Пальмира Керлис - Вторая встречная

— И где она находится? — полюбопытствовал я.

— На Красных воротах.

— А комнат сколько?

— Три.

— Три… — мечтательно повторил я. Всю жизнь мучился от нехватки свободного места. Это же можно целую студию развернуть, и перестать распихивать рисунки по антресолям и кладовкам. — Чего ты сама не живешь там?

— Воспоминания плохие. Я избегаю в ней появляться. С визитом не нагряну, будь уверен.

— Хм… Может ты меня еще поуговариваешь? А то неловко…

— Брось, — ухмыльнулась Лейка, плавно разворачиваясь к лифту. — Заходи на днях. Сейчас мне пора идти.

— Удачи, — пожелал я и выбежал на улицу.

В моей жизни наступила белая полоса или типа того? После той адовой недельки вполне честная компенсация. Месяц назад я не знал где прятаться, а тут вдруг столько счастья привалило. Я жив, здоров, получил шикарную работу, еще с квартирой вопрос решился. Вдобавок у меня в кармане лежит номер телефона той милой девушки из отдела кадров. Да все просто потрясающе!

Мир казался приветливым и дружелюбным. Пусть мой мозг чуть не растащили по кусочкам, но оно того стоило. Подумаешь, у меня нет суперспособностей. Зато теперь я знаю о жизни больше, чем многие другие.

К Кире я поднималась, старательно себя успокаивая. У меня не было желания видеться с ней, а говорить и подавно. В прошлом она помогла мне с Соней, и я была очень благодарна, но в итоге Кира получила от нашей дружбы гораздо больше, чем вложила. К тому же теперь называть этот фарс дружбой не поворачивался язык.

Необходимо было выяснить, что Кира знала о Вестнике и моем возвращении с того света. Разговор предстоял откровенный. Само собой, я могла обойтись без слов и просто вытащить информацию, но, несмотря на бурлящую внутри злость, совесть запрещала поступать подобным образом. Такого никто не заслуживал, даже Кира.

Подавив неблагородные порывы, я вышла из лифта и сразу ощутила знакомую энергию. У кабинета Киры все встало на свои места. Бледная девочка Олечка вжалась в кресло и взглянула на меня так, словно я пришла по ее душу. Она сидела за внушительным столом, который ломился от всевозможной техники. Огромный монитор отливал глянцевым блеском, а длинный аппарат с трубкой больше напоминал средство связи с инопланетянами, чем факс. Солидно, если не считать грязной кружки на полке и самой девочки. Среди этого великолепия она выглядела ребенком, заблудившимся у мамы в офисе. Еще она выкрасила волосы в красный цвет, такой же, как был у Даши.

— Шустро ты, — заключила я, рассмотрев секретарский оазис у кабинета Киры.

На этом пришлось закончить. Оля спряталась за монитором, готовая грохнуться в обморок, а я не стремилась наставлять юную особу на путь истинный. Хочет работать в «Перспективе» — пожалуйста. Мне все равно.

Я молча обошла дивный блок-пост и толкнула дверь Кириного кабинета. Та с легкостью отворилась, открыв взору поразительную картину. Кира стояла у окна вполоборота, погруженная в свои мысли. Настроение у нее было мрачнее некуда, а я никогда не видела ее даже огорченной. Нервной — тысячу раз, разозленной — сотню, но расстроенной — ни разу.

— Вы сговорились что ли? — проворчала Кира, барабаня пальцами по подоконнику. — Не ожидала. Ты же была обиженная на весь свет.

— Только на тебя.

— А я-то думала мы лучшие друзья, — усмехнулась она.

— Выгораживать себя за счет других — это очень по-дружески, да.

— Лейка… — Кира повернулась ко мне, но так и не договорила.

Я четко ощутила тревогу, заискрившую в кабинете. Она меня определенно боялась. Надо сказать, причины у нее были. Хоть я и сумела успокоиться, о доброжелательности с моей стороны речи не шло.

— Зачем пришла? — приложив массу усилий, выдавила Кира. Заискивающе улыбнулась, села на подоконник. Тревожные искры стали ярче и хаотичнее. Истерика была не за горами, и я всерьез испугалась, что моя милая подружка сиганет в окошко.

Я достала из сумки широкий конверт и бросила на стол.

— Твое благодарственное письмо с партнерского вечера. Совсем про него забыли.

— Спасибо, — сдавленно вымолвила Кира. — Ты явилась ради этого?

— Нет. Я заходила к тебе перед тем, как поехать к Вениамину. Ты все видела.

— Видела, — согласно кивнула она, не сделав ни малейшей попытки увильнуть от ответа. — В таком состоянии у тебя не было ни одного шанса победить то, что убило Диму.

— И почему я, по-твоему, жива?

Кира ухватилась за очки, будто те хотели сбежать. С трудом опустила руки и сомкнула пальцы в замок.

— Очевидно, ты рассказала не все, — крайне неохотно поделилась она. — Нагло врать бы не смогла, особенно при Паше, но… если умалчивать некоторые детали, прокатывает.

— Тебе известно об этом, как никому, — не сдержалась я.

— Ага, я та еще тварь, меня уже просветили! — чересчур радостно воскликнула Кира. — Мне безразлично, как ты оттуда выбралась.

Последнее было сказано отнюдь не со стопроцентной уверенностью.

— Вижу, ты вовсю штат расширяешь, — с подчеркнутым равнодушием произнесла я. Ее коллеги из-за своих скудных способностей под удар не попали, до них банально не дошла очередь.

— Скорее даю приют осиротевшим деткам, — возразила Кира. — После смерти Вениамина новичков разогнали. Заниматься ими некому, новый владелец психологического центра человек посторонний.

— И ты по доброте душевной взялась помогать юным дарованиям. У бедняжек не хватает ума отказаться от твоего предложения? Зря.

— Они сами названивают, попробуй отвяжись.

— Вот и скажешь Совету, что Дима тоже сам названивал. Вдруг поверят?

Кира вцепилась в подоконник с такой силой, что мне показалось, тот треснет.

— Если сдашь меня, тебе легче станет?

— Нет. Но я вспомню о твоем маленьком секрете, как только всплывут кое-какие подробности обо мне.

Она спрыгнула с подоконника и поправила сережку в ухе.

— Я тебя поняла.

Не сомневаюсь. Кира на редкость понятлива, когда речь идет о ее собственной шкуре.

— На том и сойдемся, — рассудила я. — Кстати, приблизишься к Соне, заранее готовь себе палату в том же заведении.

— Даже так? Решила выйти из депрессивно-занудного состояния? Давно пора.

— Не было у меня депрессии.

— Ага, как же, — ухмыльнулась она. — Кто заперся в четырех стенах и три года ни с кем не общался? Будто твоя жизнь кончена, а не ее. Знаешь, что бесит больше всего? Ты можешь делать что захочешь, без ограничений. Но нет! Ты упиваешься придуманным чувством вины и ненавидишь всех, кто пытается его отнять. — Кира перевела дыхание и процедила сквозь зубы: — И за что тебе досталось самое лучшее? Ты этого никогда не ценила.