Путь в Сэльму - Дмитрий Вахрушев

Луд встал с кровати и близко подошел к Красибору.

- Я твое лицо еще запомнить не успел, а ты уже мне не нравишься! – тыкнул он пальцем ему в грудь, - Запомни, я не неудачник, и ребята мои еще покажут другим, что такое успех. Ты даже не знаешь меня!

Красибор слегка задрожал усами. Затем начал что-то бубнить, подбирая слова, и наконец вымолвил.

- Послушай… нам тут приходиться довольно тяжело, - Постоянные задания, учения. А я ведь раньше счетоводом только был, ничего не умею. И парни мои, - он обвел взглядом своих прихвостней, - Страдают каждый алирановский день. С Белотуром вы уже знакомы? – он только заметил, что тот уже пришел, - Это наш служитель боли, прислужник церкви Святого Алирана.

- Сударь Красибор, - с дрожью в голосе произнес мученик, - Сегодня ночью я буду спать на полу с мышами в подвале и подложу под голову брусок с двумя гвоздями, дабы искупить грехи нашего отряда. Сообщите старшине Святодару, чтобы открыл мне доступ в подвал.

- Не беспокойся, мой мальчик, - по-отцовски похлопал по плечу Красибор, - Подвал всегда открыт, там даже нет дверей.

- Спасибо сударь, вы всегда очень добры ко мне, - поклонился Белотур.

Отряд испепелителя был ошеломлен такому разговору.

- Вы его до смерти собираетесь замучить? – спросил Луд, - Чтоб наверняка все грехи ваши были прощены. Как я понял, бедолага не за свои грехи страдает, за Добрана какого-то.

- Кстати говоря, вот Добран, забыл представить, - Красибор показал на второго своего подопечного, - Очень прожорливый мальчик. Съел на задании пирожки из другого отряда.

Этим «мальчиком» оказался здоровенный бородач с виноватым лицом. Он постоянно прятал руки за спиной.

- Я больше так не буду делать, сударь, - с глубочайшим сожалением ребенка и с глубоко низким голосом раскаивался он, - После завтрака прошло очень много времени, я и так съел свой походный обед и обед Белотура. Бараньи котлеты оказались свекольными.

- И что, мой мальчик? – без какого-либо укора спросил Красибор, - Свекольные котлеты очень полезны для кишечника. В свое время я вылечил сырой свеклой длительные боли в животе.

- От них я хотел еще больше есть. Вы же знаете, овощи и трава только подстегивают мой голод.

- Сделаем так, - немного подумав, решил Красибор, - Я поговорю, чтобы завтра ты смог сходить на скотобойню и забрал одного хряка. На недельку. Потом еще одного на следующую.

У ненасытного Добрана потекли слюнки по бороде, и он яростно закивал. И даже вопрос, кто будет готовить для него блюда из свинины, его не волновал, он был готов съесть целую свинью заживо.

Раздался двукратный звон колокола. Значит, сейчас должны обедать бойцы и новички, которые отсутствовали в Обитальне, отбывая задание.

Отряд Красибора мгновенно исчез, поспешив на обед.

- Так ведь они обедали на самом задании! - не понял Амитас, - Видно, все они любят покушать, не только этот великан.

- Возможно, они ушли не на обед. Алиран с ними, пусть идут! – Луд схватился за голову то ли от суматохи, то ли от усталости, - Нам с этими ребятами жить ближайший год. Один похож на усатую репу, другой будет заливать кровью и криком наши покои, а третий съест всю нашу еду.

- А четвертый? – спросил Мирон.

- А что, был четвертый?

Все согласились, что был еще четвертый человек в отряде усатого, но совершенно никто не запомнил как он выглядит. Да и Красибор его не представил.

- Слишком много сегодня для нас новых лиц и новых впечатлений, - рассудил Клясень, - Нам нужно побыть в одиночестве и спокойствии, хотя бы полвечера. Мысли подобны осенним листьям, со временем уляжутся в нашей голове.

Было решено отдохнуть и ничего не делать. В личных вещах Луда еще осталось немного вяленой конины и сушеной брусники, а во фляжке оставалась смородиновая настойка. Весь этот изысканный набор был с удовольствием съеден, правда, жесткое конское мясо застревало в зубах.

Наслаждаясь хоть какой-то тишиной, устав от всего этого круговорота событий в Обитальне, отряд не спеша ждал дальнейших событий.

- Ах да, сударь, - обратился Мирон, доставая трубку, чтоб выкурить ее снаружи, - Соболезную вам. Я думал, вы ненавидите своего хозяина, но когда узнали о его смерти, стали бледнее утопленника.

- Он же не были хозяином и рабом, - возразил Амитас, - Владыка, как я верно понимаю, вырастил вас, Луд, и заботился. Я тоже для своего отца был верным подмастерьем, не рабом же меня называть. Да и к любому существу, которое окружает тебя с пеленок, ты сильно привыкаешь. Я мальчишкой постоянно покупал руду для отца у одного горнодела. Мне было все равно на него, и даже я находил его смешным. А когда узнал, что в шахте железная глыба упала на его голову и раздавила череп, внутри стало как-то пусто.

- Но любой человек будет подавлен, когда рядом неожиданно гибнут невинные люди, - пустился в мудрствования Клясень, - Такова природа человека – сопереживать.

- Главное, этим скотам у этого Веника… или Швеника… как там его, не сопереживать, - сказал Мирон, забивая табак в трубку.– Я не желаю им смерти или несчастий, да простит меня Святой Алиран. Хотя, если какая-нибудь гадость с ними случиться, чуть-чуть порадуюсь. Ладно, я пойду поищу место, где можно выкурить трубку. Здесь же нельзя везде курить, так? Я аж с утра не вдыхал благовонный дым моей трубки.

Он удалился своей неспешной походкой медвежонка.

Амитас проводил взглядом Мирона и посмотрел на Луда, который достал зубочистку, чтобы убрать назойливое мясо, застрявшее в зубах.

- Да, я тоже соболезную вам, - сказал он ему, - После слов этого противного зельевара, вы как кусок льда проглотили целиком. Вы сильно были потрясены этой вестью?

Луд отреченно смотрел в потолок. Слишком много разговоров и слишком много новых людей. Ему захотелось просто полежать, и он растянулся на своей кровати.

- Умер и умер, - равнодушно сказал он, - Сдох и сдох. Вы-то чего переживаете? Давайте еще отдохнем. Может, завтра нас отправят приручать сбежавшего кабана из свинарни? Или сражаться заставят с какими-нибудь костоломами. Или, самое худшее, прикажут тащить ящики туда-сюда. Уж лучше кабана ловить. Копите силы. Судя по всему,