Ричард Кнаак - Душа Демона

Агонизирующее существо охватило пламя. Взвизгнув, сатир наблюдал, как его тело чернеет, и пламя быстро пожирает плоть.

Задыхаясь от вони, друид прикрыл рукой нос и рот. Во время их последней встречи Кенариус показал ему, как контролировать жар, находящийся внутри семян и плодов некоторых растений и усиливать его сотни раз. По воле случая именно такое зерно Малфурион бросил в пасть сатира.

Через несколько секунд от чудовища осталось лишь несколько обгорелых костей. Малфурион никогда не ценил по-настоящему некоторые из учений его шан’до, но теперь он понимал, что все, показанное ему Кенариусом, хранило в себе огромный потенциал. Воистину, не было силы более могучей, чем та, что предлагалась самой природой.

Посмотрев мимо мертвого сатира, он снова заметил Ксавиуса. Один из врагов пришел на помощь своему лидеру, и теперь они тащили Тиранду вдвоем. Однако, когда Ксавиус оглянулся и увидел Малфуриона, бегущего на него, он оставил эту работу своему подчиненному и развернулся лицом к друиду.

Сатир ударил копытом в землю, и земля затряслась, повалив Малфуриона и еще нескольких бойцов на землю. Земля раскололась, и трещина быстро приближалась к друиду. Малфуриону едва хватило времени, чтобы перекатиться до того, как она поглотит его.

Расчистив путь, Ксавиус приблизился к своему врагу. Его блеющий смех, столь ужасно звучащий, потряс ночного эльфа до глубины души.

“Если хочешь снова стать героем, ты должен сделать какой-нибудь подвиг”, с издевкой сказала страшная фигура. “Ты не должен ползать в грязи, покорно ожидая своей смерти”.

Малфурион потянулся к мешочку, но Ксавиус отреагировал быстрее. Он взмахнул своей когтистой рукой, и все, что висело на поясе друида, улетело прочь.

“Будь любезен, давай без этого”. Ксавиус, казалось, увеличивался в размере по мере приближения, и на лице его появлялся животный оскал. “Великий Саргерас желает видеть тебя живым, но, думаю, я осмелюсь ослушаться его. Твоих брата и сестры вполне должно хватить…”

Кенариус учил Малфуриона беречь любую жизнь, но сейчас его переполнял лишь гнев. Он прыгнул на сатира, пытаясь повалить его на землю.

Готовый к этому, Ксавиус схватил противника за горло здоровой рукой. Держа Малфуриона над землей, он с особым удовольствием наблюдал, как ночной эльф яростно трепыхается у него в руке. “Возможно, я даже оставлю в тебе самую капельку жизни, Малфурион Ярость Бури…” насмешливо произнес он, “да, это лучший вариант, если я хочу отомстить тебе сполна”.

Образы Тиранды и Иллидана, схваченных Пылающим Легионом, заставили Малфуриона продолжить борьбу. Он нанес удар, вложив в него все свою оставшуюся силу.

Он попал ногой в раненное плечо Ксавиуса, загнав сломанную стрелу еще глубже в рану.

На этот раз глава сатиров взвыл. Его рука разжались, выронив друида. Друид откатился в сторону, а затем заставил себя подняться.

“Ты слишком многих предал”, сказал друид Ксавиусу. “Ты слишком многим причинил боль, лорд советник. Я не позволю тебе более причинять боль — никому и никогда”. Он знал, что он должен сделать. “Теперь ты будешь нести одну лишь жизнь, не смерть”.

Красно-алые глаза Ксавиуса загорелись недобрым огнем. В его улыбке ощущалась лишь злоба. Темная энергия сгустилась вокруг него…

Но друид ударил первым, придумав, как использовать деревянное древко в плече сатира.

Вдруг, сломанное древко пустило корни. Какое бы заклинание не хотел сотворить сатир, теперь он остановился, словно вновь пытаясь вынуть стрелу из плеча. Однако, заклинание Малфуриона было рассчитано на большее, чем просто закрепить стрелу в ране; корни полезли из раны, питаясь жизненными соками сатира.

Тело Ксавиуса раздулось, словно мертвая рыбина. Он закричал, от злости, не боли, и его пылающая рука коснулась растущего дерева, пытаясь испепелить его. Но вместо этого он закричал еще громче — корни проникли в его тело так глубоко, что все, что ощущали они, ощущал и он.

Бывший Высокорожденный наблюдал, как его когти превращаются в маленькие корявые веточки с растущими листочками. Рога сатира разрослись, превращаясь в широкие ветви, из которых выросла листва. Не то чтобы Ксавиус превращался в дерево — скорее, порождение Малфуриона использовало его тело в качестве питательных веществ для роста.

“Все не закончится так, Малфурион Ярость Бури!” смог прокричать Ксавиус. “Не… закончится!”

Но друид был непоколебим. Он должен был закончить заклинание, несмотря на силу воли врага и битву, отвлекающую его.

“Закончится”, прошептал он, скорее для себя, чем для Лорда Ксавиуса. “Должно закончиться”.

С последним животным воем, сатир исчез без следа, а дерево, созданное друидом из древка стрелы, зацвело. Кожа Ксавиуса сморщилась, становясь толстой корой. Его рот, все еще искаженный воем, превратился в треснувший сук. Бойцы разбежались в стороны, когда корни, обвивающие его ноги, вонзились в землю, закрепляя положение дерева.

И так, посреди разрушения и смерти величественный дуб раскинул свою пышную листву, символ жизни среди трупов.

Шумно выдохнув, Малфурион упал на колени. Он старался стоять, но ноги не держали его. Он потратил слишком много силы на то, чтобы перебороть сильную волю Ксавиуса. Несмотря на бой, кипящий вокруг него, все чего желал Малфурион — это свернуться калачиком у корней дерева и уснуть.

Затем в его голове возник образ Тиранды.

“Тиранда!” Словно сбрасывая тысячи железных цепей со своих плеч, ночной эльф бросился вперед. Поначалу Малфурион видел лишь солдат и демонов, но затем он, наконец, заметил трех заклинателей-сатиров. В футе от них четвертый тащил Тиранду прямиком к зловещим вратам.

“Нет!” Он воззвал к ветру, что закружился вокруг одинокого сатира, мешая ему продвигаться вперед. Все еще истощенный, Малфурион ринулся к жрице и ее похитителю.

Затем еще одна стрела вонзилась в грудь сатиру. Замерев на секунду, он наконец повалился на своих товарищей. Тиранда выскользнула из его хватки, но ветер, подвластный друиду, мягко опустил ее на землю.

Снова поблагодарив ветер и неизвестного товарища, Малфурион собрал все силы для последнего рывка. Он начал продвигаться к Тиранде, борясь с сами собой на каждом шагу, но помня об ожидающей его награде.

Однако, когда он приблизился к ней, один из трех сатиров отделился от остальных. Портал замерцал, теряя стабильность.

Рогатая фигура сгребла Тиранду в охапку.

Испустив беззвучный крик, ночной эльф рванулся вперед, но быстро упал. Что-то просвистело рядом с головой сатира, задевая его ухо и проливая на его плечо капли крови. Несмотря на рану, ужасное существо схватило свою добычу покрепче, прыгнуло в портал…