Майк Резник - Аванпост

— Совершенно верно.

Преподобный Билли Карма оглядел «Аванпост».

— Вы его слышали. — И он положил деньги на стойку.

О’Грейди ухмыльнулся, сложил картонную полоску буквой V, подбросил в воздух и, само собой, она приземлилась на торец.

— Одну минуту! — взревел Билли Карма. — В правилах этого не было.

— Вы все меня слышали, — ответил О’Грейди. — Разве я говорил, что не могу согнуть псевдоспичку перед тем, как подбросить ее?

— Нет, — мотнул головой Бейкер.

— Нет, — поддержал его Ураган Смит.

— Похоже, преподобному придется собирать милостыню, — добавил Могильщик.

— Ты меня провел! — Билли Карма нацелил обвиняющий перст в О’Грейди.

— Нельзя провести честного человека, — ответил О’Грейди.

— То есть, если я признаюсь, что я — мошенник, ты признаешь, что жульничал?

— Может, признаю, может — нет, но деньги я тебе не отдам.

Преподобный Билли Карма возвел очи горе, но потолок помешал ему увидеть небеса.

Ставлю-Планету О’Грейди тем временем повернулся к Барду.

— Я разрешаю тебе написать об этом трюке в книге. За последние двадцать лет спички я видел не больше пяти раз.

Могильщик подошел к двери, что за последнее время он проделывал неоднократно.

— Кого ты там высматриваешь? — спросил Бейкер.

— Аргиля, — ответил Гейнс. — Я не оставляю надежды, что он послушался моего совета, но, наверное, напрасно. — Он вздохнул и вернулся к стойке.

— Ты видел его после того, как мы вступили в бой?

Могильщик покачал головой.

— В последний раз связывался с ним по субпространственному радио, когда он намеревался приземлиться на Генрихе V. Пытался его отговорить. Он же был философом — не солдатом. А вернувшись с Генриха VIII, я его следов не нашел.

— На Генрихе VIII было жарко? — спросил Бард.

— Как я себе представляю, не жарче, чем на остальных Генрихах.

— Хочешь рассказать нам об этом?

Гейнс пожал плечами.

— Почему нет?

Я надеюсь, Никодемий и Золушка не будут проводить свой медовый месяц на Генрихе VIII. Атмосфера там из аммиака, видимость практически нулевая, сила тяжести выше стандартной, а температура чуть ли не минус сто по Цельсию.

Я выбрал Генрих VIII, потому что на планетах с непригодной для дыхания атмосферой мне приходилось бывать чаще других, за исключением разве что Урагана Смита. Я знал, что пришельцы оставили там маленький гарнизон, и решил уничтожить его.

Обнаружил жилые Купола с помощью датчиков моего корабля, приземлился в полумиле от их лагеря, а когда спустился на каменистую землю, с полдюжины пришельцев уже ждали меня с оружием на изготовку.

— Убейте его! — приказал один из офицеров.

— Нет! — раздался другой голос. — Он — мой!

Я оглянулся и увидел за щитком скафандра физиономию знакомого мне инопланетянина. Звали его Серая Саламандра.

* * *

— Я думал, он умер на Дедале IV несколько лет тому назад, — удивился Бейкер.

— Я слышал, его казнили в звездной системе Рузвельта, — высказал свое мнение Ураган Смит.

— Когда я в последний раз видел его физиономию на постерах со словом «РАЗЫСКИВАЕТСЯ», за него, живого или мертвого, предлагали полмиллиона кредиток, — добавил Бейкер.

— И имелась приписка, что живым он никому не нужен, — уточнил Смит. Повернулся к Могильщику. — Так это действительно был он?

* * *

Да, он (продолжил Гейнс). Проложил путь сквозь окруживших меня пришельцев и остановился в двух футах.

— Ты арестовал меня на Барракуде IV, — прошипел он. — Этого я тебе никогда не забуду. Ежедневно и ежечасно я проклинал твое имя. Молил Бога и дьявола, чтобы мне представился шанс вновь увидеть тебя, и кто-то из них услышал мои молитвы. Наконец-то ты стоишь передо мной.

— Что ж, сегодня сила на твоей стороне, — признал я. — И что ты собираешься со мной сделать?

— Разумеется, убить.

Я не видел способа остановить его, учитывая дюжину нацеленных на меня лучевиков и бластеров, поэтому предпочел промолчать, ожидая, что он еще скажет.

— Ты — единственный, кому удалось победить меня.

Я уже понял, куда он клонит, и подумал, что мне будет предложен далеко не самый худший в создавшейся ситуации вариант.

— Никакого труда это не составило. Я знаю десять или пятнадцать людей, которым такое точно по силам, да и пять-шесть инопланетян.

— Мы это увидим! — взревел он. — Последние десять лет я мечтал о том дне, когда мы встретимся и я смогу потребовать реванша.

— Ты снова проиграешь.

Тут он просто обезумел. Начал скакать, метаться из стороны в сторону, речь его стала нечленораздельной, во всяком случае транслейтор не мог перевести его слов.

Наконец он чуть успокоился, наклонился вперед, едва не коснувшись моего шлема своим.

— Тебе разрешат оставить оружие, если ты дашь слово не использовать его против моих соратников.

— Если они не будут стрелять в меня, я не буду стрелять в них, — ответил я.

Он повернулся к пришельцам.

— Под страхом смерти не вмешивайтесь. — Вновь посмотрел на меня: — Мы встретимся, когда солнце будет в зените. В этот период видимость чуть получше.

— Где? — спросил я.

Он указал налево.

— Вон там, в полумиле отсюда, двенадцать Куполов, в которых базируется наш гарнизон. Мы встретимся на нейтральной территории, на полпути между твоим кораблем и Куполами.

— Логично, — кивнул я. — И когда солнце будет в зените?

— Примерно через час. Не опаздывай. В следующий раз зенита оно достигнет только через две тысячи пятьсот часов.

С этим он повернулся и увел пришельцев к Куполам. Я потерял их из виду, едва расстояние между нами достигло каких-то пятидесяти ярдов.

Поскольку до поединка оставался час, я побродил по округе, знакомясь с местностью. Минут через двадцать наткнулся на корабль пришельцев, мысленно запомнил, где он находится, и зашагал к «Главной улице», так я назвал место, где предстояло сразиться с Серой Саламандрой.

Он, возможно, мог застрелить меня до того, как я заметил его, зрение у него, особенно в том супе, который на Генрихе VIII считался атмосферой, было куда острее, чем у людей, но гордость не позволила расправиться со мной исподтишка, он появился из тумана и двинулся на меня.

— Как давно я ждал этого дня! — воскликнул он, когда нас разделяло двадцать ярдов.

— Я не знал, что тебе так хочется умереть, а не то выследил бы гораздо раньше, — ответил я.

Он потянулся за лучевиком, но в силу моего опыта на планетах с повышенной силой тяжести я обладал неоспоримыми преимуществами. Так что выхватил глушак первым, а мгновением позже шлем Серой Саламандры разлетелся на куски, и он умер. Я подумал, а не получить ли за него вознаграждение, но голова Серой Саламандры превратилась в бесформенное месиво и я засомневался, что кто-либо сумеет его опознать.