Мария Куприянова - Магия черного кристалла

Среди древних саркофагов, на возвышении стояло два новых. В одном покоился его отец.

Память вновь воскресила те страшные минуты, когда из портала, в обличье Мироса, вышел Торр-Сааз. Тело человека стало сосудом для властителя темной стороны, а когда черный дух покинул его, то оставил лишь оболочку. Сам король уже давно пребывал в долине предков, вместе со своей любимой супругой, Элейной.

Элиор подошел ко второму саркофагу, положил ладонь на белоснежный мрамор. Склонил голову. Внутри ничего не было, от брата не осталось и горстки пепла, но чтобы почтить память, он приходил именно сюда. Просто потому, что человек должен приходить куда-то, чтобы воззвать к ушедшим.

— Ты — истинный король, — прошептал Элиор, — но тебя нет. Я до сих пор не могу поверить. И не могу понять, как ты решился…

Голос задрожал, гулко прокатившись по усыпальнице.

— Знаешь, у Дарианы и Артиса родился мальчик. Они его назвали Даниэлем, в твою честь. Он такой… смешной. Я бы хотел, чтобы он вырос таким же смелым, как ты. Мне никогда не хватало того, что было у тебя. Твердости и решимости. Уверенности в правильности выбранного пути.

Завтра меня провозгласят королем. Первым, после падения династии хранителей. Я надеюсь, что оправдаю возложенные на меня надежды. Да, меня все поддерживают. Ева… она оправилась после оборотного зелья. Мне кажется, что высокий рост ее даже красит. Это и твой друг заметил. Ром. Они неплохо смотрятся вместе. Жаль, вот с Аргентом я не могу общаться, хотя, не думаю, что он сейчас отличается многословием. Только Ева каким-то образом его понимает. Между ними сохранилась связь, нам не доступная. Айлин со мной согласен. Он даже объяснял в чем дело, только я ничего не запомнил. Ты же знаешь, как он умеет все запутать.

Элиор тяжело вздохнул, склонился над надгробием:

— Я говорю с тобой, хотя ты умер… как же так… тебя так не хватает…

— С потерей смириться трудно, — звучный голос вошедшего Артиса наполнил усыпальницу.

— Я жалею, что не узнал его лучше.

— Нам никогда не хватает времени, чтобы достаточно узнать близкого человека.

Элиор кивнул, отвел глаза, чтобы скрыть блеснувшие слезы.

— Ты готов? Гости прибыли, и торжество начинается через несколько часов.

— Да, — он вышел на улицу, оставив Артиса одного. Видеть, как могучий богатырь роняет слезы на могилу своего ученика, было еще больнее.

Собрание началось, когда зал наполнился золотистым светом Астелл, дневной звезды Анделора. Трон пустовал, но завтра, во время коронации, его по праву займет новый король, исполнив долг крови.

Солнечный луч упал сквозь витражи, осветил ряды почетных гостей, собравшихся за длинным столом. Нарэна, вернувшая своему народу гордое имя эльфов, члены Совета, командовавшие войсками, маги, представители гномов и меррилов. Принц Элиор, Айлинэль-Ир-Эманни, король эльфов, Колиар-Ан-Вель, король вельтов, и его дочь, Эдель, занимали места во главе. Девушка сидела молча, бледная и исхудавшая. Даже ее крылья, раскачивающиеся за спиной, утратили перламутровый блеск. Она не слушала торжественных слов приветствия, не вникала в смысл тостов и чествования памяти погибших. Ее ни на секунду не отпускала глубокая печаль, она въелась в кровь, крепкими тисками сдавливала сердце, лишала воли к жизни. И только одно удерживало на этом свете. Последний дар, который ей оставил любимый. Единственное, ради чего она продолжала есть, спать, дышать. Руки сами собой легли на живот, пока еще незаметный для окружающих. Где-то внутри малыш откликнулся на прикосновение матери, нежно дотронувшись до стенки своего уютного мира.

Эдель всхлипнула. Сквозь слезы ей снова нарисовался образ человека, покинувшего ее навсегда. Окруженный серебристым ореолом, улыбающийся, родной…

Умирать было больно. Жар бился внутри, терзал плоть и душу, раздирал на мельчайшие частицы и превращал их в магическую энергию. Но рождаться было еще больнее. Будто в рот влили бурлящую лаву. Раскрывшиеся легкие обожгло огнем, который растекся по обновленному организму, наполнил кровь и запустил сердце. Высокий полет прервало нечто и заперло в нежном, хрупком, человеческом теле. Свет угас, и сознание погрузилось во тьму.

Он ничего не помнил. Чувствовал холодный камень под щекой, жесткую и колючую солому под спиной. Капающая с потолка вода эхом отдавалась в голове, в нос лез отвратительный гнилостный запах. Но он лежал, безвольно распластавшись на подстилке, потеряв свое имя, свое прошлое, свое Я.

Тьма прояснялась, когда он открывал глаза. Тогда можно было различить серые гранитные стены, алый сгусток света, подвешенный к потолку, и собственное тело, непослушное и вялое. А потом сознание вновь ускользало в спасительные сны, с яркими красками, сладкими звуками и вкусными запахами.

Первое, что встречало при пробуждении, это шарики капающей с потолка воды. Иногда они падали прямо на губы, вызывая смутные и до боли знакомые воспоминания. Живительную прохладу. Аромат цветов. Белый, режущий глаз песок. Золотые кудри на прекрасном лице. Но память не желала раскрываться дальше, она предпочитала показывать цветные сны, прятать от жуткой, лишенной смысла реальности.

Время текло медленно. Но для лежащего человека оно не существовало вовсе. Он знал только мерный звон капель и стук собственного сердца. И только когда в его маленький мир ворвался чужой звук, вздрогнул и повернул голову.

Какие-то тени ворвались внутрь, приподняли ноги, торс, натянули одежду. Черную и блестящую. А потом заставили встать и куда-то повели.

Пленник не всматривался в длинные коридоры, по которым шел, оставаясь безразличным к происходящему. Радовался только, что больше не вдыхает гнилостный запах и больше не мерзнет. И еще оказалось, что тело на что-то годится: идти, шевелить руками и пальцами, крутить шеей.

Когда его провели в просторное помещение и приковали цепями к стене, он даже не дрогнул. Послушная кукла, которой он стал, выполняла любые приказания. Красный огонь соскользнул с пьедестала, возвышавшегося посреди зала, потек в сторону пленника, раздулся и превратился в пламенную фигуру, напоминающую человеческую.

— Ты готов, — отзвуки шипящего костра почему-то были понятны.

"К чему?" — отразилось в сознании.

— Тело почти восстановилось.

"Что от меня хотят?"

— Смотри на меня.

Пламя гипнотизировало. Языки огня рисовали диковинные формы, переливались всеми оттенками красного и оранжевого. Они тянулись вперед, горячими щупальцами трогали кожу.

"Нет! — вспыхнуло в мозгу. Немой приказ, протест, запрет. — Не вздумай!"