Нил Гейман - История с кладбищем

— Кто бы вы ни были, — обратился Никт ко всей пещере, — у вас ничего не вышло. Нам не страшно! Мы знаем, что всё понарошку. Хватит.

Человек-индиго замолчал, подошел к каменной плите, лег на нее и исчез.

Для Скарлетт все опять стало темно. Но в темноте снова раздался шорох. Он становился все громче и громче, окружал их со всех сторон.

— МЫ — СЛИР.

У Никта закололо в затылке. Голос — или хор голосов? — который раздался у него в голове, был старым-престарым и каким-то сухим, словно скрежет мертвой ветки по окну часовни.

— Ты слышишь? — спросил он Скарлетт.

— Ничего я не слышу, просто как будто кто-то ползает. У меня в животе мурашки. Будто сейчас случится что-то ужасное.

— Не будет ничего ужасного. — Никт повернулся к пещере. — Кто вы?

— МЫ — СЛИР. МЫ ХРАНИМ. МЫ СТЕРЕЖЕМ.

— Что вы стережете?

— МЕСТО УПОКОЕНИЯ НАШЕГО ГОСПОДИНА. ЭТО ВЕЛИЧАЙШАЯ СВЯТЫНЯ, И МЫ ЕЕ СТЕРЕЖЕМ.

— Вы не можете нас тронуть. Только пугаете.

Сплетающиеся голоса капризно возразили:

— СТРАХ — СТИХИЯ СЛИРА! Никт посмотрел на каменный выступ.

— А это сокровища вашего господина — Старая финтифлюшка, чашка и каменный ножик — На вид как-то не очень.

— МЫ СТЕРЕЖЕМ СОКРОВИЩА: БРОШЬ, КУБОК И НОЖ МЫ ХРАНИМ ИХ ДЛЯ ГОСПОДИНА. СОКРОВИЩА ВСЕГДА ВОЗВРАЩАЮТСЯ. ВСЕГДА

— Вас много или один?

Ответа не было. Ум Никта будто заполнился паутиной. Мальчик помотал головой и сжал руку Скарлетт.

— Пошли!

Проводя девочку мимо мертвеца в коричневом плаще, Никт подумал: если бы тот не испугался и не упал, его ждало бы большое разочарование. Десять тысяч лет назад сокровищами называли совсем не то, что сейчас Никт помог Скарлетт взобраться по лестнице, и вскоре они оказались в черных стенах мавзолея Фробишеров.

Весеннее, почти летнее солнце светило сквозь щели между камнями и закрытую дверь, да так ярко, что Скарлетт заморгала и зажмурилась. В кустах пели птицы; мимо с жужжанием пронесся шмель. Все как обычно, удивилась Скарлетт.

Никт толчком открыл дверь склепа, а потом запер на ключ.

Яркая одежда Скарлетт была вся в грязи и паутине, а смуглые руки и лицо от пыли посерели.

Ниже по холму кто-то кричал. Причем не один «кто-то», а много. Кричали громко и встревоженно.

— Скарлетт! Скарлетт Перкинс!!!

Скарлетт крикнула в ответ:

— Да! Кто это?

Не успели они с Никтом обменяться впечатлениями, хотя бы поговорить про Человека-индиго, прибежала женщина в флюоресцентно-желтом жилете с надписью «ПОЛИЦИЯ» на спине и стала спрашивать Скарлетт, все ли с ней в порядке, где она была и не пытались ли ее похитить. Потом женщина закричала по рации, что ребенка нашли.

Никт незаметно спустился вместе с ними по холму. Дверь часовни была открыта. Внутри ждали родители Скарлетт — мать утирала слезы, отец обеспокоенно говорил по телефону. С ними была еще одна женщина в полицейской форме. Никта они не видели. Мальчик устроился в дальнем углу.

