Василий Горь - За гранью долга

— Увы, нельзя… — при мысли о предке, опозорившем его род, у Ромерса мгновенно испортилось настроение. Он тяжело вздохнул, и, дождавшись, пока граф спешится, с трудом заставил себя продолжить: — Семьдесят два года назад мой прадед, Вилли Ромерс, сбежал с поля боя. С тех пор о нашем роде просто забыли. Войны, попытки государственного переворота, турниры, праздники — все, что случилось в Элирее за это время, прошло мимо нас. Представьте себе — ни мой дед, ни отец с двумя его братьями ни разу не выезжали за пределы графства. Никогда! Мы в одночасье стали никому не нужны. Вообще. И… я решил положить этому конец… Я решил доказать, что в роду Ромерсов рождаются не только трусы…

— И? — спрыгнув с коня, поинтересовался Утерс.

— И я прошу вас взять меня в оруженосцы…

— Простите, граф, вам сколько зим?

— Двадцать две, ваша милость. Только какое это имеет значение? — чувствуя, что холодеет от страха, буркнул Томас.

— А мне только шестнадцать! Я еще слишком юн, чтобы иметь оруженосца. В данный момент я еду на Праздник Совершеннолетия — то есть вы, скорее всего, ошиблись в выборе того, кто способен вам хоть чем-то помочь!

— Судьба любит ваш род, граф! — стараясь, чтобы его голос звучал уверенно, сказал Ромерс. — Жизнь каждого из Утерсов полна событий. Скажите, у вас был хотя бы один предок, который бы прожил свою жизнь спокойно?

— Пожалуй, что нет… — отрицательно мотнул головой граф Вэлш.

— Значит, и вас не минует чаша сия. То есть рядом с вами у меня точно появится возможность проявить свой характер и заслужить уважение короля и дворянства. Ради этого я готов таскать ваше оружие, щит, чересседельные сумки и защищать спину. В общем, делать все, что обязан оруженосец и все, что он может делать сверх того…

— Мда… — задумчиво пробормотал парень. — Простите, граф, а давно меня ждете?

— Шесть лет… — честно признался Том. А потом, сообразив, что фраза звучит довольно глупо, уточнил: — Здесь, на дороге — восьмой день… А вообще шесть лет… С момента, когда узнал, что на Праздник Совершеннолетия в столице ждут всех, кроме меня. И что у Логирда Утерса Неустрашимого есть десятилетний сын…

— И вы действительно надеетесь, что я соглашусь?

— Да…

Аурон потрепал свою кобылку по загривку, зачем-то подтянул подпругу, потом внимательно осмотрел Тома, и, прищурившись, спросил:

— Можно вопрос, граф?

— Да, конечно…

— Эти шесть лет вы просто ждали, пока я подрасту?

— Естественно, нет: зачем Утерсу оруженосец-неумеха? На следующий день после своего несостоявшегося совершеннолетия я уехал из Бри. Решив вернуться обратно только в том случае, если смою пятно с репутации рода. Я решил потратить оставшееся время на то, чтобы научиться всему, что должен уметь воин…

— И как, научились? — ехидно улыбнулся юноша. — Я имею в виду, "всему"…

— Увы, ваша милость… Как оказалось, на это не хватит и десяти жизней… Даже если заниматься с утра и до утра. Просто в день, когда я придумал, как избавиться от пятна на репутации, мне было всего шестнадцать. И я был юн и очень наивен…

— Можно еще пару не очень тактичных вопросов? — дослушав монолог до конца, спросил Утерс.

— Да, граф…

— Сколько бы вы не взяли из дому денег при отъезде, за шесть лет они должны были закончиться. Однако я смотрю, вы сумели сохранить коня и оружие… — Утерс кивнул в сторону привязанного к дереву коня Ромерса и добавил: — Как вы все это время умудрялись сводить концы с концами?

— В теплое время года нанимался охранником в купеческие караваны, зимой — гребцом на галеры. Два года работал подмастерьем у кузнеца, а еще валил корабельный лес в Эмейских горах… В общем, выживал, как получалось… Кстати, конь не тот, с которым я выехал из дому — Мирко пришлось продать в первую зиму…

— А у кого из более-менее известных мастеров вы занимались?

— У Низала Финта и Фалько Рубаки… Год у первого и два с половиной — у второго…

— Итого — три с половиной. А все остальное время?

— Зарабатывал деньги. Для того чтобы было чем оплачивать уроки… — вздохнул Том.

— Ясно… — юноша вдруг повернулся к нему спиной, влез в чересседельную сумку, вытащил из нее здоровенный сверток, и, не глядя на Ромерса, уверенно заключил: — Судя по внешнему виду, эти восемь дней ожидания вы толком не спали. И питались не особенно часто. То есть смотреть, чему вас научили эти мастера, пока бессмысленно.

Покраснев до корней волос, Том заставил себя ответить честно:

— Нет. Первые три дня я ел сравнительно нормально… На четвертый все припасы закончились. А насчет тренировочного боя — всегда пожалуйста! Я прекрасно себя чувствую и готов на все…

— На все? Ну… тогда я прошу вас разделить со мной… — Утерс посмотрел на небо, — ранний ужин… У меня с собой есть оленина, сыр и хлеб…

— Благодарю вас, ваша милость, но, может, вы все-таки проверите меня на прочность? Предложение разделить трапезу — это не совсем то, чего я ждал все эти годы… — сглотнув подкативший к горлу комок, буркнул Том. — Я очень хочу, чтобы вы взяли меня в оруженосцы. Или, если это — слишком большая честь для представителя рода Ромерсов, — то хоть слугой. А там… я смогу доказать, что способен на большее…

— Слугой? — удивился юноша.

— Для того чтобы смыть с рода пятно позора, я готов действительно на все… — сказал Том. — Естественно, если это "все" не противоречит понятию "честь"…

Юноша аккуратно положил сверток на траву, выпрямился, и, выхватив из ножен мечи, задумчиво посмотрел на Тома.

— Благодарю, ваша милость! — Ромерс поднял с земли щит и топор, и, дождавшись кивка противника, сделал скользящий шаг вперед.

Как ни странно, Утерс никак не прореагировал на его движение — так и стоял, опустив мечи, и с интересом смотрел на него.

— Защищайтесь, граф! — воскликнул Том, и, приподняв верхний край щита на уровень глаз, атаковал юношу обухом топора.

— Работайте в полную силу, Томас! — выдохнул Утерс, сместившись на пядь в сторону. — Я пока смотрю на то, как вас научили передвигаться…

Ромерс послушно атаковал. И первое время старался работать так, чтобы ненароком не зацепить юношу, не защищенного ничем, кроме кольчуги. Однако, как оказалось, для того, чтобы достать настоящего Утерса, науки Низала Финта и Фалько Рубаки оказалось недостаточно: парень играючи уходил от атак лезвием, обухом и рукоятью топора, краем щита, а так же ударов ногами и локтями! Казалось, что он не двигается, а как бы перетекает из одного положения в другое, и при этом вообще не сбивает дыхание!

Игра в кошки-мышки длилась недолго — минут пять. А потом граф Вэлш вдруг подставился. Да еще как — Тому едва-едва удалось остановить лезвие топора в опасной близости от его шеи!