Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки — князь

— На шарах, — сказал я, — можно пересечь даже океан. Вообще можно летать хоть сутками, хоть неделями.

Тиграт возразил недоверчиво:

— Сэр Ричард, воздух остывает быстро! А взять с собой слишком много горючего масла тоже не получится.

— Есть и другие варианты, — сказал я таинственно.

Тиграт насторожился, а Герберт спросил жадно:

— Какие?

— К примеру, — сказал я, — наполнять не воздухом. И вообще делать шар закрытый наглухо, чтобы воздух не выходил… который не совсем воздух, а если еще точнее, вовсе не воздух.

— А что?

— Газ, — ответил я любезно.

— Газ? Что за газ?

— Который легче воздуха, — объяснил я все так же любезно. — В этом случае вообще не нужно подогревать. Он и так прет вверх, успевай только балласт затаскивать! Я расскажу как-нибудь подробнее, сейчас просто дел, делов, а так я бы да, с агромадным нашим удовольствием и даже удовлетвореньицем!

Он сказал с досадой:

— Ну что у вас, людей, за такие важные дела? Все можно отложить… Вы же так много интересного нам показали!

— Я только начал, — сказал я таинственно. — Эх, мудрый Тиграт, какой бы из вас получился великий ученый… А так вы всего лишь великий маг… Жаль, конечно, такие мозги пропадают…

Он пощупал голову и сказал обидчиво:

— Ну почему же пропадают? Что-то совсем не чувствую, чтобы пропадали. Еще как работают. Хотя, конечно, чем наполнять шар, никак не додумаюсь. Разве воздух не газ?

— Газ, — согласился я.

— Он что, тяжелый?

— Нет, как раз средний. Есть газы тяжелее воздуха, есть легче. Нам нужен именно легче.

Он сказал жадно:

— Где его взять?

Я вздохнул.

— В двух словах не рассказать. Вот если бы вы стали ученым…

Он посмотрел на меня, как лев на ягненка.

— Вы пытаетесь меня принудить?

Я примиряюще выставил перед собой ладони:

— Ни в коем случае! Под принуждением хорошо только канавы копают, а творческая работа не идет… Просто намекиваю со всей своей слоновьей деликатностью и обезоруживающей грацией, что в магии вы давно все уперлись в потолок… Ну ладно, мы все уперлись! Человечество. А в науке — дух захватит от бескрайней высоты и возможностей!

Он поморщился:

— Какие возможности?.. Это же начинать все с начала…

— Зато можно пройти быстрее, — сказал я, — очень быстро! Фуксом.

Он посмотрел на меня в сомнении:

— Вы уверены?

— Ну да, — сказал я бодро. — Мы же знаем, что когда было придумано, кем придумано и как! Осталось только повторить.

В его глазах вместе с сомнением я увидел просто отчаянную надежду.

— Это вы откуда-то знаете… а мы нет.

— Я буду подсказывать, — заверил я. — Сам бы занялся, но на мне уже три королевства! А я не могу смотреть, как люди умирают в нищете и невежестве, так и тянет самому добить, чтоб не мучились, я же гуманист, в будущем все станут гуманистами!

Он зябко передернул плечами.

— Правда? Что-то расхотелось в такое будущее… Впрочем, мы сами его творим, оно будет таким, каким на этот раз сами сделаем… если, конечно, возьмемся. Один я не стану, но если удастся привлечь на свою сторону наших друзей-магов…

Сьюманс перебил в нетерпении:

— Сэр Ричард, а что-нибудь еще показать нам можете?

Тиграт воскликнул с укором:

— Да мы с воздушными шарами только начали! Там столько впереди нового…

Сьюманс сказал жадно:

— Да мне просто интересно, если ли еще какие-то направления…

— Миллион, — заверил я. — И в конце… нет, еще на середине каждого направления у вас будет мощи побольше, чем у всех Великих Магов, вместе взятых! Герберту, великому математику, любопытно будет узнать о таких вещах, как дроби или отрицательные числа, а Тиграту могу показать кое-что из опытов с электричеством… У вас есть кошки?

Тиграт поморщился:

— Кошки? Да ни за что! Мы что, старые девы?

— Гм, — сказал я, — ладно, заменим сухим листком бумаги…

Я порезал лист узкими полосками до половины, так что они свисают, как щупальца, взял щетку и прогладил несколько раз, а затем, свернув в кольцо, показал, что они расходятся колоколом, отталкиваясь из-за однородности зарядов друг от друга, а когда предложил Тиграту сунуть туда руку, он вскрикнул и отдернул от неожиданности, когда ленточки потянулись к руке жадно.

— Это называется электричество, — объяснил я. — Вся мощь Великих Магов началась с этого вот пустячка. И сия мощь позволяла гасить и зажигать звезды. Да-да, я знаю, что такое звезды… Хотите повторить эксперимент?

Они все трое вскочили и протянули руки к щетке.

Главное, стучит в голове, показать им морковку послаще. Ничего скрывать не буду, все выложу, умолчу только, что для каждого следующего шажка науки нужна более развитая инфраструктура. А усилиями одних ученых ее не потянуть, нужно развивать еще много чего. Но сказать такое — сразу обрубить крылья.

Зато если начнут, потом уже бросать не захотят, так же много сделано, осталось чуть-чуть! Не знают еще, что каждый шажок будет даваться труднее и труднее.

С другой стороны, они всю жизнь привыкли решать задачи, у них мозги повернуты так, что им только подбрасывай соломки или дровишек в огонь, а это я сумею…

Я взглянул на заходящее солнце, охнул, как будто вот прям опаздываю на важную встречу:

— Ого! Как время летит!.. И его ничем не остановишь… Все-все, я бегу, мчусь, устремляюсь, дела, дела, дела…

Сьюманс взмолился:

— Сэр Ричард!.. Вы показали самый краешек загадки! Это нечестно!.. А дальше?

— Это не загадка, — пояснил я. — Это ничтожное проявление сверхгигантской мощи, которую вы сможете подчинить себе без всякой магии. Эта сила поднимет по вашему желанию в небеса целые города, ею можно сдвигать горы и орошать пустыни, превращая их в сады!..

Они все трое смотрели, онемев и с раскрытыми ртами. Я сказал торопливо, делая вид, что уже почти опоздал:

— Если не отыщете путей сами, я в следующий раз подскажу следующий шажок. Но, учтите, я не знаю, как все делается подробно!.. Я понимаю суть явления и я видел, как его подчинили и что с ним делали!.. Потому могу только намечать вехи… Все-все, бегу!

Я вскочил на перила, Сьюманс поморщился, наши великие дела и проблемы простых людей им неинтересны, и чего это я вожусь с такой ерундой, когда мог бы заниматься таким увлекательнейшим делом…

— Увидимся! — прокричал я и прыгнул с площадки навстречу далекой земле.

Падая сквозь ветер, я растопырил руки, и почти моментально они превратились в крылья. Когда в ударе, а адреналин выплескивается из ушей, превращение происходит намного быстрее.