Джеффри Конвиц - Страж-2

Достигнув нужного окна, кардинал немного качнулся и ногой вышиб чудом уцелевшее стекло, при этом сильно порезав себе лодыжку. Несколько осколков прочно засели у него в ноге. Реджани протянул руку и, не обращая внимания на острую боль, ухватился за нижнюю часть рамы, а потом подтянулся и, прыгнув в коридор, бросился вперед к квартире монахини.

Отец Макгвайр стоял перед телом сестры Терезы и читал над усопшей последнюю молитву. Потом он поднял глаза и взглянул на Бена, который теперь крепко держал в руках священное распятие. Но рука Господа Бога, казалось, так и не коснулась его. Он нисколько не постарел и вообще ничуть не изменился. Никакого перевоплощения не произошло.

— Отец Беллофонтэн! — воскликнул Макгвайр. Но Бен только смущенно улыбнулся в ответ.

К тому времени, как большинство жильцов успело благополучно покинуть свои квартиры, языки пламени уже рвались из всех окон четырех верхних этажей. И хотя на нижних этажах пока все было спокойно, те, кто находился снаружи дома, видели, как быстро огонь распространяется вниз, пожирая все на своем пути.

Васкес и привратник продолжали дозваниваться снизу до тех, кто еще не успел выйти или не отвечал по внутренней связи. Полицейские помогали последним жильцам выбраться из горящего здания.

— Звоните дальше! — кричал Васкес.

Привратник снова и снова нажимал кнопки, связывающие его пульт с квартирами десятого этажа. Но ни в одной из них жильцы почему-то не отвечали.

— Если они еще там, то, очевидно, уже сгорели, — наконец печально констатировал измученный привратник.

Открылся лифт, и из кабины кубарем выкатились перепуганные жильцы с какими-то свертками и узелками в руках — люди пытались спасти хотя бы самое ценное. Васкес, не раздумывая, рванулся к кабине и, вскочив в нее, нажал кнопку десятого этажа. Двери начали уже закрываться и вдруг замерли на полпути — электричество отключилось. Выскочив из лифта под звуки сирен прибывающих пожарных машин, управляющий бросился к аварийному шкафу, достал оттуда топор и побежал к двери лестницы. Здесь он размахнулся, чтобы высадить топором заевший замок. Но только он собрался это сделать, как сверху раздался оглушительный грохот — видимо, начали рушиться перекрытия. Тогда Васкес, осознав, что уже поздно пытаться кого-либо спасти, понуро вышел на улицу и встал рядом с привратником. К этому времени пожарные машины находились уже перед домом. А через несколько секунд страшный газовый взрыв потряс здание.

— Дому конец, — мрачно произнес управляющий, глядя на погибающее в огне строение.

Как только под злорадный смех Чейзена в комнате снова возник образ мальчика и его умирающей матери, кардинал Реджани указал на отца Макгвайра и, перекрывая треск пламени, крикнул:

— Возьмите распятие, отец Беллофонтэн! Макгвайр удивленно взглянул на Бена, стоящего рядом с ним в густом черном дыму, а потом снова на кардинала.

— Я ничего не понимаю! — закричал он вдруг. — Что здесь происходит?!

Сестра Флоренс отошла от здания в узкий темный переулок. Все время, пока она находилась здесь, монахиня не сводила глаз с верхнего этажа. Укрывшись за забором стройплощадки собора святого Симона, она с ужасом наблюдала за пожаром, бушевавшим в доме напротив. Реджани и Теппер не появлялись.

Громовой голос Чейзена теперь наполнил всю комнату. — Я призываю тебя одуматься и вернуться к нам! — кричал он, слышимый сквозь адский гул пламени и шум ветра, дующего откуда-то вертикально вниз и раздувающего огонь таким образом, что в центре комнаты сейчас все были в относительной безопасности. Но квартиру уже заполнили несметные легионы Сатаны, готовые по первому знаку своего хозяина бросить вызов Всевышнему и его земному избраннику.

Задыхаясь от дыма, Бен молча стоял над безжизненным телом сестры Терезы. Кардинал Реджани застыл на месте и указывал рукой на отца Макгвайра, который скорчился на полу. Его сильно рвало, а по всей комнате продолжал греметь голос Чейзена. Макгвайру открылось сейчас все его прошлое, которое до этого так долго было спрятано в недосягаемых подвалах его памяти. Все годы его страшной депрессии мелькали перед ним, как в ускоренном кино.

— Так, значит, я и есть избранник? — наконец выговорил Макгвайр. — И я был им все это время?

— Да, — торжественно объявил Реджани. — Ты и есть отец Беллофонтэн. И ты — избранник Божий.

— Ты избранник Господа Бога — нашего заклятого врага и тирана, — эхом ответил ему Чейзен. — И ты должен будешь охранять от нас вход на Землю. Ты — тот самый человек, который должен взять в руки скипетр Божий. Но ты и тот, кого мы должны уничтожить — иначе нам не видать свободы… И теперь настал твой черед принимать решение и действовать. Если ты все сделаешь правильно, то станешь одним из нас, и мы вознесемся с тобой к самым высотам Греха и Смерти! А твое имя будет навеки прославлено и на том, и на этом свете. Для этого ты должен сейчас своей собственной рукой умертвить свое тело. Ибо нет для тебя иного выхода!..

Инспектор Уосо включил бра над головой и прищурился от яркого света, недовольно ворочаясь на кровати.

— Кого еще прорвало звонить среди ночи? — проворчал он и поднял трубку, прижав ее к уху.

Бросив взгляд на часы, он обнаружил, что еще всего лишь три часа ночи. Самое время спокойно спать в теплой постельке. Ему и без того пришлось сегодня проторчать на работе за полночь из-за проклятого взрыва в полицейском участке. Сколько же он проспал? Минут сорок, не больше. «Чтоб тебе провалиться!» — мелькнуло в голове у сержанта.

— Да! Слушаю вас. Кто это?

Звонил Якобелли с докладом о пожаре в доме номер 69 по 89-й улице.

Уосо как ошпаренный вскочил с кровати. Его пижамные брюки свалились на пол.

— Отчего возник пожар? — тут же закричал он в трубку.

— Пока не знаю, — отозвался Якобелли. — Соединение было очень плохое, я почти ничего не расслышал. Звоню из отдела. Жду ваших указаний.

— Оставайся на месте, я сейчас буду.

Уосо швырнул трубку на рычаг, наскоро оделся и, чертыхаясь, выбежал из квартиры.

Вспышки голубовато-белого пламени озарили коридор десятого этажа. Закрывая своим телом отца Беллофонтэна, крепко сжимающего в руках распятие, Реджани оглянулся назад, на квартиру Бэрдетов. К счастью, перевоплощение все же свершилось. Теперь оставалось лишь спастись от огня.

Бен стоял перед дверью. Став невольным свидетелем и участником немыслимого кошмара, он теперь до конца осознал всю горечь своих потерь и тихо плакал, не двигаясь с места.

— Пойдемте! — крикнул ему Реджани. — Вы же погибнете!