Роман Титов - Ремесло Теней: Игла Дживана

— Мастер, могу я спросить?

Будто почувствовав мой настрой, он отрывисто проговорил:

— Если только это не будет касаться твоей матери.

Я мигом приуныл: об этом-то я и стремился разузнать как можно больше. Мне казалось, что лучшего момента для вопроса о ней я едва ли смогу дождаться. Неизвестно, что могло ждать нас на Боиджии, а продлевать собственное неведение еще на неопределенный срок, мне, ясное дело, не хотелось.

— Есть вещи, которые я имею право знать, — сказал я.

— Что знать? — осведомился он. — То, что мы с ней некогда были близки? К чему теперь об этом говорить, когда все давно в прошлом?

— Да нет же, — буркнул я, приподнимаясь на лежаке. — Просто я подумал, раз вы хорошо знали маму, возможно, знаете, что с ней случилось. Или, хотя бы догадываетесь. Нет?

На какую-то секунду лицо Аверре утратило свою обычную невозмутимость, став как будто печальным.

— Боюсь, мне придется разочаровать тебя, Сет, — сказал он. — В Ордене не зря тратят столько сил, заставляя алитов забыть свою прошлую жизнь. Все мы слишком зависимы от наших эмоциональных связей, а элийры — особенно. Если за столько лет Бавкида не позволила тебе заняться поисками самостоятельно, то я тем более не вправе что-то говорить.

— Так вы знаете? — Меня сорвало с лежака, и я встал перед наставником почти нос к носу.

— Я не знаю ничего, что позволило бы облегчить твою застарелую боль, мальчик, — ответил он, отворачиваясь. — Забудь об этом. Не вороши прошлое. Оставь его там, где ему самое место. Я не хочу больше к этому возвращаться.

Легко рассуждать об этом человеку, у которого вряд ли вообще в жизни имелась хоть одна сильная привязанность. Ему не понять, как сильно перевернулся мой мир, когда я осознал, что мама больше не вернется. Я не верил, что она погибла, не смотря на то, что все утверждали обратное.

Я и сейчас не верю.

И потому, когда поводок, накинутый Бавкидой, ослаб настолько, что теперь я мог самостоятельно выбирать план действий, я не стану упускать возможность найти единственного человека, которого когда-либо любил. И плевать, понравится это Аверре или нет.

Почти сутки прошли с тех пор, как мы покинули Яртеллу и чуть более двадцати часов, как завершился наш с Аверре разговор. Все это время я продолжал торчать в кубрике, занимая пустоту внутри себя кусками никому ненужной информации. Когда становилось совсем тошно, я начинал бесцельно слоняться по кораблю, минуя при этом рубку, перебирая в голове наиболее изощренные способы пыток, коими мне стоило бы угостить своего новоиспеченного наставника. С тех пор, как он едва не проговорился, меня не оставляло ощущение, что об исчезновении мамы Аверре известно куда больше, чем он стремится показать. А это сводило с ума.

Продолжая бесшумно циркулировать между отсеками, я, сжимая кулаки, время от времени срывал накатывавшую периодами злость на ни в чем неповинных переборках. Все внутри меня так и кипело, подталкивая пойти и вытащить из Аверре правду силой. Но я не представлял, насколько сведущ мастер в искусстве манипуляций разумом, и, если уж говорить по совести, боялся его ответной реакции.

Раздраженно пнув лежак, я тяжело рухнул на него, лелея слабую надежду хоть ненадолго провалиться в сон. Но едва моя голова коснулась плоской и совсем неудобной подушки, в дверях опять появился он.

— Если ты закончил извергать в пространство гневные флюиды, можешь подняться наверх и полюбоваться Боиджией воочию. Мы выходим из гиперпространства.

Быстро вскочив на ноги, я, вслед за ним, вскарабкался по лестнице наверх и размазался носом по главному иллюминатору, стараясь охватить взглядом как можно больше. Гиперпространство уже не рябило снаружи слепящими световыми бликами, и к нам стремительно приближался, все разрастаясь в размерах, мутно-зеленый эллипсоид Боиджии.

Смотреть на любую планету с ее орбиты — зрелище неописуемой красоты, но с этим миром все обстояло иначе. Почему-то, и я сам не мог объяснить причину этого, но чем ниже спускался к поверхности наш корабль, тем сильнее возрастала нервозность, поселившаяся внутри меня. Это нельзя было списать на волнение перед неизведанным или остатки злости на наставника. Это было иное. Как будто что-то снаружи давило на мой разум, заставляя нервные клетки гудеть от напряжения. Пожалуй, в этом смысле, Боиджию можно было сравнить с Яртеллой. Только у нас вся защита создавалась силами лейров, а тут… словно планета сама окутывала себя аурой неприступности.

Не об этом ли Аверре предупреждал?

Я искоса глянул на сидящего рядом мастера, но он, как и всегда, оставался невозмутим, точно камень.

Словно загипнотизированный я следил за снижением, когда поймал себя на том, что от дурного предчувствия немилосердно зудит кожа. Пальцы сами собою скрючивались и тянулись к шее и бокам; ужасно хотелось почесаться.

Батул взялся за рычаги управления, когда мы окунулись в атмосферу и угодили в шторм. Порывы шквально ветра едва не сносили корабль в сторону от намеченного курса. За непроницаемой завесой дождя разобрать что-либо казалось практически невозможным, только время от времени ярко-голубые молнии расцвечивали равнины, поросшие исполинскими паатовыми лесами.

Впереди замаячил чей-то громадный силуэт. Только присмотревшись, как следует, я сумел распознать среди высоченных нагромождений тот самый город Мероэ, о котором читал несколько часов назад. Дождь снаружи все еще хлестал, но простого зрения вполне хватало, чтобы рассмотреть ряды посадочных платформ, полукруглыми пандусами, выступающих из скалистой породы одного из утесов, на которых и располагался весь урбанистический массив. Они нависали прямо над растительным океаном, со всех сторон обступившим единственный планетарный огонек цивилизации.

Подкорректировав курс, Аверре направил корабль в сторону одной из этих платформ. Никто, почему-то, и не думал запрашивать данные о прибытии и тем более встречать неожиданных гостей. Я готов был удивиться, но мой наставник, похоже, не видел в этом ничего из ряда вон выходящего. Опустив звездолет на одну из приглянувшихся площадок, он повернулся ко мне и изволил говорить:

— Пришло время, кое о чем предупредить тебя. — Тон его казался куда серьезней, чем во время недавней стычки, так что я приготовился внимать, хотя и продолжал смотреть в окно. — Хорошенько запомни то, что я сейчас скажу. Этот мир сильно отличается от прочих, и тем более не похож он на Яртеллу. Многое из того, что ты здесь увидишь, может показаться тебе необычным или необъяснимым. Никогда не задавай вопросов тем, кого ты не знаешь. Старайся не разговаривать с посторонними. Не смотри по сторонам и никуда не отходи от меня, если только я сам тебе этого не велю. Понятно? Веди себя как можно естественней. Не дай им понять, что для тебя это путешествие первое. И, самое главное, не вздумай открыто использовать свои способности! Уясни это как следует, Сет, потому, что если вдруг кто-то из местных узнает в нас лейров, беды не миновать!