Ками Гарсия - Прекрасное искупление

"Линк, что ты делал в моем подвале, когда тебе было девять лет?" По сей день Линк никогда не рассказывал мне об этом, когда Амма застала его там. Мне всегда хотелось узнать, но это была одна тайна, которую я никак не мог вытянуть из него.

Линк заерзал на сиденье. "Давай, мужик. Некоторые вещи остаются личными."

Ридли подозрительно посмотрела на него. “Это, когда ты набрался водки и тебя рвало повсюду?”

Он покачал головой. "Да нет. Это было в чужом подвале." Он пожал плечами. "Эй, здесь есть очень много подвалов."

Мы все смотрели на него.

“Прекрасно.” Он нервно теребил свои остроконечные волосы . “Она поймала меня …”, Он колебался. “Она поймала меня одетым—”

"Наряженным?" Я даже не хочу думать о том, что это значит.

Линк смущенно потер лицо. "Это было ужасно, чувак. И если моя мама когда-нибудь узнает, то она убьет тебя за то, что рассказал, а потом и меня."

Что ты надел? - спросила Лена - Платье? Каблуки?

Он встряхнул головой и покраснел: "Хуже".

Ридли ударила его по руке, выглядя возбуждённо. "Проклятие, что, чёрт возьми, ты надел?"

Линк опустил голову. "Форму штатского солдата. Я украл её из гаража Джимми Вика"

Я рассмеялся, и в течение секунды Линк тоже. Никто больше за столом не понимал греха Южного мальчика — отец, которого возглавил Федеральную Конницу в реконструкции Сражения на Медовом Холме и мать, которая была почетным членом Сестер Конфедерации — примерять униформу противников со времен гражданской войны. Тебе нужно побывать в Гатлине.

Это была одна из тех невысказанных истин, как например, что ты не испечешь пирог для Уэйтов, потому что он не будет лучше Амминого; ты не сядешь перед Сисси Ханикатт в церкви, потому что она говорит все время прямо в параллель с проповедником; и ты не выберешь цвет краски для своего дома без консультации миссис Линкольн, если, конечно, ваше имя не Лила Эверс Уэйтт.

Гатлин был таким.

Это была семья, все это и все они - отчасти хорошие и плохие.

Миссис Ашер даже сказала миссис Сноу, а та сказала миссис Линкольн, а она Линку, чтобы он сказал мне, что она была рада, что я вернулся домой от тети Каролины. Я сказал Линку, чтобы поблагодарить ее, и я имел в виду его. Может быть, однажды снова миссис Линкольн даже испечет мне свои знаменитые пирожные.

Если она это сделает, я держу пари, что помою тарелку.

Когда Линк высадил нас, Лена и я направились прямо в Гринбраер. Это было наше место, и не важно, сколько ужасных вещей здесь произошло, оно всегда будет тем местом, где мы нашли медальон. Где я увидел Лену, впервые перемещающую облака, даже если я и не понимал этого. Где мы практически сами учили латынь, пытаясь перевести Книгу Лун.

Секретный сад в Гринбраере содержал в себе наши тайны ещё с самого начала. И в некотором смысле, мы снова начинали.

Лена одарила меня забавным взглядом, когда я наконец разворачивал бумажку, которую носил полдня.

“Что это?” Она закрыла свой блокнот на спирали, тот, за которым она, сочиняя, провела все свое время, заполнив его страницы не достаточно быстро.

-Кроссворд.

Мы лежим на животах в траве, свернулись друг против друга на нашем старом месте у дерева около рощ лимонов, около каменной плиты под очагом. Подходящий для его имени, Greenbrier был самым зеленым,каким я когда-либо его видел. Ни саранчи или пучка мертвой коричневой травы в поле зрения. Гатлин действительно вернулся к своей старой лучшей версии.

Мы сделали это, Ли. Мы не знали, насколько сильными мы были.

Она положила голову мне на плечо.

Теперь мы делаем.

Я не знал, сколько времени это продлится, но я поклялся , что никогда не буду принимать это как очевидное снова. Ни одну минуту того, что у нас было.

- Я думаю, что мы сможем сделать это. Ты знаешь, для Аммы.

- Кроссворд?

Я кивнул, и она засмеялась.

-Ты знаешь, я никогда не смотрела на те кроссворды? Ни разу. Только когда ты ушел и начал использовать их, чтобы говорить со мной.

-Довольно умно, не так ли?

Я толкнул ее.

-Лучше, чем когда ты пытался написать песни. Хотя твои кроссворды не были такими великолепными с другой стороны. -Она улыбнулась, кусая свою нижнюю губу. Я не мог сопротивляться, чтобы поцеловать ее много раз и, пока она наконец не отстранилась, смеясь.

“Хорошо. Они были намного лучше.” Она коснулась его лба.

Я улыбнулся.

- Признай, Ли. Ты полюбила мои кроссворды.

"Ты шутишь? Конечно, да. Ты возвращался ко мне каждый момент, когда я смотрела на эти глупые пазлы."

- Я был в отчаянии

Мы развернули бумагу между нами, и я вынул карандаш №2. Я должен был знать то, что мы увидели бы.

Эмма оставила мне сообщение, как те, которые я оставил для Лены.

Два по горизонтали .Как и в , быть или не быть.

Б. Ы. Т. Ь.

Четыре вниз. Противоположность зла.

Х.О.Р.О.Ш.О.

Пять вниз. Жертва раны, полученной от катания на санках, по роману Эдит Вартон.

И.Т.А.Н

Десять по горизонтали. Выражение радости.

А.Л.Л.И.Л.У.Й.Я.

Я скомкал бумагу и вытащил Лену ко мне.

Эмма была дома.

Эмма была со мной.

И Амма ушла.

Я рыдал, пока не зашло солнце, и луг вокруг меня не стал столь же тёмным как и тьма, которую я чувствовал.

Порядок не упорядочен

не более чем вещи являются вещами

Аллилуйя

никакого смысла, будет сделан из водонапорных башен

или рождественских городов

когда Вы не можете сказать что внизу

Аллилуйя

могилы всегда могилы

изнутри или

и любовь раскрошила то, что не может быть раскрошено

Аллилуйя

один я любил, я любил, один я любил, я проиграл

теперь, она сильна, хотя она ушла

найдя и заплатив за свой путь

она улетела

Аллилуйя

осветите темноту — поют великие люди

новый день

Аллилуйя

В ту ночь, я лежал на своей древней кровати из красного дерева в своей комнате, как и поколения Уэйтов до меня. Подо мной книги. Рядом со мной -- сломанный мобильник. Старый iPod висит у меня на шее. Даже моя карта с маршрутом была снова на стене. Ее повесила Лена. Не важно, насколько удобно все было. Я не мог спать -- так много я думал о том, что должен был сделать.

По меньшей мере, вспомнить.

Когда я был маленький, мой дедушка умер. Я любил своего дедушку, есть тысяча причин почему я не рассказывал тебе, и тысяча историй которые я с трудом помню.

После это случая, я обратно прятался на дереве, которое выросло на границе с нашим забором, где соседи бросали в меня и моих друзей зеленые персики, и где мы бросали их в соседей.