Дэннис Фун - Вольный странник

Роун снова посмотрел вниз на всадниц-победительниц, потом — на огромную гору, вздымавшуюся перед ними.

— Они вроде скачут в том же направлении, что и мы движемся.

— Уж не нам ли выслали приветственную делегацию для торжественной встречи?

Описав широкую дугу, они приблизились к подножию горы из черного камня и резко повернули. Там бил горячий гейзер, вода которого разогревалась подземной вулканической породой. Теплый воздух над камнями образовывал такое сильное воздушное течение, что друзья мигом взмыли ввысь, все дальше поднимаясь к небесам над зазубренными утесами и обнажившимися горными породами.

Солнце скрылось за линией горизонта.

— Ну ладно, а где же здесь селение? — крикнул Лампи.

Роун и сам был смущен — вся скала была монолитной, никаких пещер или примет человеческого жилья не было видно. Зачем, интересно, Кире понадобилось менять свой удобный и красивый дом на эту глушь, затерянную на краю земли? Ведь ясно же, что братья должны были ее защищать и после гибели Святого.

Теплое воздушное течение подняло их так высоко вверх, что они оказались в облаке, скрывавшем вершину горы. Холодный туман застилал обзор, и Роун даже потерял друга из вида.

— Роун! — донесся до него испуганный голос Лампи.

— Я здесь! Доверься крыльям! — откликнулся Роун, но его одолевали те же опасения. Сколько еще времени они смогут оставаться в воздухе, если принять в расчет низкую температуру облака?

Выбора у них все равно не было — приходилось доверять сенсорам крыльев. Поэтому Роун закрыл глаза и напряг чувства, стремясь понять, что их ожидает внизу. Через мгновение он с удивлением почувствовал запах травы и… да, он был в этом уверен… вдруг послышался детский смех.

Когда они пролетали над самой вершиной горы, туман рассеялся и он увидел, что вершина эта, как он и ожидал, была не остроконечной, а плоской. Крылья в широком развороте пронесли их над высоким каменным выступом и мягко опустили на поле, покрытое сочной травой. Ноги их коснулись земли, и они, раскрыв от удивления рты, уставились на буйно цветущие кусты и высокие стебли бамбука. Узкие бамбуковые листья шевелил легкий ветерок. Десятки детей играли в центре селения, которое стояло прямо на вулканической скальной породе. Роун с Лампи улыбнулись и приветственно подняли руки, но женщины, присматривавшие за детишками, не спеша отвели их в сторонку.

Друзья решительно сбросили крылья. Они были так элегантны в полете, но на земле — какой от них толк? К ним направлялись три женщины, очень похожие на тех, которые так легко и беспощадно расправились с фандорами. Роун держал руки так, чтоб им было видно, что он не вооружен.

Прежде чем заговорить, женщина, которая шла впереди, окинула их внимательным взглядом.

— Мы рады тебе, Роун из Негасимого Света.

Не заметив в ее голосе ни настороженности, ни враждебности, Роун почтительно ответил:

— И я рад тебя видеть, Кира.

— Это мы еще посмотрим, — серьезно сказала Кира.

Хотя и не Роун убил ее близкого друга, он бился со Святым не на жизнь, а насмерть. Интересно, что она попросит у него взамен?

— Кто твой друг? — спросила она.

— Меня зовут Лампи. У меня нет лесных клещей, но, если ты не возражаешь, я был бы счастлив, если бы мне дали возможность здесь особенно не светиться.

— Никаких проблем. Никто не станет на тебя пялиться.

— Это лучше, чем когда тебе срубают голову, а потом привязывают к седлу.

Кира рассмеялась.

— Фандоры должны уважать установленные границы.

— А что это за место? — спросил Роун.

Взгляд Киры оставался дружелюбным, но от ответа на этот вопрос она уклонилась.

— Вы, должно быть, проголодались. Пойдемте!

Селение располагалось в кратере давно потухшего вулкана. Роун понял, что именно поэтому здесь было так тепло и замечательно цвели редкие для этих мест растения. Ему показалось, что селение существовало не меньше нескольких десятков лет. Черный камень был разрисован яркими изображениями, повсюду валялись детские игрушки. Дети, которых они здесь видели, выглядели здоровыми и счастливыми. Тут, далеко от ненасытной утробы Города, они, должно быть, чувствовали себя в полной безопасности.

Убранство дома Киры очень напоминало ее дом, в который Роуна когда-то привел в другом селении Святой, но Роуну было неприятно вспоминать те неспокойные времена. Год, проведенный у братьев, год проверок и испытаний, наложил на него свой отпечаток. Хотя он чувствовал, что вера братьев была искренней, в душе он сильно сомневался, что сам Святой верил в то, что проповедовал. Теперь, оглядываясь назад, он подумал, что мог и ошибаться: сам он в Друга не верил, но вполне допускал, что для Святого он мог быть вполне реальным.

Лампи с удивлением смотрел на освещение дома, работавшее от солнечных батарей, и большую фреску на целую стену с изображением воина, возникающего из камня.

— Это рождение Друга, — сказал он, — бога, в которого верят братья.

— Сначала я думала оставить ее, — ответила Кира, — но потом решила перевезти сюда в память о нем.

— О Друге?

— Нет, о Святом.

Лампи с жадностью принюхался.

— Это еда ваша так пахнет?

— Да. Только перед тем, как подкрепиться, воспользуйтесь рукомойниками, которые стоят в конце коридора, — сказала Кира, слегка закусив нижнюю губу.

Впервые после приземления Роун и Лампи внимательнее взглянули друг на друга и громко расхохотались. Полет доставил им большое удовольствие, но они стали похожи то ли на свихнувшихся отшельников, то ли на перепачканных грязнуль.

Лампи с наслаждением поглощал рагу из тушеных овощей. Одновременно он расспрашивал Киру о женщинах-воинах и их нападении на фандоров.

— Такие вылазки мы предпринимаем не часто. Не в наших интересах давать кому-то знать, где мы находимся. Но мы не могли допустить, чтобы остались свидетели вашего прибытия сюда.

— А зачем тогда вы отправили их обезглавленные тела на лошадях обратно?

— Так бы поступили с ними братья. Они только порадуются новым подтверждениям слухов об их свирепости и жестокости.

— Да, кстати, Кира, а где все ваши мужчины? — спросил Лампи.

Ярость, отразившаяся на ее лице, была красноречивее всякого ответа.

— Здесь нет никаких мужчин, — очень тихо ответила она, уперев застывший взгляд в невидимую точку около носа Лампи.

Стало понятно, что от дальнейших вопросов друзьям лучше воздержаться. Обстановка за столом изменилась. Когда ужин закончился, Лампи поблагодарил Киру и собрался уходить, но все-таки спросил:

— Если меня здесь камнями не забьют, с твоего позволения я хотел бы пройтись и немного осмотреться.