Роб Макгрегор - Индиана Джонс и Дельфийский оракул

– А как по-вашему, мсье Джонс, что представляли собой эти испарения?

Он оторвался от созерцания ее ног, и добрую секунду не мог собраться с мыслями. Ее близость ошеломила его. Инди прочистил горло и сосредоточился. Она бросила ему вызов, и надо с честью принять его.

– Скорее всего, это была дым горящей смеси благовоний с лавровыми листьями. Чтобы войти в транс, пифия вдыхала этот дым и жевала обладающие наркотическим эффектом лавровые листья. Так называемые «испарения» лишь придавали ритуалу необходимую таинственность.

Белекамус скрестила руки на груди.

– Вы чересчур рациональны, мсье Джонс. Это хорошо. Но иногда археологу не обойтись без воображения. Мифы часто подсказывают путь к истине и познанию.

– Но еще сбивают с толку и вводят в заблуждение! А зачастую за истину принимают и сами мифы, – парировал он. – Даже разумные люди.

Его отец, например.

Белекамус улыбнулась и направилась обратно к кафедре.

– Хорошо сказано. Надеюсь, всем вам очевидна двойственная природа мифов. Когда лекция подошла к концу, Белекамус сказала, что хочет сделать объявление.

– Эта лекция о Дельфах, как вы знаете, значилась в нашем расписании лишь через пару месяцев. Но, по странному стечению обстоятельств, в Дельфах произошло важное событие. Всего два дня назад в том районе произошло небольшое землетрясение.

– Большие разрушения? – спросил кто-то.

– Землетрясение вызвало сдвиг почвы, и в храме Аполлона разверзлась трещина. Но есть и радостное обстоятельство; очевидно, сделано новое открытие – была замечена каменная доска, выступающая из стены расщелины.

– И что на ней? – поинтересовался кто-то другой.

– Пока неизвестно. Вскоре я покидаю Париж, чтобы осмотреть все на месте. Это означает, что лекции до конца семестра будет читать мой ассистент.

Инди внезапно ощутил сосущую пустоту внутри, будто сердце вынули из груди.

– Хочу пожелать вам всего наилучшего в этом семестре. Вы относились к занятиям с большим прилежанием. Я буду скучать без вас.

Студенты зааплодировали и потянулись из аудитории. Минуя Белекамус, они один за другим желали ей успеха. Инди оставался на своем месте. Наконец, когда аудитория окончательно опустела, он встал и подошел к кафедре.

– Мсье Джонс, надеюсь, вас не ждут никакие дела? Быть может, вас ждет другая лекция или девушка у выхода?

– Нет-нет, никто меня не ждет.

– Хорошо. Я попросила вас остаться, чтобы поделиться своими планами на ближайшее будущее.

– В самом деле?

Она неотрывно смотрела на него. Ее проницательный взгляд манил, как объятия, потрясая Инди до глубины души.

– Не заинтересует ли вас предложение сопровождать меня в Дельфы в качестве ассистента?

– Меня?

– Да. Вы мой лучший студент, а мне нужна помощь человека, не связанного с Афинским университетом. Политические соображения, сами понимаете.

– Ну, гм, не знаю, могу ли сорваться прямо вот так, сразу, – запинаясь, пролепетал он. – То есть, сейчас ведь самая середина семестра.

– Не тревожьтесь, – отмахнулась она. – С университетом я все улажу. Мой срочный отъезд одобрен, а вы получите направление на полевую практику. Ваши основные расходы будут покрываться за счет выделенного на исследования бюджета. Что вы на это скажете?

Инди даже и не знал, что сказать. С одной стороны, он был в восторге. Но с другой стороны, ее уверенность, что он все бросит и покорно помчится за ней, казалась Инди возмутительной. Кроме того, археология – вовсе не его специальность.

– Это несколько неожиданно.

Она шагнула к нему и улыбнулась.

– Генри, вы не пожалеете.

Он хотел уточнить, что его зовут Инди, а Генри – его отец. Но уже то, что она обратилась нему просто по имени – существенный шаг вперед. Словно рухнул невидимый барьер между профессором и студентом. Чтобы не допустить фамильярности, Дориана с первых же дней ясно дала студентам понять, что они с ней не ровня. Она не только с младых ногтей занималась археологией, но и сама сформирована греческой цивилизацией. Культура эллинов у нее в крови. Для студентов она воплощала в себе высший авторитет, живой источник знаний, – а они были губками, впитывающими ее мудрость.

И теперь она предлагала Инди уникальный шанс, который дается раз в жизни. «Вы не пожалеете». Разумеется, она имела в виду саму возможность поработать в Дельфах, но при этом едва уловимо намекала на нечто большее. Или Инди сам это навоображал?

– Мне бы хотелось подумать, хотя звучит это… пожалуй, привлекательно. – Какое невыразительное слово, но ничего более подходящего Инди на ум не пришло.

– Не затягивайте с этим, Генри, – низким, доверительным голосом выдохнула она. – Такая возможность выпадает не каждый день.

Инди открыл дверь в монпарнасское boоte [2] «Джунгли». Было еще рано, и он с радостью обнаружил, что за столиками у дверей, где обычно собираются дадаисты [3], никого нет. Сегодня он был не в настроении выслушивать их шуточки. По большей части дадаисты – высокомерные циники, упивающиеся наносимыми каждому входящему оскорблениями.

Когда глаза привыкли к полумраку, он осмотрелся. Обитый медью потолок, деревянные стены, отделанная медью стойка небольшого бара. Высоко над головой – несколько потускневших канделябров в викторианском стиле, а вдоль стен по всему периметру – балкончик со столиками. В дальнем конце, под выступом балкона – небольшие деревянные подмостки. Над ними одинокая оранжевая лампа озаряет неярким светом пианино и набор барабанов.

Занято было всего три-четыре столика. За одним из них, по соседству с баром, сидел одинокий человек, увлеченно царапавший что-то на листке бумаги. Свеча, укрепленная в горлышке пустой винной бутылки, бросала на его рыжие волосы пляшущие отсветы. Инди прошел к столу и подвинул себе стул.

– Эй, Джек!

– А, Инди, – не подымая головы, откликнулся Шеннон. – Рановато.

– Знаю.

Инди устроился на стуле, заметив, что прядь спутанных волос приятеля находится в опасной близости от язычка пламени. Шеннон, однокашник и товарищ по комнате, бросил чистую работу в Чикаго и уже год как жил в Париже. В Америке он свято соблюдал уговор с семьей и не играл ни в каких клубах, зато по вечерам упражнялся у себя на квартире, собрал огромную коллекцию джазовых пластинок и накопил денег на поездку в Париж.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Валяй, – Шеннон впервые поднял глаза. – Что там у тебя?

Инди рассказал о предложении Белекамус.

– Она сказала это только сегодня, и я никак не могу разобраться, что к чему.

Шеннон отложил карандаш.

– Давай -ка я тебя угощу. По-моему, тебе надо выпить.