Олег Авраменко - Игры Вышнего Мира

Марк подхватил спавшую на коврике возле кровати кошку Карину и опрометью спрятался за оконной портьерой. В следующую секунду дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась девичья головка в обрамлении растрёпанных чёрных волос. Марк сразу узнал Герти и без колебаний вышел из своего укрытия.

— Привет, — сказал он. — Можешь заходить. Однако на будущее имей в виду: не стоит вторгаться в жилище колдуна без предупреждения. Это чревато непредсказуемыми последствиями.

Девушка вошла, закрыла за собой дверь и растерянно огляделась по сторонам, убеждаясь, что Марк здесь один. Чувствовалось, что она смущена и чем-то взволнована.

— Извините, я… просто побоялась стучать. Могли услышать другие…

— Ладно, замнём. — Марк опустил кошку на пол, уселся на край кровати и указал на кресло. — Садись, пожалуйста. Надеюсь, с охранником всё в порядке?

— Он заснул и ничего не заметил. — Герти робко устроилась в кресле и сложила на коленях руки. — Вы только не подумайте ничего такого…

— Ничего такого я не думаю, — заверил её Марк. — Что-то случилось?

— Ну, в общем… я не уверена, но… Скажите, только честно — вы усыпили меня?

— Во второй раз — нет. Ты сама заснула. А что?

— Мне приснился странный сон. Странный, но очень реальный, не такой, как обычные сны… Вы его точно не насылали?

— Точно, — сказал Марк со всей возможной твёрдость в голосе. — Клянусь. Так что же тебе снилось?

Герти неловко заёрзала в кресле и несколько нервным движением убрала с лица прядь волос.

— Мне снилось, будто я плыву в золотистом сиянии… даже не плыву, а летаю, парю. На душе было так спокойно, так беззаботно… а когда я вспомнила о маме, больно не стало, лишь охватила тихая грусть, и плакать совсем не хотелось. — Девушка совсем по-детски шмыгнула носом, но сразу взяла себя в руки. — А потом появились три человека… три полупрозрачные человеческие фигуры — взрослого мужчины и двух ребят, один из которых был моих лет, а другой постарше.

Марк с трудом сдержал изумлённое восклицание, готовое вырваться из его груди. Но внешне постарался ничем не выдать своих чувств, лишь голос его слегка дрогнул, когда он спросил:

— Ты можешь их описать?

— Да, — кивнула Герти. — Я хорошо их разглядела. Мужчина был высокий, черноволосый, с суровым лицом — и в то же время добрым, надёжным, каким-то располагающим. Насчёт его возраста точно сказать не могу — может быть, сорок лет, а может, пятьдесят. Ребята были среднего роста, стройные, со светлыми курчавыми волосами, чем-то похожие друг на друга, наверное, родственники. Правда, сначала я приняла младшего за девушку — такой он был красивый. И все трое были одеты одинаково, в длинные голубые платья… нет, конечно, для мужчин это называется иначе…

— Туники, — подсказал Марк.

— Да, на них были туники. Я хотела спросить, кто они такие, но не могла произнести ни слова. А мужчина сказал, что я не должна оставаться на Зелунде, мне надо уехать отсюда. Я снова хотела заговорить, спросить, куда уехать и как, но опять не смогла. Зато старший из ребят словно прочитал мои мысли и посоветовал: «Следуй за львом, Герти». А младший добавил: «Лев тебя защитит». Потом они исчезли, а я проснулась и долго думала об этом сне. — Девушка смущённо посмотрела на Марка. — По-моему, они говорили о вас, о вашей львиной шкуре… Ну, в том смысле, что я должна уехать с вами… — Она вконец растерялась и потупила глаза. — Вы, наверное, не верите мне. Думаете, я дурачу вас…

Всё ещё потрясённый её рассказом, Марк вяло покачал головой:

— Что ты, Герти! Я верю тебе. Верю каждому твоему слову.

Решение Марка взять Герти с собой на Торнин вызвало у князя Виллема неоднозначную реакцию. Он испытывал явное облегчение от того, что проблема с девушкой благополучно решена, и вместе с тем где-то в глубине души был огорчён. Как подозревал Марк, за эти два дня Виллем невольно увлёкся Герти — но не как женщиной, а скорее ему просто понравилась роль её покровителя и защитника. Похоже, он принадлежал к той категории мужчин, которые в детстве страдали от отсутствия сестёр, а повзрослев, готовы были опекать всех девочек и молоденьких девушек, направляя на них свои нерастраченные братские чувства.

Впрочем, разочарование князя было мимолётным и не слишком сильным. Он совершенно искренне согласился, что школа магии будет самым подходящим для Герти местом, и добровольно вызвался оплачивать все её расходы на время учёбы. Вдобавок выделил ей двух лошадей — одну для неё самой, другую для её пожитков, а также разорил здешний гардероб своих племянниц (они время от времени наезжали в замок, чтобы поохотиться) и подарил Герти целый ворох нарядов, в том числе и отличный костюм для верховой езды, который пришёлся ей как раз впору. Правда, выяснилось, что девушка никогда не ездила на лошадях, но эту проблему Марк решил просто — уступил ей свою Карину, которая, будучи оборотнем, хоть и самкой, обладала гораздо более развитым интеллектом, чем обычные лошади, и прекрасно поладила со своей неопытной наездницей — тем более, что та была колдуньей.

В путь они отправились после полудня. Сам Марк добрался бы до Торнина самое большее дня за два, однако с Герти он рассчитывал как минимум на трёхдневное путешествие, а то и четырёхдневное. Но, к его удивлению, оказалось, что девушка довольно легко переносит дорогу, и через некоторое время он немного скорректировал свой прогноз: если в дальнейшем темп их езды не замедлится, то на месте они будут послезавтра к вечеру. Хотя скорее всего им всё-таки придётся остановиться на ночлег, не доезжая несколько часов до Торнина.

Поначалу Марк собирался заехать на Нолан, повидать родственников и передать им привет от отца и матери, которые теперь жили в Вечном Городе. Но затем передумал — ведь Нолан находился не совсем по пути, что удлинило бы их дорогу, да и там пришлось бы задержаться самое меньшее на день. Кроме того, родственники могли неправильно понять присутствие с ним молоденькой девушки, а что-нибудь выдумывать (тем более, рассказывать им правду) Марку совершенно не хотелось. Так что он решил отложить посещение Нолана на потом — а сначала побывает на Торнине, устроит Герти в школу и заодно определится с собственным будущим. На сей счёт у него был один план, но Марк старался не обнадёживать себя, чтобы в случае неудачи не слишком огорчаться. Хотя всё равно понимал, что будет здорово расстроен, если дело не выгорит…

В первый день путешествия Марк и Герти почти не разговаривали. Девушка уже не выглядела такой угрюмой и подавленной, как вчера, — апатия начала отпускать её ещё после того удивительного сна, а путешествие по Равнине и вовсе действовало благотворно, — но тем не менее она предпочитала отмалчиваться, лишь по необходимости отвечала на вопросы Марка, а потом снова погружалась в задумчивость.