Ричард Кнаак - Кровавое наследие

Наследие Бартука, наследие Кровавого Полководца, снова погребено вдали от взглядов и знания людей… на этот раз, по-видимому, навсегда.

Ночь пала на пустыню Аранох, мрачная, задумчивая ночь. Дневные создания поспешили в безопасность своих нор, а те, кто охотится во тьме, вышли на поиски беспечной добычи…

Из-под песка медленно выползло чудовище, от которого разбежались бы в панике обезумевшие песчаные магготы, скарабеи, грифы и хищные демоны. Жвала, щёлкая, несколько раз открылись и закрылись, выпученные жёлтые шары глаз слабо горели во мраке, осторожно и внимательно ощупывая унылый ландшафт, разыскивая… разыскивая что-то ужасное.

Ксазакс, пошатываясь, поднялся из скопившейся под ним омерзительной лужи чёрной жижи. Рана, нанесённая кинжалом колдуньи, не поддавалась исцелению привычными ему средствами, и богомол знал, что не имеет права взывать сейчас к своему владыке Белиалу и молить его о помощи. Белиал уже в курсе его провала и, хуже того, уничтожения адского войска, призванного на подмогу командующему Злорадному.

Даже убежав и спрятавшись, богомол чувствовал выброс зловещего заклинания. Он мог только предполагать, кто в ответе за него, но колдовство это означало верный конец для большинства низших демонов. Столь поспешный призыв такого большого количества воинов Тьмы в начальной стадии привязывал их к смертной оболочке, приданной им. По прошествии времени, ну хотя бы месяца, они бы уже приспособились к существованию на уровне смертных и способны были бы сбросить скорлупки. Но это новое заклинание слишком скоро оборвало их земные якоря. Только самые сильные способны пережить резкое разделение, вызванное к тому же такой огромной силой. Для человека это всё равно что вырвать дитя из лона матери за месяц до того как придёт время ему появиться на свет. Выжить могли только сильнейшие…

Немногие оставшиеся обречены скитаться по Араноху, неспособные без проводника вернуться в преисподнюю. В отличие от Ксазакса, большинство демонов лишены настоящего разума и не в состоянии планировать что-то дальше текущего мгновения; Белиал и в этом положился на своего подчинённого, предоставив ему руководить адскими солдатами.

Впрочем, вот она, единственная надежда богомола на искупление. Его тёмный владыка может простить его, если Ксазакс соберёт тех, кто остался, и пошлёт их обратно в преисподнюю. Для этого демону потребуется ещё один человек-простофиля, способный к колдовству, но таких всегда в избытке. Однако сейчас куда важнее и безотлагательнее необходимость отыскать жертву для себя, которая обеспечила бы его энергией для борьбы с раной. Богомол предпочёл бы славного, зрелого купца, ставшего лагерем на ночь, но в округе никого подходящего видно не было.

Нервничающий демон выбрался из песка. Проклятое заклинание колдуньи все ещё не иссякло, хотя его сила уже ослабела. Призраки ангелов и прочие вселяющие ужас зрелища время от времени появлялись перед Ксазаксом, но огромным усилием воли он подавлял в себе желание бежать от них.

Когда он восстановит силы и оправится от ран, богомол найдёт Норрека Вижарана и женщину. Он проткнёт каждого насквозь, убедится, что они живы, и станет по очереди сдирать с них плоть — с одного, с другой, с одного, с другой. А потом Ксазакс медленно сожрёт их, смакуя каждый кровавый кусочек…

Ксазакс…

Он оцепенел, омываемый волнами страха. Да будут прокляты человеческие заклятия! Неужели последние следы чар ещё не развеялись? Сколько ещё иллюзий, сколько шепчущих голосов предстоит изведать демону, прежде чем всё это кончится?

Почуял тебя издали… и сразу узнал…

Гигантский богомол оглянулся, но ничего не увидел. Нет, все это только у него в голове. Который раз…

Тень темнее ночи скользнула к Ксазаксу, совершенно ошеломив раненое чудовище.

Пронырливый… лживый… предательский жучишка…

Ксазакс застыл. Ни одно из созданий, вызванных колдовством той женщины, не оскорбляло его столь продуманно и дерзко.

— Кто посмел?! — рявкнул он, поворачиваясь туда, откуда, по его мнению, исходил голос, звучавший в его голове. — Кто!?

И перед адским богомолом замаячила тень страшнее любых кошмаров, какие он только мог себе вообразить. Жвала демона широко разошлись, и единственное, почти жалобное слово никак не могло выкарабкаться из его пасти.

— Диаб…

Крик прорезал безмолвие ночной пустыни, — крик, который никогда ещё не слышала земля. Все твари Араноха оторвались от своих дел и в ужасе слушали его. И долго ещё, даже после того, как вопль резко оборвался, они не шевелились, боясь, что нечто может прийти на этот раз за ними.

А среди демонов Белиала, переживших крах в Лат Голейне, страх сей достиг неимоверных пределов. Они ощущали, что произошло, ощущали силу, скрывающуюся за случившимся, — и знали, что для них и для людей этого мира смертных кошмар, возможно, ещё только начинается…