Константин Костин - Ксенотанское зерно

— Держи! — Рудольф еле успел увернуться от второй балясины, брошенного ему.

— Сдурел?!

— Извини! Забыл!

Брошенная каменная бита снесла несколько не успевших увернуться слуг, остальные откатились вниз.

— Бежим?

— Нет!

Слуги Короля перегруппировались — двое остались лежать, окровавленные — и метнулись по второй лестнице. Якоб бросил в них еще одну балясину, но не попал. За его спиной Рудольф скатился вниз и подобрал шпагу убитого:

— Живем!

Несколько слуг бросились к гвардейцу, посчитав его легкой добычей. Один рухнул, с кинжалом в горле, зазвенели шпаги в схватке.

— Рудольф?

— Нет!

Выщербив лестницу до середины, Якоб двинулся на пятерку слуг, держа в каждой руке по каменной дубине. Дубинки вращались, гудя.

Слуги попятились. Им бы очень пригодились пистолеты, на худой конец — арбалеты… Но увы.

Противник Рудольфа упал, заливаясь кровью. Сам гвардеец упал на колено.

Треск!

Второй, бросившийся было на противника, отлетел, сбитый брошенной Якобом дубиной. Рудольф уперся кулаками в пол, тяжело дыша. Потянулся к шпаге…

Якоб метнул последнюю балясину, пришибив еще одного из слуг, и бросился вниз, к Рудольфу. Четверка слуг ринулась за ним и превратилась в тройку: гвардеец бросил шпагу, как дротик и сумел убить одного врага.

Слуги глупцами все же не были: оцени в потери, они отступили и рванули за подмогой, скрывшись за дверью балкона. К счастью, не той, за которой были девушки.

— Сколько их еще в здании?

— Шестеро, — быстро подсчитал Якоб.

— Откуда ты знаешь?

— Лотта сказала.

— А она…

— Ребята… ой!

Ирма, выглянувшая было, захлопнула дверь: из второй двери выскочили слуги Короля во главе с Леонардом.

Принц Дитрих продолжал в это время выступать с балкона дворца перед толпой. Если бы был жив Грибной Король, который мог связаться с любым из своих слуг посредством белой пряди грибницы… Тогда принц бы понял, что за его спиной — враг. Но Король был мертв. И принц был спокоен.

Якоб с Рудольфом быстро отступали к стене, рядом с окном.

— Вот это да, — быстро оценил Леонард масштабы побоища, — прикончим их, ребята.

Они бросились на наших героев. Вернее, трое бросились, а трое, которые уже видели, на что способен босоногий крестьянин и избитый гвардеец, чуть подзадержались.

— Зелень красная, бирюзовая! — Якоб понял, что под рукой ничего такого метательного не было. Хотя…

— Куда?!

Якоб прыгнул вперед, чуть ли не под клинки шпаг и дернул за край ковровую дорожку на лестнице. Зелень!

Вместо того чтобы сбить с ног противников, дорожка порвалась.

Думать было некогда.

Якоб отмахнулся от слуг дорожкой, запорошив глаза пылью и им и себе. Несколько раз отпрыгнул в сторону, кашляя и протирая глаза.

Рудольф, успевший подскочить, несколькими точными ударами прикончил двоих. Трое других слуг, которые спускались вниз по дальней лестнице, бросились вверх, увидев приближающегося Якоба. Поздно: тот успел добраться до балясин. Каменная бита сбила с ног всех троих, а вторая прошлась по головам, проламывая черепа.

Неожиданно оставшись один, Леонард отступил на балкон.

— Хозяин! — крикнул он, — Хозяин!

Ответа не было. По одной лестнице к Леонарду приближался хромающий и покрытый кровью Рудольф, по второй — Якоб, с окровавленной каменной дубиной в руках, похожий на горное чудовище.

— Вы все, — Леонард взмахнул шпагой, — вы все заплатите за это! Король Дитрих прикажет и вас повесят! Вас…

Он захрипел и упал вниз лицом. Из спины торчала рукоять кинжала. Позади зажимала рот руками бледная Ирма.

Парни подбежали к ней:

— Это ты его?

— А где ты взяла кинжал?

— Лотта нашла… — Ирма дрожала крупной дрожью.

— Молодец, — покачал головой Якоб.

— Но это неправильно…

— Правильно. Он мог вбежать в дверь, и тогда кинжалом вы бы от него не отбились.

— Но в спину — неправильно…

— Неправильно, — вздохнул Якоб, — нечестно. Но очень часто, пока правильные люди размышляют, честно или нечестно бить в спину, неправильные бьют, не раздумывая.

— Смотрите-ка, — герцог указал за спину короля, — ваши прихвостни пытаются вас спасти.

За слоем "стекла" было видно, что гвардейцы и монахи, видимо, сумевшие разогнать слуг Короля, бьются, пытаясь пробить преграду и спасти своего короля.

— Пусть стараются…

Гвардейцы отчаянно лупили в "стекло" кулаками, рубили шпагами, что-то пытались сделать монахи.

Безуспешно.

— Да, сегодня один из нас умрет, ваше бывшее величество. Но это буду не я. Амулет вас не спасет.

Герцог поднял руки.

— Медь! — выкрикнул Якоб.

— Что медь? — хором спросил все.

— Медь! — Якоб закрутил головой, — Если мы не ударим их медью, они поднимутся.

Рудольф посмотрел на покойников. Те лежали неподвижно.

— Ты уверен? — гвардеец толкнул ближайшего ногой.

— Ну да.

— Да, — подтвердила Ирма, вцепившись в рукав спокойной Лоты, — Я сама видела.

— Что-то они не торопятся подниматься…

Якоб сел на ступени разгромленной лестницы:

— Ну давайте подождем.

— Так, — возмутилась Ирма, — хватит дурака валять! Быстрее уходим, пока и правда не ожили.

— Что-то не так, — Якоб даже не пошевелился, — Должны уже ожить… Похоже…

— Похоже, — Ирма топнула ногой, — что кто-то решил провести научный опыт, чтобы узнать время оживления мертвых слуг Грибного Короля.

— Они не сами оживают, — проговорил сидящий Якоб, — Их поднимает сила Короля. Значит…

— Король их не поднимает, — пожал плечами Рудольф, — И?

— Король мертв.

Ирма и Рудольф сели по бокам Якоба. Лотта фыркнула и пошла осматривать тела, перепрыгивая через обломки мрамора.

— Мертв? — тихо сказала Ирма, — Значит, все кончилось? Его слуги стали нормальными людьми?

— Наверное, — пожал плечами Якоб. Он чувствовал себя очень усталым. Как будто ему не семнадцать, а, по крайней мере, двадцать. Может даже, двадцать пять.

— И народ на площади… Он расходится? А Дитрих?

— Это кто такой?

Ирма с неудовольствием отметила, что в голосе Якоба было только вялое любопытство. Ни капли ревности!

— Это принц, который выступал с балкона.

— Судя по крикам, — подошла Лотта, — он продолжает выступать.

— Ничего не кончилось?

— Знаете что? — поднялась и отряхнула платье Ирма, — Пойдемте, посмотрим.

— Посмотрим… — король принял некую бойцовскую стойку.