Сердце Дракона. Том 19. Часть 2 - Кирилл Сергеевич Клеванский

Глаза Хаджара расширились от понимания происходящего.

— Щиты! — выкрикнул он, но было уже поздно.

Горенед вытянул перед собой странную, монструозную левую руку. Покрытая серой кожей, бугрящаяся от мышц, перетянутая жилами-канатами и увенчанная длинными когтями. Она вспыхнула десятками рун, переплетавшихся друг с другом в вязи магических символов. Инстинкты Хаджара мгновенно опознали заявившуюся в комнату костлявую старуху.

Нисколько не раздумывая Хаджар использовал все имеющиеся в его арсенале козыри. Терна вспыхнула ярким пламенем, энергия забурлила горячим пожаром. Хаджар, если бы видел себя со стороны, удивился бы тому, что могло показаться словно ареол его силы лег на плечи генерала синим плащом.

Одновременное использование Звездной Вспышки и Воина Ветра еще недавно могло бы разрушить энергетическое тело Хаджара, но после многочисленных боев и использования терны, Хаджар начал намного лучше понимать эту силу.

В его левой руке оказался едва заметный, прозрачный клинок, сотканный из ветра. Оба они — меч ветра и Синий Клинок сияли звездным светом. Птица Кецаль, огласив свод протяжным криком, укрыла Хадажра крыльями из тысячи мечей, но даже этого — техники, ставшей основанием империи драконов и техники, созданной Черным Генералом, пусть и в своих усеченных формах, не хватило, чтобы сдержать мощь магии Ордена.

Чтобы не использовал Горенед, с криком полным безумия и наслаждения собственной болью, с радостью жертвуя левой рукой, генерал ощутил присутствие иного. Чего-то, что не должно было существовать не просто — в это мире, а в самой реальности. Чужое, непонятное, не осознаваемое разумом. Глаза не могли увидеть воплощения призванной Горенедом мощи, буквально пропитанной запахом храма Темных Богов и потому за дело взялось воображение.

Сознанию требовалось привязаться хоть к какому-то образу. Нечто, напоминающее собой пасть, из которой вылезали когти и клыки, становящиеся руками и лапами, которые, в свою очередь, раскрывались пастями откуда вновь тянулись когти и клыки. И это нечто мгновенно развоплотило старейшин. За спиной Горенеда прахом развеялись двое фанатиков — и только теперь Хаджар понял, зачем они потребовались Элегору.

Он пожертвовал не только левой рукой… и не только он…

Волна чего-то, перед чем мрак и тьма кажутся полуденным солнцем, вихрем закружилось под сводами древних стен. Эден кричал и стонал, но держал перед собой булавы, накрывшую уцелевших огненными крыльями. И если в любой другой ситуации они бы смогли затмить своим пламенем гремящий пожар летней рассвета, то сейчас лишь одиноко вспыхивали в лоскутах ворвавшейся в реальности Грани.

Абрахам с Гаем стояли позади Эдена, их оружие сияло светом терны такой мощи, что Хаджар сомневался, могло ли вообще тело смертного выдержать такое количество этой странной силы. Но даже этого было не достаточно, чтобы пронзить торнадо. Это была не техника, ни правило, ни даже Закон.

Фанатик попросту призвал в реальность маленькую крупицу того, что находилась за Вратами, закрытыми Черным Генералом. Хаджар чувствовал, как его защита постепенно рушится во мраке, как свет крыльев Эдена и Терны Короля и Слуги медленно меркнут.

И где-то там, за спиной, с наслаждением и ожиданием потирала руки костлявая, довольная тем, что столько раз ускользнувший от её цепкой хватки смертный наконец встретит логичный финал своего пути.

Крылья Эдена вспыхнули в последний раз и развеялись пеплом среди вихря Грани, следом за ним отправился и свет Терны Короля и Слуги. Один лишь Хаджар еще пару мгновения сдерживал натиск чуждой реальности, но и он, вскоре, потратил последние капли силы и погрузился в нечто, чему не мог найти ни сравнения, ни описания.