Брендон Сандерсон - Тайная история

Странник хихикнул, в его глазах загорелась искорка.

− Недурно, недурно. Пока мы не ушли от темы, скажи, который ты из двух? Скаа, рожденный в знатной семье, или дворянин с интересами скаа? Что к тебе больше относится, Выживший?

− Ну, − сухо ответил Кельсер, − учитывая, что родственники по благородной линии потратили добрую часть четырех десятилетий, чтобы уничтожить меня, я бы сказал, что больше склонен к стороне скаа.

− Ааа, − Странник подался вперед. − Но я не спрашивал, кому ты импонируешь больше. Я спросил, какой ты сам.

− Это важно?

− Это интересно, − сказал Странник. − И будет для меня достаточно.

Он наклонился к трупу-лодке и достал что-то из его кармана. Что-то сияющее, хотя Кельсер не мог сказать, сияет само по себе или же оно металлическое.

Сияние погасло, как только Странник приложил предмет к своему судну, а потом, кашлянув, будто пытаясь скрыть от Кельсера свои действия, украдкой приладил часть свечения к веслу. Когда он опустил весло в туман, оно направило лодку в сторону Источника.

− Есть ли способ вытащить меня из этой тюрьмы? − поинтересовался Кельсер.

− Как насчет этого? − предложил Странник. − Мы устроим битву оскорблениями. Победитель получит возможность задать вопрос, а проигравший должен ответить чистую правду. Я начну. Что это: разводит сырость, мерзкое и со шрамами на руках?

Кельсер вскинул бровь. Все эти разговоры были отвлекающим маневром, о чем свидетельствовало то, что Странник продолжал приближаться к тюрьме. «Он собирается прыгнуть в Источник, − подумал Кельсер. − Хочет перемахнуть через край, в надежде оказаться быстрее и застать меня врасплох».

− Не угадал? − спросил Странник. − Ответ: в общем-то, все, кто теряет время с тобой, Кельсер, потому как они потом вскрывают себе вены, бьют себя по лицу и топятся, чтобы забыть об этом жизненном опыте. Ха! Ладно, твоя очередь.

− Я тебя прикончу, − негромко пообещал Кельсер.

− Я… Постой, чего?

− Если ты ступишь внутрь, − пояснил Кельсер, − я тебя прикончу. Я перережу тебе сухожилия на запястьях так, чтобы твои беспомощные руки не смогли ничего сделать, когда я придавлю твою глотку коленом и медленно выдавлю из тебя жизнь, одновременно отрезая один палец за другим. Напоследок я позволю тебе сделать вздох, единственный отчаянный вздох, но перед этим я засуну твой средний палец тебе в рот, чтобы ты проглотил его прежде, чем вздохнешь. Ты угаснешь, зная, что сдох, подавившись свой же гнилой плотью.

Странник уставился на него с открытым ртом.

− Я… − наконец вымолвил он. − Мне кажется, ты не знаешь, как играть в эту игру!

Кельсер пожал плечами.

− Серьезно, − сказал Странник. − Дружище, тебе нужна помощь. Я знаю одного парня. Высокий, лысый, носит множество серег. Поговори с ним…

Оборвав фразу на полуслове, Странник прыгнул в тюрьму, отталкивая ногой плавучий труп, и бросился к свету.

Кельсер был начеку и, как только Странник вошел в свет, схватил его одной рукой и толкнул к стенке бассейна. Маневр сработал, и было похоже, что Странник здесь, в Источнике, мог прикасаться к стенам и полу. Он врезался в стену, волнами расплескав свет.

Кельсер попытался ударить Странника по голове, пока тот нетвердо стоит на ногах, но тот уперся в бортик бассейна и пнул Кельсера в ногу.

Подняв брызги света, Кельсер рефлекторно попытался поджечь металлы. Ничего не произошло, хотя в бассейне света что-то было. Что-то знакомое…

Ему удалось устоять на ногах и поймать Странника, бросившегося в центр, в самое глубокое место. Кельсер схватил его за руку, отпихивая в сторону. Чего бы ни хотел этот человек, Кельсер инстинктивно решил не позволять ему это сделать. Кроме того, Источник был единственным имуществом Кельсера. Если ему удастся не пустить Странника к его цели, побороть его, то, возможно, он получит ответы.

Странник чуть не упал и ринулся вперед, пытаясь схватить Кельсера.

Подгадав момент, Кельсер двинул соперника кулаком в живот. Его взбудоражила драка. Он так долго просидел сложа руки, что был рад наконец-то хоть что-нибудь сделать.

Странник ответил на удар ухмылкой.

− Сам напросился! − пробормотал он.

Убедившись, что крепко стоит на ногах, Кельсер сжал кулаки и нанес по лицу Странника серию быстрых ударов, рассчитывая ошеломить противника.

Кельсер дернулся назад, не желая чересчур увлекаться и серьезно навредить сопернику, но обнаружил, что тот улыбается.

Кельсер почуял неладное.

Каким-то образом Странник моментально пришел в себя от ударов. Прыгнул вперед, уклонившись от нового удара Кельсера, нырнул и двинул его по почкам.

Боль. У Кельсера не было тела, но, судя по всему, его дух мог чувствовать боль. Он застонал, отступая в жидкий свет и прикрывая лицо руками. Странник атаковал, безжалостно обрушивая на Кельсера кулаки и не заботясь о том, что он может причинить себе вред. Нужно прижать его, подсказали инстинкты Кельсера. Он опустил одну руку и попытался схватить соперника за плечо, собираясь вместе погрузиться в свет, чтобы бороться с ним там.

К несчастью, Странник отреагировал молниеносно. Увернулся и пнул Кельсера по ногам, схватил за горло и принялся жестоко колотить по дну бассейна в его мелководной части, разбрызгивая свет, который хоть и был гораздо разреженнее, чем вода, но дышалось в нем тяжело.

Наконец Странник вытащил обмякшего Кельсера. Глаза мужчины светились.

− Это было неприятно, − сказал он. − Но в то же время убедительно. Видимо, из-за того, что ты уже мертв, я не могу причинить тебе вред.

Кельсер попытался было снова схватить Странника, но тот опять погрузил его в свет и сразу вытащил обратно, ошеломленного.

− Прости за грубое обращение, Выживший, − продолжал Странник. − Но тебя здесь не должно было быть. Ты сделал то, что мне нужно, но ты та темная лошадка, с которой я сейчас не хочу иметь дел. − Он помолчал. − Если тебя это утешит − можешь гордиться. На меня уже сотни лет никто не нападал.

Он отпустил Кельсера, и тот сполз по стене своей тюрьмы, наполовину окунувшись в свет. Зарычав, он попытался броситься на Странника.

Вздохнув, Странник продолжил бить Кельсера по ноге, причиняя жестокую боль. Тот закричал, хватаясь за ногу. Кость должна была уже треснуть от таких ударов, и хотя этого не произошло, боль стала невыносимой.

− Это тебе урок, − сказал Странник, но его слова трудно было разобрать сквозь боль. − Но не тот, о котором ты, должно быть, подумал. У тебя нет тела, а у меня, в общем-то, нет желания травмировать твою душу. Эта боль вызвана твоим разумом, который думает, что может с тобой произойти, и отвечает рефлексами. − Он замялся. − Я удержусь от того, чтобы заставить тебя поперхнуться собственной плотью.