Лилия Брукс - Хранители осколков прошлого: Эхо вечной войны

- А теперь давайте поговорим о том, что должны сделать вы... - повторила она, но была вновь перебита.

- Разбежалась! Ты не можешь меня заставить! Я не буду ничего делать! - ударил кулаком по столу мужчина.

- Правда? - глаза демонессы засветились.

- Ты ничего от меня не добьешься! - с превосходством окинул он ее взглядом. - Ведь ты не сможешь доказать, что это именно я на фотографиях. Уже двенадцать лет, как я сменил лицо. Меня родная мать не узнает. Отпечатков пальцев или ДНК я после себя не оставил. Мое прошлое написано с чистого листа.

- Что ж, - задумчиво произнесла девушка, сжигая в руке папку. - Вижу, вы все хорошо предусмотрели. Но есть кое-что, что вы забыли.

- И что же? - завороженно наблюдал за тем, как его прошлое сгорает в колдовском пламени.

Демонесса ударила ногтем себя по подбородку, делая вид, что крепко задумалась. После виновато развела руками и одним смазанным движением оказалась вплотную к нему. Мужчина пискнуть не успел, как оказался нанизан на четыре когтя, которые с легкостью держали его бьющуюся в конвульсиях тушку над полом.

- Ты забыл, что имеешь дело не с бюрократами, а со мной, - нежно прошептала она ему на ушко. - А мне не нужны никакие доказательства твоей вины. Но ты не бойся, - улыбнулась она, глядя в его глаза, полные дикого ужаса, - я не позволю тебе умереть раньше времени. Но пару неприятных мгновений могу доставить со спокойной совестью.

- Что тебе от меня нужно? - еле выдавил из себя он, пуская ручеек крови из уголка рта.

Несколько долгих и мучительных секунд она внимательно вглядывалась в его лицо. После поставила на ноги, резко выдернув когти из его плоти и, как ни в чем не бывало, подошла к окну.

Мужчина хрипел, корчась на дорогом ковре, и пытался нащупать раны на груди. Сквозь одежду, пропитанную его кровью, он нащупал две пары небольших узких шрамов вокруг сердца.

- Я от вас ничего сверхъестественного требовать не буду, - не слушая его прерывистого дыхания, успокоила его девушка, - просто очень хочу, чтобы вы начали, наконец, выполнять свои непосредственные обязательства. Хватит убирать грязь за своими приятелями, они тянут вас за собой. Пора покончить с этим безобразием. Зло должно быть наказуемо.

- Но они убьют меня!

Фрэя повернула голову в его сторону. Глава полиции сжался, столкнувшись с беспощадным пламенем.

- Конечно, убьют, - растянула она губы в злой усмешке. - Но тут вопрос строится иначе: кого больше вы боитесь?

Мастоун понуро опустил голову, не торопясь принимать положение стоя, боясь, что ставшие ватными ноги, сейчас его не удержат. Встрепенулся, заметив демонессу, присевшую перед ним на корточки.

- Выбор по-прежнему за вами. Ты можешь отказать мне и жить как раньше, но после этого не рассчитывай на милость. Или же пойти на поводу правосудия и получить шанс стать кем-то лучше.

- После смерти, - ядовито заметил тот.

- Мое дело предупредить, - кивнула Фрэя. - Если душа имеет шанс на спасение, я обязана его предоставить, но насильно склонять - не имею права. Думай, Питер Мастоун, думай и решай.

Она поднялась и кому-то погрозила пальцем в окне. Почти сразу же с карниза вспорхнула какая-то крупная птица.

- А чего я, собственно, заходила? - нахмурилась девушка, после ударила себя по лбу. - Надеюсь, вы будете не против, если я заберу кейс, который несколько дней назад ваши сотрудники отобрали у группы беспризорников, списав его на кражу? Надеюсь, там хоть что-то осталось, пройдя через такое количество рук. Хотя... Узнав людей, я бы на это не рассчитывала.

Не смотря на поздний час, никто не спал. Анна и еще одна няня помоложе безрезультатно пытались уложить детей спать, но вскоре и сами заслушались рассказами Синей Птицы о том, что случилось в полицейском управлении.

- Стукач, - буркнула Фрэя, как всегда появившись никем не замеченная.

Птица потупилась и взлетела на шкаф.

- Позвольте представиться... - опомнившись, подскочил к девушке представительный лысеющий мужчина.

- Уил Верганд.

- Откуда вы знаете? - выпучил глаза он.

- Я всегда узнаю, с кем имею дело, - загадочно улыбнулась та. - Как я поняла, именно вы здесь главный?

- Да, я директор приюта.

- Замечательно.

Фрэя кинула ему под ноги кейс. От удара тот раскрылся и пачки вечнозеленных вырвались на свободу.

- Ч-что это? - скрывая алчный блеск глаз, пролепетал Уил.

- Наследство и вклад в развитие ваших подопечных. Не пристало детям жить на улице. Я хочу, чтобы вы позаботились о них как следует. Во-первых, предметы первой необходимости: еда, одежда, лекарства. Дети не должны ни в чем нуждаться! Во-вторых, приведите в порядок приют! Купите новую мебель, залатайте стены - все почините!

Ребята переглянулись. Демонесса, заметив это, поинтересовалась:

- Вы хотели у меня что-то спросить?

Мальчишки замялись, а Билл, доверчиво держась за ладошку Вестника, спросил:

- Разве вы не будете нас спасать?

- От кого? - не поняла она.

- Нам здесь не нравится, - надул губки малыш, - нас здесь обижают. Сажают в ящик, если плохо себя ведем, а там так темно и страшно. А еще...

- Довольно, Билл, - натянуто улыбаясь, довольно грубо привлек к себе его директор, тем самым не позволив ему закончить. - Это все неправда. У малыша развитое воображение и он несет всякую чушь.

Демонесса медленно подошла к мужчине, пока до кончика его крючковатого носа не остались считанные миллиметры. Уил Верганд хотел отстраниться, но не смог пошевелиться, корчась в яростном золотом древнем пламени ее глаз.

- У меня, знаете ли, тоже богатое воображение. Давайте я вас замурую на пару лет и посмотрю на ваше поведение, - касаясь губами мочки уха, почти пропела девушка.

Удовлетворенно слушая бешенный ритм сердца человека, она отстранилась, присмотревшись к замершим женщинам. Те стыдливо опустили глаза.

- Вам больше нечего бояться, эти люди больше не посмеют причинить вам зла, - потрепала Билла по голове Фрэя, но видя недоверчивые мордашки остальных ребят, добавила, - если вас опять будут обижать, я узнаю.

- ... У человека есть два пути к спасению. Один путь - это путь уединения, отрешения от мира, путь монашеский. Это путь напряженной борьбы человека с грехами, с пороками, подчинения своей воли целиком и полностью воле Божьей. Это путь подвижничества и особого служения Богу, Церкви и ближним. Другой путь - это путь служения миру. Это путь семейной жизни. Семья - это один из важнейших институтов общественной жизни и одновременно как путь для спасения человека. Именно с семьи начинается вхождение человека в Церковь большую, его путь к спасению. Именно в семье вырабатываются основные нормы общественного поведения человека с пониманием того, что каждый член общества и каждый член семьи несет особое послушание. Так, муж - глава семьи, а жена является помощницей мужа. Муж должен все заботы и все свои силы посвятить своей жене и своей семье. Христианская семья построена на любви, на самоотречении человека, на жертвенности его по отношению к другим членам своей семьи. Такова любовь и старших по отношению к младшим, и младших по отношению к старшим...