Павел Корнев - Немного огня

Найти и убить.

Найти?.. Легко – Гороховский их, несомненно, знает.

Убить?..

Костя никогда никого не убивал и не был уверен, что справится.

Позвать на помощь? Некого, да и незачем. Это только его дело!

До боли сжав кулаки, пиромант припомнил хруст позвонков умирающей Насти и помотал головой, отгоняя подступившую дурноту. Он должен это сделать. Это – единственный шанс на спасение. Других путей выжить просто нет. И воздействие ли «Магистра» тому виной или сказалось шоковое состояние, но этот вариант вызывал у Кости все меньше и меньше отторжения.

Он. Их. Убьет.

Точка!

Заспанный Гороховский отпер дверь квартиры, только после того как Костя принялся изо всех сил пинать ее ногами. Пинать было больно – нестерпимо ныл простреленный бок, – но парень не останавливался, пока не услышал лязг задвижки.

– Чего тебе? – Гороховский вышел на лестничную клетку в трико и домашних тапочках на босу ногу. Он невозмутимо оглядел взъерошенного пироманта, распахнутый пуховик, засохшую кровь на свитере, свежий ожог на щеке и достал из кармана пачку папирос. – Связался-таки?

– Где мне их найти? – Чувствуя, как подкатывает к горлу тошнота, Костя протянул руку за папиросой.

– Кого? – прикурил Филипп.

– Саню и Юру. – Напалм затянулся дымом и сразу же закашлялся. Сознание немного прояснилось, и он тут же затянулся еще. – У одного морда порезана, у второго золотых фикс полон рот.

– Они не Саня и Юра, – спокойно заметил Гороховский.

– Плевать, – отмахнулся Костя. – Где?

– Оно тебе надо? – уставился на него Филлип.

– Нет. – Костя выкинул выкуренную до патрона папиросу в лестничный колодец. – Но если я их не найду – мне конец.

– А если найдешь?

– Тогда конец им.

– Одноподъездная пятиэтажка на перекрестке Красного и Кривой. – Гороховский забычковал папиросу. – Квартира на первом этаже. Номер не помню, окна во двор выходят.

– Спасибо. – Костя заковылял вниз по ступенькам, но почти сразу обернулся: – Папиросами не угостишь?

– Держи, – кинул ему пачку Филипп.

Саня и Юра были дома. Саня и Юра делили добычу. Саня и Юра собирали вещи и явно готовились сменить берлогу.

Заглянувший через щель в шторах в окно однокомнатной квартиры пиромант осторожно слез на землю и закурил папиросу. Решимости у Кости за время прогулки по ночному Форту изрядно поубавилось.

У него болел бок. Раскалывалась голова. Жутко горела щека, и занемели пальцы, а бушевавший в крови огонь грозил в скором времени вырваться на свободу и оставить от Напалма лишь пригоршню пепла.

Дьявол!

Но причиной заминки было вовсе не плохое самочувствие. Просто Костя никак не мог решиться сделать последний шаг. Переступить через себя и убить человека. Нет, в горячке драки он, не сомневаясь ни мгновения, пырнул бы ножом или приложил арматуриной. Но вот так – обдуманно и осознанно сжечь двух человек? Пусть и конченых гадов, пытавшихся его застрелить…

Что ж – месть это святое!..

Костя почти решился. Он уже выкинул папиросу и вдруг понял, что не до конца откровенен с самим собой. Дурацкая привычка заниматься самокопанием – иногда она здорово мешает вовремя принять нужное решение.

А осознал Костя простую вещь: как бы он ни хотел объяснить все местью – это не так. Нет, он убьет этих подонков исключительно ради спасения собственной шкуры и никак иначе. Или они – или он. Закон джунглей. И никакого благородства, никакой мести. Голый прагматизм.

Костя облизнул пересохшие губы и решил, что быть до конца честным с самим собой вовсе не такая уж плохая штука. А потом со спокойной совестью развернулся к дому и приложил ладони к кирпичной стене. Закрыл глаза, до дна вычерпнул бушевавшую энергию огня и толкнул ее в комнату к убийцам.

Рявкнуло пламя, над головой разлетелись осколки выбитого взрывом окна, вздрогнули стены дома. И – тишина. Вмиг заполонивший комнату огонь умер, повинуясь воле вызвавшего его пироманта.

Прислонившийся к стене Напалм медленно осел в снег и достал из пачки сломанную папиросу. Закурил, чувствуя, как где-то внутри зарождается новая волна огня, стянул ушанку и зашвырнул ее под балкон. Холодно ему не было. Да уже и не будет. Никогда.

В ушах пироманта гудело неуклонно накатывающее пламя магического отката, и он вдруг осознал, что и в самом деле за все в этой жизни приходится платить. При жизни ли, после смерти – за все.

И адское пламя вот уже здесь, рядом. Лижет ладони, заставляет кипеть в жилах кровь. Оно пришло за ним. И оно его получит.

Прощай, Костя. Ты был неплохим малым. Жаль, связался не с теми людьми.

Ничего, Напалм такой ошибки больше не допустит.

Никогда.