фон дер Пропста водой.