Голый край (СИ) - Пешкин Антон

В момент, когда размышляла о том, как мне поступить дальше, листик какого-то растения медленно спикировал прямо в холодную воду и остался на поверхности, как маленькая лодочка. Точно, травы! Здесь наверняка должно быть что-то мерзкое и пахучее!

Тут же бросилась ползать по полу на четвереньках, пригибаясь к каждой травинке и листику, что обронил Хьялдур, и обнюхивая их. Как назло, все они пахли чем-то приятным. Значит, нужно действовать иначе.

А что если применить, так скажем, комбинированную терапию?

Подняв два длинных листика, которые пахли чем-то пряным, свернула их в трубочки и сунула их в нос отдыхающему Хьялдуру. Затем намочила руки в холодной воде и набрала немного в сложенные ладошки.

И наконец, момент истины.

— ХЬЯЛДУР, ВСТАВАЙ! — истошно завопила, и в тот же момент ударила мокрыми, холодными ладонями ему по лбу.

От резкого и неожиданного ощущения прохлады и громких звуков лекарь с силой втянул воздух носом. Листочки исчезли в глубине его дыхательных путей, и Хьялдур стал громко, отчаянно кашлять, пытаясь выплюнуть их. А я что? Я была довольна проделанной работой и злобно потирала ручки, глядя на то, как корчится на четвереньках умнейший человек деревни, которого довела маленькая девочка.

— Ты проснулся! — воскликнула с наигранной радостью, хлопая в ладоши, когда друид наконец откашлял два смятых, покрытых слизью зеленых комка.

— Чудовище маленькое! — закричал он, вскакивая на ноги и со злобой глядя мне в глаза.

— Ага! — с довольной улыбкой протянула. — Ну как, я буду учиться у тебя?

Хьялдур сперва сдавленно, а затем и во весь голос засмеялся. Друид признал свое поражение, но сделал это без капли сожаления. Я все еще была для него одной большой загадкой, которую он стремился разгадать. А мне лишь хотела узнать то, что знает он.

Так началась моя дружба с шаманом по имени Хьялдур.

Все шло своим чередом. Ранним утром, когда еще даже не пели утренние пташки, а солнце только начинало вставать на востоке, моя мама просыпалась, чтобы приготовить завтрак мне и папе. Мы кушали все вместе, одной маленькой, но дружной семьей. Я с удовольствием и энтузиазмом рассказывала родителям про общение с Хьялдуром, а когда они отвлекались или слишком сильно мной умилялись, то и дело стаскивала кусочек мяса с тарелки папы. Мне-то мясо вроде как не положено, вот и давлюсь кашей, но чего-то вкусного все же хочется. Даже скучаю в какой-то мере по маминому молоку, потому что оно было довольно приятным на вкус. Хотя за прошедший год оно уже успело порядком мне надоесть.

В таком неспешном темпе проходило мое второе лето в этом мире и в отличие от себя прежней теперь я могла ходить, смотреть и ощущать этот край — словом, исследовать мир за пределами уютной, но тесной комнаты. Ощущение сдавленности, спертости росло во мне каждый день, который я проводила дома или у Хьялдура. Мне хотелось отправиться хоть куда-нибудь, хотя бы в гущу леса, лишь бы увидеть что-то, чего я еще не видела. И наконец, чаша терпения была переполнена.

— Хьялдур, а почему ты сидишь дома и не собираешь травы?

Я сидела в его хижине, болтая ногами в воздухе, на маленьком стуле, который на мой день рождения мне сделал местный умелец. Он был и вправду крохотным, но даже так я не доставала ногами до пола.

Друид, медленно и размеренно помешивающий длинной палкой варево в глиняном котле, взглянул на меня с непониманием:

— Но у меня уже все есть. Травы я заготовил еще с весны, а сейчас просто варю отвары.

— Но есть же что-то, что тебе нужно собрать летом, Хьялдур? — щенячьими глазками взглянула я на него.

— Боги… — вздохнул друид и, смахнув рукой мокрую от пота прядь волос с лица, улыбнулся. — Гулять хочешь?

— Ага-а-ась, — широко улыбнулась я.

Хьялдур снова нарочито устало вздохнул и улыбнулся.

— Дай закончить и пойдем, ученица.

