Роберт Асприн - Мир воров. История таверны «Распутный Единорог». Тени Санктуария. Сезон штормов

— Нет, — промолвил колдун, ибо это был он и никто другой. Выронив свиток на стол, где тот тотчас же скрутился в ровную трубочку, он поднялся и приблизился к Жарвине. Одно движение — словно он обрисовал в воздухе ее силуэт — освободило ее от онемения, сковавшего члены. Но у Жарвины хватило ума не пытаться бежать.

Куда?

— Ты знаешь меня?

— Я… — она облизнула пересохшие губы. — Мне кажется, вы — Инас Йорл.

— Наконец-то пришла слава, — криво усмехнулся колдун. — Ты знаешь, почему ты здесь?

— Вы… ну, думаю, вы заманили меня в ловушку. Почему — не знаю, если только причина не в этом свитке.

— Гм-м! Проницательный ребенок! — если бы у колдуна были брови, вероятно, со стороны показалось бы, что он поднял их. И тут же: — Прости меня. Я не должен был говорить «ребенок». По меркам жизни, если и не по годам, ты уже взрослая. Но после первых ста лет такие отеческие замечания легко слетают с языка.

Он вновь занял свое кресло, жестом приглашая Жарвину приблизиться. Та отказалась.

Ибо когда колдун поднялся, чтобы оглядеть ее, оказалось, что он невысок ростом. Плащ позволял предположить, что он крепкого телосложения, полноватый, с брюшком. Но когда он вернулся на свое место, стало так же очевидно, что он худой и стройный, с одним плечом выше другого.

— Ты обратила внимание, — сказал он.

Голос его также изменился, раньше это был баритон, теперь же стал приятным уху тенором.

— Мы с тобой — жертвы обстоятельств. Не я поставил тебе ловушку. Это сделал свиток.

— Мне? Но почему?

— Я выразился неточно. Ловушка была поставлена не тебе лично. Она была поставлена кому-то, для кого означала смерть другого человека. Полагаю, ты способна все понять, хотя, возможно, еще не догадываешься об этом. Так? Попробуй угадай. Положись на свое воображение. К примеру, ты никого не узнала из недавно прибывших в город?

Жарвина почувствовала, как у нее от щек отхлынула кровь. Она стиснула кулаки.

— Господин, вы великий волшебник. Сегодня ночью я узнала одного человека, еще об одной встрече с которым я и не мечтала. Человек, смерти которого я с радостью поспособствую, хотя смерть слишком хороша для него.

— Объяснись!

Инас Йорл поставил локоть на стол и положил подбородок на кулак… только ни его локоть, ни подбородок, не говоря уже о кулаке, не соответствовали в точности этим понятиям.

Жарвина мгновение колебалась. Затем сбросив плащ, она сорвала узел, которым была завязана у шеи шнуровка ее куртки, и стащила куртку вниз, обнажая шрамы, коричневые рубцы на коричневом теле, которые никогда не заживут, и большой жесткий шрам на том месте, где могла бы быть ее правая грудь.

— Зачем пытаться скрыть что-то от колдуна? — горьким тоном спросила она. — Этот человек командовал людьми, которые сделали со мной это, и гораздо худшие вещи со многими другими. Я думала, это были бандиты! Я пришла в Санктуарий, надеясь, что здесь мне удастся что-нибудь разузнать о них — как могли попасть они в Рэнке и покоренные города? Но я и подумать не могла, что они объявятся здесь, как имперская гвардия!

— Они?.. — переспросил Инас Йорл.

— О… нет. Сознаюсь: я готова дать клятву лишь в отношении одного человека.

— Сколько тебе было лет?

— Девять. Шесть взрослых мужчин позабавились со мной прежде, чем избили железными прутьями и бросили умирать.

— Понятно, — взяв свиток, колдун задумчиво постучал по столу его концом. — Теперь ты можешь предположить, что в этом послании? Помни, что оно вынудило меня прийти сюда.

— Вынудило? Но я считала…

— Что я очутился здесь случайно? О, напротив! — прогремел пронзительно-ядовитый горький смех. — Я же сказал, мы оба жертвы. Давным-давно, в молодости, я был чрезвычайно глуп. Я попытался совратить жену человека, более могущественного, чем я. Когда он обнаружил это, мне удалось защититься, но… Ты понимаешь, что такое заклятье?

Жарвина покачала головой.

— Это… действие. Действие в такой же степени, в какой скала — бездействие. У нее нет ничего, кроме осознания того, что она — скала. Червь больше сознает мир, собака или лошадь еще больше, человеческое существо — неизмеримо больше — но не бесконечно. В пожаре, урагане, звездах можно обнаружить процессы, которые, не сознавая своего естества, влияют на окружающий мир. Заклятье — это процесс, созданный актом воли, не имеющий ни цели, ни задачи, кроме тех, что вселяет в него создатель. И на меня мой соперник наложил… Но это неважно. Я начинаю говорить так, словно жалею себя, но я знаю, что судьба обошлась со мной справедливо. Следует ли нам осуждать справедливость? Этот свиток может стать ее орудием. В нем написаны два приговора. Смертных приговора.

Пока колдун говорил, под скрывающим его плащом произошли новые перемены. Голос стал звучным и богатым, руки очень изящными с нормальным количеством суставов. Однако красное свечение не исчезло.

— Если один приговор относится к командору Нижару, — твердо произнесла Жарвина, — то пусть же он скорее будет приведен в исполнение.

— Это можно устроить, — сардонические интонации раскрасили голос колдуна. — За определенную плату.

— Свиток не имел в виду его? Я решила…

— Ты решила, что в нем записана его судьба, и именно поэтому он так поспешил от него избавиться? В какой-то степени это верно. В какой-то… И я сделаю все, чтобы это произошло наверняка. За определенную плату.

— Какую… плату? — помимо воли, голос Жарвины задрожал.

Колдун медленно поднялся с кресла и скинул плащ, тот с легким шелестом упал на пол.

— Нужно ли спрашивать это у человека, одержимого страстью к женщинам? Именно такова была причина моего падения. Я объяснил.

Казалось, сердце Жарвины сковал лед. Во рту мгновенно пересохло.

— О, ну зачем же такие скромности? — мягко заворчал Инас Йорл, беря девушку за руку. — Уверяю, тебе пришлось повидать гораздо худших партнеров.

Действительно, единственным способом оплатить долгие версты от Забытой Рощи до Санктуария было отдавать свое тело: купцам, наемникам, погонщикам, стражникам…

— Скажите мне сначала, — с последней вспышкой самообладания произнесла она, — о чьих смертях говорится в документе?

— Справедливо, — согласился колдун. — Что ж, знай, что один — безымянный человек, которого ложно обвинят в смерти второго. А этот второй — новый губернатор-Принц.

Тут свет погас, и он обнял ее покорное тело.

Жарвина проснулась поздно, по меньшей мере полчаса спустя после наступления рассвета. Она лежала в своей постели, кроме нее в спальне никого не было. По всему телу девушки разлилась сладостная истома. Инас Йорл сдержал свое обещание. Если и в молодости он был столь же хорош в постели, неудивительно, что жена его соперника предпочла колдуна своему мужу!