Скарлетт отвечала на все вопросы так честно, как только могла: мальчик по имени Никто отвел ее внутрь холма, и там из темноты вышел человек с синими татуировками, который на самом деле был пугалом. Полицейские дали ей шоколадный батончик, вытерли лицо и спросили, был ли у татуированного мужчины мотоцикл. Родители Скарлетт перестали за дочку бояться и теперь разозлились на нее и друг на друга: нельзя пускать маленькую девочку на кладбище, даже если это уголок живой природы, в наше время везде очень опасно, и без неусыпного надзора с ребенком могут случиться всякие ужасы. Особенно с таким ребенком, как Скарлетт.

Мать Скарлетт зашмыгала носом. Скарлетт, глядя на нее, расплакалась. Одна из женщин-полицейских поспорила с ее отцом. Тот сказал, что как налогоплательщик оплачивает ее работу, а она ответила, что тоже платит налоги и, значит, кормит его самого. Все это время Никт просидел в темном углу часовни, невидимый для всех, даже для Скарлетт. Он смотрел и слушал, пока мог.

На кладбище смеркалось. Сайлес нашел Никта на вершине холма. Мальчик смотрел на город. Сайлес по своему обыкновению молча встал рядом.

— Она не виновата, — начал Никт. — Это я виноват! Теперь у нее неприятности.

— Куда ты ее водил? — спросил Сайлес.

— Внутрь холма, посмотреть на самую старую могилу. Там никого нет. Только какой-то Слир, похожий на змею, который любит всех пугать.

— Как интересно…

Они вместе спустились по холму и увидели, как запирают старую часовню. Родители со Скарлетт ушли в темноту.

— Мисс Борроуз научит тебя писать слитно, — сказал Сайлес.

— Ты уже прочитал «Кота в сапогах»?

— Да, — ответил Никт. — Тыщу лет назад. У тебя получится найти еще книг?

— Думаю, да.

— Я ее еще увижу?

— Девочку? Едва ли.

Сайлес ошибался. Три недели спустя, в один сумрачный день, Скарлетт появилась на кладбище в сопровождении родителей.

Те настояли, чтобы она оставалась на виду, а сами держались немного в стороне. Мать Скарлетт то и дело восклицала, до чего здесь мрачно, и как чудесно и замечательно, что вскоре они навсегда отсюда уедут.

Когда родители Скарлетт начали говорить между собой, Никт сказал:

— Привет.

— Привет, — тихо-тихо отозвалась Скарлетт.

— Я думал, мы больше не увидимся.

— Я им сказала, что не поеду, если они не сводят меня сюда в последний раз.

— Куда не поедешь?

— В Шотландию. Там есть университет, где папа будет преподавать физику частиц.

Они шли по дорожке вместе — маленькая девочка в ярко-оранжевой куртке и маленький мальчик в сером саване.

— Шотландия — это далеко?

— Да.

— А-а…

— Я надеялась, что застану тебя. Хотела попрощаться.

— Я всегда здесь.

— Но ты ведь не мертвый, правда. Никто Оуэнс?

— Конечно нет.

— Значит, ты не будешь жить здесь всю жизнь. Так? Когда-нибудь ты вырастешь, и тебе придется выйти отсюда в большой мир.

Он покачал головой.

— Там для меня опасно.

— Кто сказал?

— Все. Сайлес. Мои родители. Все говорят.

Скарлетт замолчала. Ее отец крикнул:

— Скарлетт! Дочка, пора! Мы сводили тебя на кладбище, как обещали. Теперь — домой.

Скарлетт повернулась к Никту.

— Ты храбрый. Ты самый храбрый из всех, кого я знаю. И ты мой друг. Мне все равно, даже если ты воображаемый.

И она убежала по дорожке обратно — к маме с папой и к большому миру.

а каждом кладбище найдется могила, облюбованная упырями. Побродите по старым дорожкам, и вы непременно ее увидите: всю в потеках, сколах и трещинах, заросшую чахлой травой и Сорняками. От надгробия веет холодом, имя покойника стерлось. Статуя — если она была — или без головы, или покрыта мхом и плесенью, отчего похожа на гриб. Если вам кажется, что могила пострадала от рук вандалов, это упырья дверь. Если при виде могилы вам хочется убежать подальше, это упырья дверь.