Юрий Иванович - Единение миров

Но не это сейчас более всего занимало Дмитрия. Он посчитал, что оставшуюся минуту-полторы в любом случае выдержит, и постарался получше рассмотреть отца. Потому что человек за створками был именно его отцом.

Время не пощадило Петра Васильевича, который стоял, прикрытый только подобием набедренной повязки. На вид ему можно было дать гораздо больше, чем его прожитые по земному календарю пятьдесят восемь лет. Во многих местах виднелись шрамы, на лице их было два: один шел наискосок через весь лоб, а второй – от подбородка до середины правой щеки, касаясь губ. Почти седые волосы чуть прикрывали уши. Несколько передних зубов отсутствовали, скорей всего, были выбиты. Серая потрескавшаяся старческая кожа.

Отец что-то кричал, но голос его терялся в грохоте, воплях, реве парализаторов и криках из динамиков. Но некоторые умения у Дмитрия остались, несмотря на огромную удаленность от материнской вселенной. Это помогло расслышать фразы, которые повторял отец:

– Как ты посмел меня ослушаться?! Я ведь запретил за мной являться!!!

И только тогда Дмитрий понял: отец его не узнал! Да и не мог узнать за лицевым щитком скафандра, в который превратилась хаюшь. Мелькнула мысль поднять щиток, но сил на это простое действие не было.

Да и враги принимали его за другого. Когда Торговец покачнулся, голос в динамике торжествующе заревел:

– Взять его! Валите Борьку с ног! Прижимайте к полу и разоружайте! Теперь уже точно эта сволочь не уйдет!

Несмотря на то что на него набросились и повалили на пол, Дмитрий с затухающим сознанием успел удивиться:

«Здесь что, параллельная Россия? Борька какой-то…»

Потом в душу ворвалась горечь. Горечь неудачи. Получалось, что ни отцу помочь не удалось, ни самому спастись. Пять минут так и не прошли.

Сознание стало проясняться довольно быстро, странными рывками. А за ним и тело стало отзываться пусть и болезненным, но послушанием. Еще ничего не слыша, Дмитрий попытался открыть глаза, и это ему удалось. Но вместо ожидаемого свода тюремной камеры над собой он увидел кусище яркого синего неба и две тени, склонившиеся над ним. Проморгался, фокусируя зрение, и узнал в тени поменьше лицо Крафы, а в той, что побольше – зубастую драконью морду.

– Очнулся, – констатировала меньшая тень.

– Живчик! – подтвердила зубастая пасть.

Несмотря на слабость и все еще непослушные губы, удалось выдавить из себя некое подобие шутки:

– Любой живчик копыта отбросит, открыв глаза возле такой челюсти…

– Неужели ты меня не узнал и обделался со страха? – вульгарно пошутил и дракон.

– Узнал он тебя, узнал… – проворчал Гегемон и помог пострадавшему приподняться и усесться, прислонившись спиной к камню. – Ну что, не завалишься? Тогда хватит притворяться утопленником! Мы в тебя столько энергии вбухали, что ты должен сейчас кузнечиком скакать от переизбытка эмоций.

– Ага! Тебя бы пять минут из парализаторов глушили!..

– Не стони! Рассказывай лучше, чем ты так тамошним не угодил, что они тебя не хлебом-солью встретили.

– Да уж! Встретили… мм! – землянин переждал волну боли, прошедшую по голове и заморозившую уши, которые он попытался растереть. – Уж так хотели, чтобы я у них подольше погостил, так хотели… А когда руку мне пожимать бросились, то чуть не затоптали…

Растирая то уши, то щеки, то виски, он поведал союзникам все перипетии своего визита к отцу. Добавив в конце:

– Он меня даже не узнал. А уж вражьи дети вообще за какого-то Борьку приняли. Из чего можно сделать вывод: Торговцы там есть. И с ними не то борются, не то пытаются всех выловить и засадить в тюрьмы. Может, в ссылку отправить, как ты у нас устроил… – И с сарказмом добавил для Крафы: – Кажется, там твои сторонники-реформаторы твердо у власти стоят. Любые перемещения пресекают.

Трибун Решающий обиделся:

– Только не надо делать поспешные выводы. Лучше скажи, на что решаешься? Будешь сразу возвращаться туда с супероружием или как следует подготовимся?

Пришлось признать:

– К сожалению, там нахрапом не пройдешь. Надо хорошо продумать все, каждую мелочь, каждую деталь, усилить защиту, подобрать оружие… – Только теперь Дмитрий увидел, что его грудь и ноги снаружи защиты покрыты пятнами крови. – Оп-па! А это откуда? Вроде никого не бил и не резал…

Крафа мотнул головой в сторону пещеры:

– «Это» ты с собой приволок. А части трупов на площадке телепорта валяются: половинка тела с головой, ну и нижняя треть вроде тоже мужчины.

Дмитрий вопросительно посмотрел на него, и дракон объяснил:

– Ты ведь мог забрать оттуда багаж, равный массе твоего тела. А так как четкое определение объекта переноса с твоей стороны отсутствовало, то поле автоматически захватило все, что в него попало. А лишнее просто отрезало. Честно говоря, такой результат меня самого поразил. Не припомню, чтобы такое прежде случалось. Наверное, так случилось потому, что ты потерял сознание. Иного объяснения у меня пока нет.

Интересно было осмотреть останки в первую очередь с технической точки зрения. Одежда могла много сказать об уровне развития неизвестной цивилизации, да и сами тела могли дать представление об обитателях того мира.

Так что вскоре уже все трое сгрудились вокруг валуна с поблескивающими вкраплениями хризолита, используя его как стол и пытаясь разобраться в окровавленных обрубках. Выводы последовали единогласные: это были такие же люди, а технический уровень развития цивилизации был подобен земному. То есть Петр Васильевич Светозаров, попавший туда двадцать лет назад, мог быстро и безболезненно влиться в тамошнюю жизнь. Бегать с каменным топором или чувствовать себя дикарем среди непонятных машин ему не приходилось.

Теперь на первый план выходило явное несовпадение в эмоциях. Все наблюдения ниточки зова крови в последние дни утверждали: отец совершенно спокоен, уверен в себе и ни о чем не волнуется. Недаром он в воображении рисовался этаким мощным, замороженным космическим телом в безбрежном просторе космоса. Истинный астероид!

А тут вдруг, увидев прибывшую помощь, пусть и в ловушку, приходит в бешенство и кричит о каком-то запрете. Мало того, опять попробовав ощутить эмоции родного человека, Дмитрий осознал, что тот страшно недоволен, переживает, но в то же время испытывает огромное облегчение.

– Ну это понятно, – сказал землянин вслух. – Облегчение вызвано тем, что я все-таки вырвался, сбежал из западни. Еще и пару врагов сумел уничтожить…

Крафа его перебил: