Алексей Пехов - Темный охотник (сборник)

– Не спится? – спросил Ив.

– Да… мысли.

– Бывает…

Дэйл промолчал, и на какое-то время повисла тишина. Наконец, хозяин дома не выдержал:

– Чудесная ночь, а?

– Да…

– Какие у тебя планы?

– Двигаться дальше, – пожал плечами Дэйл. – За жизнь я так и не дошел до океана.

– Рискованный маршрут… Не хочешь остаться в у нас? Ты уже не молод.

– Я не боюсь беспомощности и смерти. Но за предложение спасибо… Действительно, спасибо.

– Когда уходишь?

– Сейчас.

– Сейчас?! Ночью?!

– Пойду обратно, заберу вещмешок и карабин. Нечего им пылиться на дороге.

– А потом? После океана?

– Дальше? – Дэйл смотрел на мерцающие звезды. – Может, во Фриско, может, еще куда-нибудь. Дорога выведет, думаю. Один человек сказал, что дорога заканчивается только тогда, когда ты сам этого хочешь.

Опять возникло неловкое молчание.

– Вот, забери, – Ив протянул Дэйлу пистолет. – Оружие пригодится. Бери, бери. – Повторил он, видя, что собеседник глянул на оружие с сомнением.

Старик взвесил на ладони тяжелый «кольт». Вздохнул, пытаясь подобрать слова для прощания. Не получилось.

– Ну… я пойду.

– Погоди, – Ив вдруг крепко схватил его за руку. – Ты мне жизнь спас. Нет, молчи! Сам знаешь, что это так. Рано или поздно меня бы обязательно какой зверь сожрал. Или умер бы от жажды. Так что я… обязан. Вот, возьми, это самая дорогая вещь для меня. О ней до сих пор никто не знал.

В протянутой к Дэйлу руке Ива что-то блеснуло.

– Откуда это у тебя? – похолодевшими губами спросил старик, вертя в руках безделушку изумительной работы – тонкий золотой браслет в виде змейки с изумрудными глазами, кусающей свой хвост.

Фермер долго молчал, и когда старик уже не ожидал ответа, сказал:

– Это мой позор. Кошмар, что преследует меня по ночам. Страшная ошибка молодости. Давно… Лет тридцать назад, я, молодой парнишка, попал в плохую компанию. Связался с головорезами. Думал, если у меня в руках пушка, то весь мир упадет к ногам. Тебе знакомо такое ощущение?

Дэйл молчал, сжимая в одной руке браслет, в другой пистолет. На своего собеседника он старался не смотреть.

– Свела меня кривая дорожка с сынком мафиози из Нью-Хоупа, есть такой город далеко на северо-западе. Шайка как раз направлялась трясти местных. Винсент меня ради шутки взял. Сказал, что если пройду испытание, войду в семью. Я, дурак, и обрадовался. Пришли. Началась пальба. Я не стрелял, испугался сильно, а потом нажал на курок. Нажал, никуда не целясь. И попал. В женщину попал. Сам того не желая.

Дэйл молчал.

– Я до сих пор помню ее лицо и соломенные волосы. Помню… Она умерла, а я, идиот, подошел к ней и снял вот этот браслет. Гордился. Трофей добыл. Осознание того, что совершил, пришло после. Убил человека. Ни в чем не повинного. До сегодняшнего дня я не могу найти себе оправдания. Хотя ушел из банды Винсента. Потом лет десять шлялся по всем Обжитым землям. Таскал браслет, как напоминание. Почему ты молчишь? Осуждаешь?

– Я слушаю.

– Слушай. Я никому не рассказывал об этом и, наверное, больше не расскажу. Ты знаешь, что убийцу тянет на место преступления? Я вернулся назад, в ту деревню. В эту деревню. Другие люди, другие дома. Ничто не напоминало о трагедии прошлого. Я остался здесь. Наверное, судьба, – горько произнес Ив. – Женился. Появились дети, дочку назвал в честь той незнакомки. Соломкой. Пытался искупить свой грех.

– Не получилось?

– Нет. Ночами все равно приходили сны. Вот на этом самом крыльце я молил бога, чтобы он или наказал меня, или простил. А сегодня, сломав ногу, понял, что пришла справедливая расплата за прошлое. Но потом появился ты, и я получил надежду, что Господь простил меня, послав тебя спасти никчемную жизнь. Значит, шанс быть прощенным есть даже у убийц… Возьми этот браслет себе. Поверь, он – самое ценное, что у меня есть в этом мире.

– Это щедрый подарок, – Дэйл надел украшение на руку и крепко сжал пистолет. – Ты не знаешь, будет ли дождь, Ив?

– Не думаю. У нас два раза в день такого чуда не бывает.

– Жаль. Я прошел с ним через всю жизнь, но, видно, придется уходить без него.

Они еще немного посидели, вслушиваясь в звуки летней ночи.

– Мне пора, – Дэйл встал и убрал пистолет за пояс. – Дорога ждет.

– Ты не осуждаешь меня? – тихо спросил Ив.

– Я сам много убивал. Бог тебе судья. Прощай.

– Если решишь вернуться, знай, в этом доме тебе всегда будут рады.

Старик кивнул и, не оборачиваясь, пошел прочь. На горизонте коралловой нитью просыпалось…

…утро. Оно преобразило вечно тоскливую и мертвую пустошь, за ночь превратив ее в цветущий сад – рай, который погибнет через несколько дней и возродится вновь только с очередным дождем.

От буйства красок рябило в глазах. Синие, желтые, фиолетовые, лиловые цветы сплошным ковром покрывали землю. Ветер колыхал одеяло ослепительно красных маков, скрывших под собой железнодорожные рельсы. Радужные бабочки кружились в хороводе. Деловито гудели невесть откуда взявшиеся пчелы. Надувая пузыри в лужах, выводили песни семейства проснувшихся лягушек. Им вторили пустошные крысы, оглашая окрестности радостным пронзительным писком. В небе промелькнула маленькая пестрая птичка, и веселая трель разноцветными коленцами упала на ожившую землю.

Вопреки всем законам, жизнь возродилась. На несколько коротких дней мир ожил волшебной сказкой весны.

Но старик этого уже не видел. Он умер, когда ушел дождь.

В этот солнечный осенний день Василий решил последний раз обойти Лес. Первым делом он побывал возле покинутого комарами и развеселыми лягушками Кикиморового болотца. Кот помнил то счастливое время, когда июньскими вечерами квакушки играли на трубах и саксофонах бархатный блюз, и все жители Леса приходили послушать чудесный концерт.

После болота Василий попрощался с мертвой и безмолвной Опушкой Лешего, на минутку заглянул к Трем соснам, но солнечная полянка тоже оказалась пуста. Многие не стали дожидаться последнего дня, и ушли в портал еще до того, как сказка начала умирать. Он их не винил, а даже подталкивал к этому нелегкому решению – оставить волшебный Лес навсегда.

Направляясь к Пьяной пуще, Василий встретил грустного Старого Шарманщика с выводком усталых и зареванных кукол. Увидев кота, старик едва заметно кивнул и перебросил мешок с поклажей Театра с одного плеча на другое.

– К порталу?

– Да.

– Никого не забыли? – на всякий случай поинтересовался Василий.

– Карабас с Артемоном куда-то запропастились, – всхлипнула очаровательная синеволосая куколка. – Я волнуюсь, милорд Смотритель.