Майкл Салливан - Праздник зимы

— Не думаю, что это возможно, и едва ли ты можешь на такое рассчитывать.

Гонт нахмурился:

— Знаешь, как только я поправлюсь, то стану императором. Так что тебе лучше быть со мной полюбезней. Мы можем продолжить наши отношения и после моей свадьбы. Полагаю, у меня будет несколько придворных дам, если ты понимаешь, о чем я. О них я также буду хорошо заботиться. А у тебя появится шанс стать первой фрейлиной.

— И что ты конкретно имеешь в виду?

— Ну, ты и сама знаешь. Я о тебе позабочусь. Ты получишь комнату во дворце. У тебя будут красивые платья и все такое.

— У меня это уже есть.

— Конечно, но ты можешь все потерять, когда я стану императором. А так твое будущее будет обеспечено. Ну, что скажешь?

— Знаешь, я, пожалуй, откажусь.

— Дело твое… — Гонт пренебрежительно махнул рукой. — Но если увидишь служанку, передай, чтобы она пришла за ночным горшком, ладно?

Когда Модина подошла к лестнице, она увидела поднимавшегося по ступеням солдата, который стоял на страже у ворот. Он подошел к ней и поклонился:

— Ваше величество, разрешите обратиться?

— Конечно. Что случилось? — спросила она.

— У ворот дворца стоит мужчина, который испрашивает у вас аудиенции.

— Что? Сейчас?

— Да, ваше величество. Я сказал ему, что это невозможно.

— Уже довольно поздно. Попроси его обратиться к дворцовому клерку завтра утром.

— Я так и сказал, но он утверждает, что его семья должна уйти из города завтра с рассветом. Они пришли на Праздник зимы, и он хочет в последний раз увидеть вас перед уходом. Он говорит, что знает вас.

— Он назвал свое имя?

— Да, Рассел Ботвик из Дальгрена.

Лицо Модины озарила радостная улыбка:

— Где он сейчас?

— Я попросил его подождать у ворот.

Когда она жила в Дальгрене, Ботвики стали для нее почти родной семьей. Они взяли ее к себе после смерти матери, вот почему Модина затрепетала в предвкушении встречи со старыми друзьями. Она вихрем сбежала по ступенькам, заставив стражников поспешно распахнуть перед ней створки огромной двери. Модина выскочила на заснеженный двор, но, как только оказалась под открытым небом, пожалела, что не прихватила с собой плаща. Ночь выдалась темной, и когда она шла по двору к воротам, сообразила, что и факел ей бы не помешал. Снова увидеть Рассела и Лину было бы замечательно. Она выделила бы им лучшие покои во дворце, и они всю ночь вспоминали бы прежние времена… Лучшие времена.

Проходя мимо конюшни, она вдруг услышала голос:

— Трейс?

Она обернулась и увидела Ройса.

— Что ты здесь делаешь? Пойдем со мной к воротам. Там меня ждут Ботвики.

— Я хочу, чтобы ты знала, я очень об этом сожалею, — сказал Ройс.

— О чем?

Он с грустью посмотрел на нее и вдруг зажал ей рот рукой. Она пыталась сопротивляться, но все закончилось очень быстро.

— Прости меня, Трейс, — сказал он виновато.

Это были последние слова, которые она услышала.

Перед самым рассветом зазвонил дворцовый колокол. Адриан и другие обитатели третьего этажа вышли в коридор. На Аристе был мерцающий плащ Эсрахаддона, а Деган Гонт завернулся в наброшенное на плечи одеяло.

Амилия и Бректон появились в коридоре вместе с отрядом стражников.

— Кто-нибудь из вас видел императрицу?

— Она была здесь вчера вечером, — ответила Ариста.

— Что происходит? — раздраженно проворчал Гонт.

Адриан увидел его в первый раз с тех пор, как их освободили из темницы.

— Императрица исчезла, — заявил сэр Бректон.

Он махнул солдатам, которые начали открывать двери и обыскивать все комнаты на этаже.

— Зачем устраивать суматоху? Проверьте лучше комнату самого симпатичного слуги, — недовольно сказал Гонт. — Наверное, она просто заснула после бурной ночи.

— Кроме того, епископ Сальдур исчез, — продолжал Бректон. — Стражник в башне и двое у ворот мертвы.

Солдаты закончили обыск в комнатах и вернулись в коридор ни с чем.

— Как Сальдур мог сбежать? — спросила Ариста. — И зачем он забрал с собой Модину?

Адриан виновато посмотрел на нее и опустил глаза.

— Это сделал не Сальдур, — сказал он смущенно.

— Но кто мог… — начала было говорить Ариста, но ее перебил Адриан:

— Это Ройс. Он увел их обоих. Белая пешка забирает ферзя и слона. Ройс начал разыгрывать ферзевый гамбит.

Полная луна выглядывала из-за облаков, и река Бернум мерцала тускло, словно темная гладкая змея, прокладывающая свой путь по самой сердцевине Колноры. На ее высоких берегах располагались бесчисленные склады, похожие на дремлющих в холодной зимней ночи бегемотов. Этот торговый район, расположенный вдали от жилых кварталов, казался в поздний час необычайно тихим и пустынным. Покрытые инеем фонарные столбы в форме лебедей, стоявшие по обеим сторонам моста Лэнгдон, красиво подсвечивали свисавшие с них сосульки. Снова начался снегопад, и лучи фонарей выхватывали из тьмы пушистые снежинки, кружившиеся в потоках поднимавшегося над рекой воздуха. Река Бернум ревела, подобно чудовищному ненасытному зверю.

Ройс стоял в тени северной части моста. Несмотря на холод, он весь покрылся потом. За ним замерли Сальдур и Модина со связанными за спиной запястьями. Ройс не стал пользоваться кляпами, в них не было необходимости. У его пленников имелось несколько причин хранить молчание.

Вывести Сальдура из башни оказалось достаточно простым делом. Бывший регент не сопротивлялся и сразу стал подчиняться командам, которые Ройс шептал ему на ухо. Ройс был разочарован, он рассчитывал сорвать на нем злость. С Модиной дело обстояло иначе. Ему не хотелось уводить ее с собой. Ройс всего лишь сдавил ей шею, ровно настолько, чтобы она на короткое время потеряла сознание. Он не сомневался, что она придет в себя с жуткой головной болью, но серьезно не пострадает.

Ройс внимательно изучал склады на противоположном берегу реки. На стене одного из них был нарисован цветок клевера с четырьмя лепестками. Именно здесь Ройс по ошибке убил любовницу Меррика. В те годы все трое служили наемными убийцами в гильдии воров «Черный алмаз». Гробница Джейд. То обстоятельство, что Меррик выбрал именно это место для встречи, несказанно тревожило Ройса.

Бросив еще один взгляд на небо, чтобы проверить положение луны, Ройс зажег лампу и вышел из тени. Прошло несколько напряженных мгновений, потом он увидел, как на противоположном конце моста вспыхнул ответный огонек. Меррик пришел. Гвен была с ним.