Павел Блинников - Сказочка дедушки Абдулы

— Это как параллельный мир?

— Нет. Параллельных миров не существует, а эпохи есть. Но не перебивай меня. Так вот все там почти как у нас, кроме религии. Вернее там тоже верят в Христа, но есть и отличия. Ладно, лучше я проиллюстрирую все на примере. Главное чтобы ты понял, что хоть все страны и города почти не отличаются от наших, это другая эпоха.

— Хорошо, приму к сведению.

— Ладно, тогда я, пожалуй, начну. Вот только с чего? А, наверное, я начну с судебного процесса. Да точно! Итак, в славном городе Сан-Франциско проходил удивительный судебный процесс…

Сказочка дедушки Абдулы.

В славном городе Сан-Франциско проходил удивительный судебный процесс. На скамье подсудимых сидел один из самых отвратительных преступников в мире. Маньяк, убивший, двадцать пять человек. Причем детей. Не так давно он пришел в одну из местных начальных школ, и войдя в класс убил всех включая учительницу. Сделал он свое черное дело используя пожарный топор, который взял там же. Зачем он это сделал никто не знал, преступник отказался говорить об этом до суда. Но было ясно одно — это сделал он, и он вполне здравомыслящий человек. Все психологические тесты показали что он психически здоров, и более того чертовски умен. Только один тест на интеллект показал двести баллов. Но его ум естественно не отменял то что он убийца.

В газетах это дело окрестили самым страшным преступлением двадцать первого века. Ведь преступник не просто убил детей, он буквально раскромсал их на маленькие кусочки. И еще следователи нашли на телах убитых следы его мочи и спермы. Короче хоть тесты и говорили что он не псих, его действия явно на это указывали. Да хотя бы то что после всего содеянного он сдался полиции, и никак не сопротивлялся, говорило о скорбности его разума.

Процесс проходил в главном зале правосудия города Сан-Франциско, и освещался телевидением и газетами. И это тоже был прецедент, до этого такие слушанья были закрытыми. Но в связи с жестокостью преступления, и его необычности процесс решили провести в открытую. Причем не просто в открытую, а еще и в прямом эфире. Подсудимый был высоким черноволосым мужчиной, но, сколько ему лет установить не удавалось. Хоть это и странно, но документов у него не было, ни в одной картотеке он не значился, назвался мистером Блэком, и все анализы, проведенные в лаборатории не могли сказать сколько ему лет. Вернее говорили, но откровенною бессмыслицу. Одни показывали, что он старше динозавров, другие, что он еще вообще не родился. На вид мужчине можно было дать где-то лет тридцать, или сорок, или может даже двадцать. Короче с возрастом возникли непонятки. Внешность его тоже была примечательна. Высокий лоб, тонкие усики, и аккуратно зачесанные волосы делали его похожим на какого-то киношного злодея пятидесятых. Кроме того в уголках губ у него постоянно играла легкая усмешка, а в темных глазах блестело легкое безумие. И еще кисти рук у него тоже были необычные. Тонкие и длинные пальцы оканчивались длинными ногтями покрашенными черным лаком.

Заседание суда начиналось. В зале собрались родные и близкие погибших детей. В основном здесь были папы и мамы, но встречались дедушки с бабушками, и дяди и тети, и даже просто знакомые или друзья. Общество было потрясено случившимся, и процесс вызывал нешуточный интерес. И вот, наконец, в зал вошел судья. Это был толстый чернокожий мужчина, с настолько хмурым видом, что не оставалось никаких сомнений какой он вынесет приговор — электрический стул. Впрочем с приговором ни у кого сомнений не возникало, так как подсудимый полностью признал свою вину.

— Всем встать! — сказал пристав. — Заседание начинается, проводит его досточтимый судья Джон Бэйли!

Все встали. Подсудимый сидел закованный в наручники и смотрел на судью с легким презрением. Его усмешка слегка растянулась, показывая неестественно белые зубы.

— Садитесь. — сказал судья. — Слушается дело об убийстве двадцати пяти человек. И я хочу сразу заявить, что в моей практике я первый раз я вижу такое зверство. Большинство погибших дети и поэтому я хочу провести этот процесс наиболее быстро, чтобы не доставлять дополнительных страданий родителям.

— Убейте его! — разорвал официальность процедуры полный боли женский крик из зала.

— Тишина! — крикнул судья и ударил молотком о стол. — Я уверяю вас, подсудимый получит по заслугам. Но закон есть закон, так что все должно проходить по правилам. Итак, подсудимый вы признаете свою вину?

Блэк встал, и улыбнувшись сказал звонким басом:

— Я не понял вопроса ваша честь. — усмешка на его лице по-прежнему обдавала всех присутствующих презрением.

— Вы признаете, что убили двадцать пять человек, из них двадцать четыре ребенка и одна воспитательница, шестнадцатого июля сего года?

— Да, признаю.

В зале зашептались. Послышались выкрики требовавшие убить подсудимого самыми разными способами. Кто-то хотел, чтобы его повесили, кто-то чтобы четвертовали, выдвигались и более экзотические требования расправы. Вообще фантазия на этот счет у собравшихся была богатая. Но судья прекратил шум, пригрозив, что выгонит всех из зала. Толпа замолчала.

— Итак, мистер Блэк, так как вы признали свою вину, то по закону можете рассчитывать на снисхождение суда. Но если учесть то, что вы сделали, я на вашем месте не надеялся бы на это. Вы обвиняетесь в массовом убийстве, и вы отказались от адвоката. Вы поддерживаете ваше заявление?

— Да адвокат мне не нужен. — сказал Блэк.

— В таком случае, я вызываю вас в качестве первого и единственного свидетеля. Прокурор не против?

— Нет, ваша честь? — ответил прокурор.

— Тогда к делу. Пройдите к месту для свидетелей.

Блэк встал, и направился к креслу, огороженному со всех сторон невысокой перегородкой. Ему принесли библию, и попросили положить на нее руку. Так как он был закован в наручники то ему пришлось протянуть обе руки. При этом он положил на книгу правую руку а левая в это время стала выстукивать по столику какую-то рождественскую мелодию.

— Клянетесь ли вы говорить правду, только правду, и ничего кроме правды? — спросил у Блэка пристав.

— Что же, в виде исключения, можно и правду. — весело сказал Блэк, смотря на библию.

— Отвечайте да или нет! — рявкнул судья. — Это суд, а не балаган!

— Да. — спокойно сказал Блэк, и убрал руку с книги. Никто не обратил внимания, что на черном переплете отпечатался след от его руки. Как будто рука Блэка была очень горячая.

Прокурор вышел из-за своего стола и обратился к подсудимому.

— Мистер Блэк, почему вы совершили это страшное преступление? — спросил прокурор. Для него это был день славы. Еще бы, такой процесс встречается редко, а еще его снимали и показывали по телевизору. Прокурор по такому случаю надел свои самые дорогие туфли и теперь волновался, что они не попадут в кадр.