Анастасия Вихарева - Всей нечисти Нечисть...

Был он сыном Вефсаиды, сестры Йеси, и сыном рыболова. Первое произведение Ванька написал спустя десять лет после вознесения дяди под псевдонимом Марк, руководствуясь наставлениями Петра (которому Ванька достался по наследству) и Павла (он же Савл, который однажды услышал глас среди ясного неба, который воззвал к нему из глубин: Савл, Савл, что ты гонишь нас?! Вот мы, душа твоя!). Второе, спустя шестьдесят пять лет на острове Птамос, когда ему было примерно около семидесяти девяти лет.

Его Величество задумался, подсчитывая, сколько лет было смышленому племяшу в то время, когда он увязался за дядей.

Мария вышла замуж за Иосифа, будучи беременной. Ни о каких детях и второй жене речь не шла, Иосиф считал Марию женой, а Мария Иосифа мужем. (Какой нормальный мужик бросит жену с семью детьми, чтобы жениться на беременной бесприданнице, у которой из родственников только священник и был, воспитавший племянницу не по самым взыскательным правилам? Так опорочить свою семью!) И по заграницам он с нею хаживал, и по синагогам, и блудного сына искал, пытаясь оградить семью от позора. И оба считали себя родителями чада, особенно Мария. А чадо уже тогда от родителей отрекалось, считая их недостойными. Наверное, все же пасынок Иосифу не пришелся по душе, и когда у Иосифа появились родные дети, отверженный Йеся разницу эту почувствовал особо остро. За это говорит и тот случай, который запомнился Йесе особо, и о котором он рассказывал не единожды своим апостолам, а именно: когда мать и отец просто-напросто забыли о нем, оставив в городе, куда приходили на праздник, спохватившись только на третий день. Предположим, мать апостола Иоанна Вефсаида была следующей за Йесей, родилась года два спустя, и пошла по стопам матери, соблазнив рыболова, когда ей было лет шестнадцать, родив в семнадцать. Итого девятнадцать лет. Спасителю было тридцать три, когда его распяли. Год можно скинуть, год он прославлял себя. Получалось, что племяшу было в то время меньше тринадцати лет. И ходил Йеся с ним повсюду, и лобызал его, и возлежал с ним, и прижимал к груди, и обращался не как с племянником...

Или мстил Йеся своим братьям и сестрам за сиротское свое детство, что обошелся с племяшем еще хуже, чем обошлись с ним самим -- ибо и Ваньку не искали родители. Ваньку можно понять, он болезненно переживал свой позор, открывая все новые и новые достоинства в своих Благодетелях, которые раскрывали ему очко, в последнем произведении примирив, наконец, дядю и матерь его... Не иначе, выдавая желаемое за действительное, ибо жизнь подходила к концу, своей матери у него уже к тому времени тоже не было, и жутко ему хотелось покаяться, но не перед братьями же.

Так, все педофилы вполне могут попасть в Рай к Отцу Небесному, минуя чистилище. Причем не просто педофилы, а инцестные педофилы, которые не брезгуют своими чадами, которых в миру более чем достаточно. Ведь не скажешь, что прелюбодеяние, ибо не женщина. И женщина не может прелюбодействовать, ибо не мужчина. Следовательно, нет греха, раз не упомянут. Понятно, почему требовали распятия жители Иерусалима, предъявляя в качестве обвинения детей, на которых была кровь...

Да, резня была самая, что ни наесть, вампирская -- и не удивительно, что первые христиане слушались своих апостолов, как мусульмане Пророка.

"Руки по плечи в крови, а туда же... к престолу потянулись. Везде за нею таскается!" -- с неприязнью подумал Его Величество, но промолчал.

Новоиспеченный провидец и соправитель государства его раздражал. Когда место на троне рядом с Ее Величеством окажется пустым, кто осудит? Ради трона снять с себя сутану не грех -- тоже Помазанник. В последнее время Святые Отцы с корнем выкорчевывали любое его начинание, которое могло навести в государстве хоть какой-то порядок. Спорить с Отцами, когда они так близко подошли к жене, было опасно. Он не сомневался, что Зов Святой церкви не слабее его Зова, опыта им было не занимать. По крайне мере, не сейчас, когда они как никогда в силе. В школах ввели богословие и познание азов духовности, теперь это были наиважнейшие предметы. Осталось ввести розги и отменить все прочие предметы. Последнюю надежду отнимали у человека, а тот лишь благословлял руку, вырывающую его с корнем. До чего же слаб был человек, оскотинился по самое не балуй. Всем от шести лет и старше наладили учет, в определенной графе отмечая, кто к чему приписан. Так было проще.

Бывало, спрашивает учитель духовности:

-- А сосчитай-ка ты мне наоборот от четырехсот семидесяти трижды!...

Или не думая шестизначное число произнеси. И где три раза ошибся, там и попался. Вот она душа, спит и не ведает... А ее уже повели, как вола на заклание. Вампир, оборотень, проклятый, или пища... Преступность поползла вниз. Детишек теперь зомбировали насчет крамолы по душам. Бывали прецеденты, когда двое отпрысков из семьи вампиров, и тут уж кто кого переплюнет. И оба выходили болезные и сыпались жалобы. Ее Величество решала спор простым способом:

-- Кто докажет лучшие организаторские способности, тому и вампиром быть!

Естественно не в ущерб казне.

И начинались травля и бойни. Их и без того было немало, разминались вампирчики, точили зубки. Стоящие зрелища снимали на пленку, чтобы доказательство было на руках. Взрослые отпрысков журили и драли ремнем, понимая, что ничего путного из дитяти не выйдет, если не сумеет показать всем, какой он герой и право имеет носить высокое достойное определение. Молодому поколению нравилось играть во взрослые игры, не понимая, что не достигнув половой зрелости, нельзя устроить свою жизнь по любви и с любовью. Детишки проклятые вешались, топились, бродяжничали, прыгали с крыши. На погостах уже давно было не увидеть лица с морщинами. Не многие решались высказать несогласие, а точнее -- никто. Но решилась проблема нехватки учителей. И каждый старался угодить духовному лидеру. Пришлось срочно открывать дополнительные семинарии.

Да что там! Поначалу он и сам нежился в лучах славы, когда Святые Отцы причислили Царствующих Особ к Лику Святых, объяснив всем вопрошающим, что стоят они у трона Спасителя и имеет от него благоволие казнить и миловать народонаселение, а, следовательно, при жизни встали по правую руку Его и рука Его на земле. Устроенное в честь Их Величеств шествие приятно изумило -- какое примирение между двумя народами -- человеком и вампиром, когда вместе он и богат и беден, и сыт и голоден, и обут и раздет. В страдании народном -- сила народа: вы -- соль, вы -- крепость...

Много было сказано добрых слов. Но потом Святые отцы как-то слишком уж часто начали намекать, что за Святость надо платить... Пришлось построить закрытую церковь при Государевом Суде, ввести в Народную Думу, взять в советники, в школы вот... Еще одно государство в государстве. Его Величество так задумался, что прослушал Ее Величество, которая мило ему улыбалась, стоя рядом со Святым Отцом.