Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 17

Потом они направлялись в ближайший кафетерий, где заказывали преимущественно легкие салаты, чтобы не перебивать аппетит перед разнузданной оргией, которую обещали в случае победы сил Зла, или перед чинным пиршеством, которое планировали силы Добра в случае своей победы.

Весь этот шум и толкучка приятно скрасили жизнь в Чистилище, где обычно царит мертвящая скука и развлечений не больше чем на кладбище. Постоянные обитатели Чистилища давно оставили свои упования, жили как живется, стараясь только не очень досаждать друг другу. Они тщательно избегали любых четких суждений, потому что монополия на однозначные суждения принадлежала силам Света и силам Тьмы, и те спекулировали ими как могли. Жители Чистилища слонялись по своему причудливому зыбкому миру; питались чем-то вроде пищи — безвкусной, плотной и, однако, ненасыщающей; занимались чем-то вроде любви, читали что-то вроде поэзии и кружились в чем-то вроде танцев на чем-то вроде праздников как будто бы народных плясок. Время было таким угрюмо бессобытийным, что никто не считал ни дней, ни лет. Размытость времен года тоже вносила свою лепту в нудность чистилищного бытия.

И вдруг — ошеломляющее празднество, они принимают гостей на закрытии Тысячелетнего Турнира! Какое блистательное подтверждение, что жизнь даже в самом гиблом месте способна преподносить милые сюрпризы!

В главном конференц-зале, в самом сердце Дворца правосудия, все приготовления к великому событию завершились. Зал был заполнен до предела. В одних секторах шла шумная болтовня, в других царила тишина, в частности, в секторах виртуальной реальности, куда помещались мириады зрителей, благодаря тому, что каждый из них появлялся там и исчезал оттуда со скоростью света, так что в итоге этого круговорота все зрители, последовательно сменяясь, в сущности ничего не теряли из зрелища.

Была лишь одна шероховатость — Ананке задерживалась.

Никто не сомневался, что великая богиня Необходимости появится, как только сочтет необходимым и изберет необходимый способ появления. Но в виде кого она явится? Напряжение аудитории росло. Все присутствующие вертели головами, норовя первыми угадать ее появление. Каждый мнил себя знатоком и брался выявить, в чьем образе сегодня явится Необходимость.

Но и эти подлинные знатоки только ахнули, когда два согбенных нищенствующих монаха, один слепой, другой глухой, стуча своими клюками, прошаркали по проходу к последним рядам и остановились подле девушки, сидевшей в заднем ряду.

Она легко вскочила на ноги. Немой благоговейно взирал на нее, слепой возвел озаренное восторгом лицо в ее сторону и громко провозгласил:

— Наконец-то она явилась к нам!

И вот Маргарита — с глазами широко раскрытыми и сияющими, как опалы, — стала величаво-медлительно спускаться вниз по проходу. Духи, сидевшие на ступеньках, подхватывались и расступались, чтобы пропустить ее и ее кортеж — двух монахов. Лицо девушки было цвета слоновьей кости, губы бледны, глаза сверкали, как два уголька, отраженные в глубине зеркала. О, она казалась сейчас чем-то гораздо большим, чем просто смертная женщина!

Пока она нисходила к трону, приготовленному для нее, в зале царила мертвая почтительная тишина.

Ананке вспорхнула на трон с очаровательной грацией и обвела взглядом грандиозную аудиторию.

— Наступил час великого приговора, — сказала она. — Но мне ведомо, что некто хочет прежде выступить с речью.

Одиссей встал со своего места, чуть приблизился к трону и низко поклонился Ананке, восседавшей на троне в образе Маргариты.

— Приветствую тебя, о великая богиня! Я знаю, что ты правишь всем и всеми. Но поскольку ты милостиво позволила человечеству впервые принять участие в определении собственной судьбы, позволь мне обратиться к тебе с непривычной просьбой, которая никогда не звучала на подобном суде.

— Взойди на помост и изложи свою просьбу, хитроумный Одиссей, — сказала Ананке. — Ты покрыл себя неувядаемой славой, и место твое в истории человечества заслуженно. Мы с радостью выслушаем мнение столь достойного человека.

Одиссей поднялся на помост, поправил свой плащ и начал низким раскатистым голосом:

— Я дерзну предложить всем присутствующим на рассмотрение следующее предложение. Идея моя проста. И пусть она покажется вам слишком революционной, не отметайте ее с порога, задумайтесь сперва. Итак, я предлагаю следующее: по моему глубокому убеждению, следует вернуть на Землю всех старых эллинских богов и передать судьбу человечества в их руки.

По залу пронесся ропот удивления, но Ананке подняла руку и призвала всех выслушать греческого героя до конца. Одиссей продолжал:

— Примите во внимание: вы уже прибегаете к помощи представительницы греческого пантеона богов — к помощи Ананке, богини Необходимости, сделав ее верховным арбитром в предельно важном для вас споре. Добро и Зло, бывшие совершенно отчетливыми и ясными понятиями в начале эры христианской церкви, стерлись, размылись, изменились до неузнаваемости. Теперь уже невозможно различить, где Добро, а где Зло. Вы далеко шагнули по направлению к истине, но пагубно удалились от правдивости. Прежнюю свободную диалектику Сократа и софистов вы променяли на дидактическое бубнение всякого рода догматиков: отдельных теологов, представителей разных церковных течений и сект. Простите меня за прямоту, но мне кажется, все это довольно топорно, интеллектуально нездорово и недостойно человеческих существ, одаренных тонким разумом. Чего ради вы становитесь рабами утверждений, основанных на одних эмоциях? Зачем вы проповедуете людям догму о вечном спасении, тогда как сами в нее не верите? Молю вас, верните бразды правления эллинским богам — пусть они иррациональны, пусть они не без самодурства, зато у них столько теплых человеческих качеств! Позволим же Аресу на полных основаниях бесноваться на полях битвы, ведь все равно же он ни на минуту не прекращал кровавых войн. Позволим же мудрой Афине выступать в защиту всего доброго и чистого. Вернем же на вершину Олимпа Зевса — всемогущего, но отнюдь не всеведущего и не претендующего на абсолютную мудрость. Наш вклад — греческий вклад — в сокровищницу мировой истории заключался в том, что мы предложили богов исключительно могущественных, но в отношении ума вовсе не идеальных, способных на смешные промахи и откровенные глупости. Мы обкорнали тоги сверхъестественных существ, чтобы прикрыть лоскутками от божественных одежд недостатки человеческой натуры. Давайте же наконец отбросим лицемерие и признаем открыто: новый сонм богов и духов не справился со своей работой, пора их уволить и вернуть проверенных ветеранов. Даже если итогом будет лишь возврат эстетической красоты античных времен, и тогда эта смена оправдает себя!