Олег Мельник - Книга Тьмы. Дилогия (СИ)

Солнце неспешно тонуло в море, из-за горы шагали сумерки. Над темнеющим лугом замигали светлячки. Мы направились в сторону леса — где-то там должен находиться наш дом. Птицы больше не веселились так оживленно, на место их пения пришло журчание холодной речушки, чьи берега были выложены гладкими камнями, и стрекот жуков.

— Может быть, ты для того и стал Князем, чтобы мы снова были вместе, солнце мое, — улыбалась по пути Вика. — Порой, чтобы увидеть счастье у себя перед глазами, нужно пройти долгий путь.

— Я бы сказал иначе: ты не пройдешь долгий путь, пока не увидишь перед глазами счастье.

— И в чем разница?

— В том, что ходить за три моря в поисках счастья и найти его у себя дома — это кольцо, замкнутый круг. А вот уйти за три моря и понять, что счастье это сам поход за счастьем — это уже спираль, ибо этот поход не имеет конца. Придя домой, ты поймешь, что жизнь все еще продолжается, и только смерть скажет тебе, где было твое настоящее счастье. А по спирали движется даже вселенная, в ней все повторяется, но уже не так, как прежде. Но это не просто спираль, а винтовая лестница, поднимающая мир все выше и выше…

— Ну, перестань! — взмолилась Вика.

— Тебе раньше нравились все эти философские и научные измышления.

— Раньше.

— Да, ты изменилась.

— В худшую или лучшую сторону?

— Трудно сказать. Но я всегда любил тебя, какой бы ты ни была.

— Это Света изменила меня, — Вика посмотрела в даль и ушла в воспоминания. — Когда я окончила институт, зная, что беременна, начала искать работу, чтобы успеть уйти в декрет. Конечно, первым делом отправилась в прокуратуру, меня взяли — я же умница, с красным дипломом! Поработав несколько месяцев, я навидалась там столько разного… Но дело даже не в людях, которые туда попадали или работали в МВД, а во всей этой системе. Человеческая судьба была бумажкой с печатью и подписями, и таких бумажек — высокие стеллажи. Конечно, не все они были ангелами, но ведь почему-то они стали такими, какими стали! Ведь по большей части на преступление идут не для того, чтобы сделать кому-то плохо, а затем, чтобы себе было хорошо. Люди несчастны, потому и воруют, и убивают, и насилуют. А кто их такими сделал? Не сами же они издеваются над собой! И даже не родители и не друзья… Вот кто делает людей несчастными, — Вика указала куда-то на небо. — И как мне судить этих людей, когда судить надо совсем не их! Я потому и попросила тебе тогда помочь тем… на кострах… потому что не могла выносить вида казни невиновных.

— Но ведь на них ты мне только что и показывала, — напомнил я. Вику это смутило:

— Этих тоже кто-то заставляет.

— Кто?

Вика пожала плечами:

— Не знаю, — и повторила со вздохом, — я не знаю…

— Ты сказала, что Света изменила тебя.

— Да, — вспомнила Вика. — Когда я родила, то поняла, что не смогу больше выйти на такую работу как в прокуратуре. Там такая концентрация негатива, что я боялась принести в дом хоть каплю его. Моя дочь должна была воспитываться подальше от всего этого. Когда Светик подросла, я отдала ее в садик и устроилась туда же няней. Зарплата, конечно, была маленькой, приходилось подрабатывать, но зато я почти все время проводила с дочкой. Приходилось заменять ей и маму, и отца.

Я почувствовал укол совести за то, что наслаждался своей музыкальной карьерой, пока моя семья выбивалась из сил, стараясь остаться на плоту в этом жутком мире.

— А что же этот… Игнат?

Вика выдержала паузу и неохотно ответила:

— Он хороший парень, работал у нас охранником. Всегда приходил на выручку, если надо было что-то сделать. Сам понимаешь, без мужской руки в доме не обойтись. Чем дольше мы были знакомы, тем больше он симпатизировал мне. Со Светиком они прекрасно ладили, к тому же Игнат был не женат… Но мы только целовались! — Вика покраснела и выжидающе посмотрела на меня.

— Игнат — не женат, — напел я рифму, Вику это расслабило. — А потом?

— А что потом? Потом пришел этот твой Хаос.

Весь остальной путь мы двигались молча. Вскоре показался одноэтажный сруб, стоящий на опушке между лесом и рекой.

В прохладной комнате было темно, наши вещи лежали так, будто оставленные час назад, когда хозяева решили прекратить свои занятия и отправиться на прогулку. Электричество водилось и здесь (нельзя было оставлять Вику без этого маленького помощника), в глубине комнаты зажглось несколько светильников. Испуганная темнота выпрыгнула из окон и обиженно уставилась на нас оттуда.

Блики света пробежали по лакированному столу-пню на четырех коротких ножках, окруженному тремя массивными креслами. В одном углу раскинулась широкая кровать, в противоположном — будто гора приросших друг к другу камней от пола до потолка растянулся камин. Несколько медвежьих шкур обнимали дощатый пол. На стене у входа висели топоры и двуствольное ружье, возле окон — свисали пучки сушеных трав, распространяющих пряный запах. Под окнами на длинных скамьях красовались цветы. К основной комнате примыкала кухня с большой глиняной печкой, на которой можно было вытянуться во весь рост. Одна из дверей в горнице вела в уютную баньку…

Я развел в камине огонь, теплая волна разлилась по дому. После ужина мы выключили свет, оставив власть над ночью одному пламени, и придвинули к камину два кресла.

Светик очень скоро заснула на моих руках и тихо сопела, не обращая внимания на наш разговор. Я рассказывал Вике о тех странах, в которые заносили меня гастроли, она говорила о своей жизни, о судьбах наших общих друзей и знакомых. Так мы сидели, пока последний огненный танцор из каминного ансамбля не выдохся и, пригибаясь к углям все ниже и ниже, не улегся спать на дотлевающую постель. Только тогда мы покинули кресла и легли спать, прижав между собой нашу дочку.

Ноутбук, которым одарила меня Тьма, нашелся в сарае с дровами. Я отправился туда, чтобы пополнить запасы для камина и печки, и неожиданно наткнулся на черный футляр. Как он здесь оказался — можно было только догадываться.

На мониторе компьютера не было панели задач, а вместо обоев очень медленно воспроизводился странный ролик вроде гифки — сквозь пространство вселенной к Земле летело копье, в наконечнике которого я узнал себя. Эта картина меня озадачила, но ни о чем не сказала. Я долгое время изучал повторяющийся ролик, обращал внимание на детали, но так ничего не разгадал. Зато обнаружил на экране единственный ярлычок с буквой «W», спрятанный в углу монитора в сиянии какого-то звездного скопления. Это был офисный редактор, только зачем он здесь — я сразу не догадался.