Константин Храбрых - Змей-Погорелыч или Чешуйчатые Байки

— Как ни печально мне об этом сообщать, но на сегодня прервемся! К нам едут гости, а теперь марш в пещеру одевать кандалы! Да и одень что-нибудь, а то придется уже самой отбиваться от рыцарей, которые захотят воспользоваться правом первой брачной ночи, еще до свадьбы. — И прикрикнул! — ЧТО расселись, ВАШЕ высочество?!

Принцесса ругнулась, поминая мою чешуйчатую задницу в одном весьма нелицеприятном аспекте. Но на негнущихся ногах, шатаясь, держась за стенку, вошла внутрь пещеры. Первый раунд за мной, осталось только продержаться…

Процессия прибыла, выстроившись в боевом порядке на краю площадки.

Итак, в левом углу, в зеленых шортах, бессменный чемпион Горыныч, по фамилии Погорелыч, а в левом углу ринга…

Как по заказу, в перед на белом коне с богато украшенной сбруей выехал закованный в блестящие отделанные золотом и серебром доспехи рыцарь:

— Я, Сэр Антуан де Бакоррот, вызываю тебя о бессовестный разоритель угнетаемого народа здешних земель, бесстыжего похитителя принцесс и оскорбителя рыцарского дела, одним своим существованием. Этим копьем и мечем освещенными в Верховном храме самим отцом Рувом! — По толпе свиты пробежал ропот одобрения, а пара рыцарей из прибывших только хмыкнули в густые усы. — А теперь презренная тварь, готовься к мучительной, но быстрой и справедливой смерти!

От зева пещеры послышался настолько долгий зевок, что все удивленно уставились на обряженную в какие-то тряпки принцессу, с золотой, начищенной диадемой на лбу, в походных условиях заменяющей корону принцессы. Это чудо успело уложить волосы в прическу, достать где-то платье, причем изрядно поношенное, но не утратившее былого лоска платье. На руках и ногах у принцессы висели тяжеленные, грубые браслеты, скрепленные черными, покрытыми толстым слоем ржавчины цепями. От левой ноги, в темный зев пещеры уходила длинная цепь. Помахав всем присутствовавшим принцесса, нагло игнорируя прописанную ей диету черного хлеба и родниковой воды, с чувством собственного достоинства грызла зеленое яблоко.

Я слегка замешкался, едва не пропустив момент, когда рыцарь пустит в галоп коня. Поймав зубами толстое древко копья, легким мотком головы сбросил с коня расфуфыренную консервную банку, и, сплюнув огрызок, оттащил хвостом коня от обрыва. Рыцарь поднялся на ноги. Его немного шатало. Принцесса, глядя на его потуги, только поморщилась. Жаааалььь… такой шанс избавиться…

Закрыв глаза прозрачной пленкой век, защищая от колющего предмета в руке консервной банки, я, оскалив пасть, надвинулся на него. Рыцарь размахнулся, делая широкий взмах, и опустил свою железную палку мне на голову. Похоже, эту куклу забыли предупредить, что у него в ножнах красивая безделушка, предназначенная только для парадов, либо он перепутал боевой и парадный мечи. Консервная банка, пребывая в шоковом состоянии, тупо смотрела на обломок меча, и бесполезный эфес, красиво украшенный каменьями.

Сграбастав придушено пискнувшую стальную тушку, я вывел на спине Ж-1, от скрипа когтей все поморщились, а жертва даже прекратила трепыхаться.

Первый пошел!

— Неееееееееаааааааааааааааааааатттттттттт…

Бултых. Тишина…

— Ранил… ранил… ранил…

Сделав лапой радостное «Йес», я отметил попадание, и выжидательно уставился на остальных. Те обескуражено посмотрели друг на друга, парочка, развернув коней, дала деру…

На площадку выехали двое рыцарей. Коротко представившись, и спешившись с коней, они стали заходить с боков. А вот это уже серьезные противники. В лоб не лезут, с речью не лезут. У сэра Деррика в руках шипастый Моргенштерн. У сэра Коршака узкий, слегка изогнутый меч, чем-то похожий на драгунскую шашку, которой удобно рубить на скаку. Ветвистый, дуговой разряд молнии, ударив мне в основание шеи, срикошетил, и ударил по ближайшему источнику металла. Сэр Деррик упал, дымясь и дергаясь…

— Гггггребанннныыыйй ммммаггг! Ттттттакккооойй ааааааамулет загубил!

Секунда и маг огненной свечой падает на площадку, его тут же принялись тушить. Думаю поздно, я таким плевком расплавил щит первой своей жертвы.

— Арррраааааааа! — Сэр Коршак, совершив умопомрачительный прыжок, дополненный в виде ускорения хвостом по седалищу, пролетел над моей головой и скрылся, слетев с обрыва…

Бульк…

БЛИН! Я координату не начертил!!!

Я с надеждой посмотрел на оставшихся… те как то начали отступать…

— На месте! — От голоса властного принцессы замерли все. — Кони и поклажа остается здесь, или вы хотите, чтобы вас так же сбросили с обрыва? Оставьте если вам дорога ваша жизнь и бегите, тогда дракон пощадит вас, и передайте что меня все-таки спасать надо! Эта ящерица меня голодом морит!

И нагло откусила от очередного яблока, словно по мановению руки оказавшееся у нее в руках.

Народ, ежесекундно кланяясь и бормоча «спасибо спасительница, все как есть передадим». И дали такого драпа, что только пятки сверкали.

С принцессы спала иллюзия одежды и оков. Она как была в своих обрывках ночнушки так в них и осталась. Подойдя к коню расфуфыренной консервной банки, она протянула коняшке недогрызенное яблоко, и, потрепав гриву, взяла под узду.

— Чур, этот мой будет, а то сожрешь еще!

Через пять минут, пристроив коня, она вернулась и утащила остальных, принявшись с азартом рыться в их дорожной поклаже…

Ох и хлебну я горя с этой принцессой… Надо будет у входа на подъем поставить валун, с надписью-предостережением: «ОСТОРОЖНО: Злая Принцесса!».

Я клял последними словами лешего, договорившегося с какими-то крестьянами, о поставке д… короче навоза. Так вот мне пришлось стащить один из гобеленов принцессы, и когда прихватило вылететь на полянку в лесу, ну не у себя же этим заниматься. Короче, закончив процесс… (пардон дамы), я повязал это все узелком.

Лететь было минут десять, от силы пятнадцать. Вот короче когда я показался из-за края леса, аккурат возле нужной деревушки, в меня ударила молния, и от избытка чувств я упустил узел. Внизу возле огромного арбалета суетились люди, что-то натягивали… Дело не в этом. Мой тюк падал прямо на них, и это колдовское горе не придумало ничего лучше, чем шарахнуть новым разрядом по нему…

Ткань сгорела мгновенно, а вот содержимое… Представьте себе, как оно разлетелось по всей округе, и в особенности непосредственно возле горе стрелков… Горячее, дымящееся, и дурно пахнущее… Леший потом со слезами уговаривал меня повторить, ибо наблюдавшая это деревня обещала в трое больше, если повторим на бис. Ибо «такого цирка» они еще не видели! Те горе охотники, похватав свои пожитки, смылись, оставив после себя только сильный, устойчивый запах…