Я уверенно кивнула, улыбаясь и предвкушая предстоящее маленькое путешествие.

Из его хижины мы вышли спустя, судя по ощущениям, час. Друид лишь накинул на свои широкие плечи волчью шкуру и перекинул лямку легкой сумки через плечо, а мне, в общем-то, и собираться не надо было — вещей у меня как таковых нет, а вся моя скромная одежда уже была на мне.

Хижина находилась на небольшой полянке, окруженной кругом из небольших валунов, покрытых рунами. Из этого места ветвились множество тропинок — одна из них была мне знакома и вела в нашу деревню, а остальные оставались загадкой, будоражащей воображение. Куда могли привести меня эти дикие тропы, в какие земли привести и какие чудеса показать? Сам лес выглядел волшебно, и узкие тропы, светлыми нитями связывающие его в один большой клубок из мохнатых ветвей, исчезали в чаще. Будто бы сам мир говорил мне о том, как же мне не повезло быть всего-навсего маленькой девочкой, когда вокруг столько всего интересного!

Друид быстрым шагом пошел по одной из троп, ведущей вглубь леса. Темп его ходьбы выдавал в нем лесного жителя, давно знакомого с местными лабиринтами гигантских деревьев и прекрасно в них ориентирующегося. Мне же было сложнее — короткие детские ноги не могли поспеть за взрослым, сильным мужчиной, и в конце концов я, быстро семеня ножками, догнала его и взяла за палец.

— Слишком быстро, Хьялдур!

Друид рассмеялся, но палец вырывать из моей, как мне казалось, крепкой хватки не стал.

Держась вместе, мы шли уже в более спокойном и умиротворенном темпе. Мне все-равно было трудно поспевать за моим проводником, но он старался идти медленно. Впрочем, мне на скорость уже было плевать, и я лишь жадно пожирала глазами лес, огромной зеленой тюрьмой выросший вокруг меня.

Огромные хвойные деревья почти не пропускали свет, и вокруг царил загадочный, в какой-то мере даже волшебный полумрак. Густая низкая северная трава, бурно растущая под ногами, казалась мне голубой, холодной, как край, в котором она росла. А чем дальше всматриваешься в гущу огромных темных стволов, тем сильнее сгущается туман, скрывая от взора то, что должно остаться тайной.

— Когда-то давно… — прокашлявшись, начал друид, выводя меня из транса. — В этих местах был лишь белый снег и голые камни.

Вторя его словам, подул прохладный ветер. Он завывал, гуляя между деревьев, заставляя их утробно скрипеть. Голубая трава под ногами колыхалась волнами, переливаясь всеми оттенками синего и зеленого.

— И пришли сюда люди из далеких земель. Из страны с солнечным песком, жарким небом и горячими ветрами. То были несчастные, бежавшие от великой войны, несущей за собой одну лишь смерть.

Мы остановились. Я заметила, что тропа обрывается, и дальше путь лежит только в дикую, необузданную чащобу. Где-то вдалеке впереди сверкали тусклые бледно-желтые огоньки, петляющие меж деревьев и исчезающие в волнах травы.

— И те люди были нашими предками. Темнокожие, с черными волосами и глазами прямо как у тебя, Майя. То был слабый род — они привыкли к легкой жизни с цветущими садами, вечным летом и миром, продлившимся тысячу лет. Поэтому они бежали и не смогли отстоять то, что принадлежало им по праву рождения, — он прервал свой рассказ и ласково потрепал меня по макушке. — Зайдем дальше в лес, вороненок?

— Да! — с нескрываемой радостью воскликнула я и уверенно кивнула.

И мы пошли.

Трава была колючая и по-настоящему холодная. Готова поклясться, что несмотря на теплое лето, она была покрыта инеем. Будто сверкающие снежинки, она ласково и звонко шуршала под ногами, а по высоте она едва доставала мне до пояса. Друид же, казалось, и вовсе ее не замечал.

— И те люди пришли сюда. В те земли, где был лишь холод и смерть. Даже самые старые и храбрые волки не захаживали в эти края в то время, но людям было нечего терять, и они лишь хотели спастись от преследующего их врага.

Мы прошли не так много, но я уже почувствовала, как начинают уставать мои ноги. Черт бы побрал это слабое тело и все, что с ним связано. Я неуверенно потянула друида за палец.