Danielle Collinerouge - Гарри Потер и Обряд Защиты Рода

Гарри рухнул с кресла. Петтигрю испуганно отскочил.

– Он очень впечатлительный, - наигранно вздохнул Волдеморт, удовлетворенно глядя на потерявшего сознание Гарри. – Приведи его в чувство, Хвост, я ещё не закончил. К тому же я не настаивал, чтобы ты так ярко вспоминал свою первую ночь, а вернее час, проведенный с так называемым Джеймсом.

Петтигрю, дрожа и втягивая голову в плечи, похлопал Гарри по щекам и усадил в кресло. Гарри вяло посмотрел на Волдеморта. Но сознание возвращалось, и вскоре на его лице появились ненависть и отвращение.

– Знаешь, чем эта настойка хороша, Гарри? - ласково прошелестел Лорд. - Что тело, которое приобретает выпивший её, ничем не отличается от оригинала. Он бросил в зелье волос твоего отца – его частичку, его сущность. Выходит, он был с Джеймсом, ощутил его … Только не нужно это делать на меня, прекрати, Гарри, - удовлетворенно воскликнул Волдеморт, - похоже, чувствительность в тебе от мамочки, её тоже выворачивало наизнанку в присутствии Хвоста, особенно когда она была беременна тобой! При всем этом она понятия не имела о похождениях Питера и страстях, бушующих в его никчемной оболочке. И уж тем более даже подумать не могла, что заискивающе улыбающийся Петтигрю ненавидит её. Он страстно желал, чтобы она умерла, когда рожала тебя, Гарри! Но разве его жалкие чары могли погубить кого-нибудь? Если бы этого также страстно пожелал я, у неё не было бы шансов! Да, Хвост, мягко говоря, не любил Лили и уже с трудом держал себя в руках в присутствии Джеймса. Забавно, что его едва не застал на горячем ваш сентиментальный вервольф, среди ночи по срочному делу влетев в камин. К счастью за минуту до его появления настойка перестала действовать, и оборотень увидел всего лишь похожего на Джеймса маггла, лежащего в постели Питера. Интересно, что даже выбирая парня для настойки, Хвост все равно упорно искал похожего на Поттера. Итак, Ремус Люпин узнал, как проводит свое свободное время его школьный товарищ. Видимо, ему не понравилось сходство сладенькой мордашки с Джеймсовой. Куда-то вмиг исчезла его терпимость. Ругал тебя, верно, Хвост? Пришлось напомнить ему, что он сам вообще волшебная тварь, от которой не отвернулся в свое время он, Питер Петтигрю, не заложил его всей школе. И вообще, до сих пор молчит о том, что добрый и верный вервольф влюбился в Лили. Ну и что, что у тебя на неё никаких планов, зато вряд ли Джеймсу понравится, что в его доме крутится мужчина, которого влечет к его жене. Порешили на том, что Люпин молча вздыхает по Лили, а Петтигрю спит с кем ему заблагорассудится.

Гарри закрыл глаза, пытаясь унять боль в сердце и дрожь в теле. Вызвал в памяти дневник мамы, разговор с Люпином. Нужно сопротивляться! Легче воспринимать этот ужасный рассказ Волдеморта, безжалостно роющегося в чужих мыслях.

– Вокруг Джеймса собрался просто восхитительно запутанный клубок, - довольно прошептал Волдеморт. – Жаль, я узнал все тонкости через много лет после его гибели. Но Хвост и без меня неплохо справлялся. Намекнул Блеку, что Люпин не прочь занять место возле Лили, посеял зерно сомнения между друзьями! Браво, Хвост!

– Тем временем Джеймс Поттер, как один из активных участников сопротивления, здорово меня достал. И что же я вижу – его великолепная мордашка непрерывно крутится в голове моего новоиспеченного упивающегося. Такая страсть глубоко тронула меня. Дамблдор так помогал прятаться Поттерам, что я уже почти утратил надежду их найти, - Волдеморт наигранно вздохнул. – Петтигрю – мой шанс на них выйти. Признаю, что сначала разочаровался, узнав, что ясно просвечивающиеся сквозь водянистые глазки лицо Поттера – всего лишь результат связи с магглами, которых поили оборотным зельем. Я предложил Петтигрю, как на мой взгляд, достаточно соблазнительную сделку – он приносит в жертву свою неправильную любовь, я даю ему место среди особо приближенных, высокий пост в новом, моём, Министерстве Магии и… избавление от порочной страсти. Со смертью Джеймса это влечение прекратилось бы. А теперь, Гарри, обрати внимание на стойкость Хвоста и силу его чувства – он чуть не согласился. Но что-то перекрутил в своих мозгах. Тебе нравилось спать с Джеймсом, пусть и ненастоящим, верно, Хвост? Ты не мог позволить ему умереть. Что тогда добавлять в оборотное зелье? Да и копии Джеймса – все равно не настоящий Джеймс. Хвост хотел его видеть, слышать, прикасаться к нему, разговаривать с ним. Такая любовь, Гарри! Я потрясен! Мечты Хвоста о Джеймсе – такая пикантная подпитка для меня! Хотя не скрою, что удивился, когда в голове Пита ясно прочувствовал, что он предпочитает предаваться утехам с Джеймсом в своей комнатенке, нежели иметь толстый портфель министра. Мелкая душа! Что поделать, ошибки неизбежны, когда мыслишь по-другому. Пришлось искать другой подход. Я пообещал, что убив Джеймса, при помощи черной магии сделаю его копию. Послушную копию, с которой он может делать все, что угодно. И снова неудача. Хвост усомнился в моем могуществе: вдруг это будет всего лишь безвольная кукла. Пришлось показать, как это делается на одном из провинившихся приближенных. Возродившаяся копия – очень послушная. Её единственный недостаток – безынициативная. Впрочем, такую мелочь можно потерпеть.

– Тем временем измученные подозрениями Поттеры начали отдаляться от Хвоста. Лили, доверяющая своим инстинктам, не хотела его видеть. Блек, узнавший о слабости к магглам, только помогал этому отдалению. Ну и наконец, узнавший об этом Джеймс тоже не слишком желал общаться с Петтигрю. Он доверял только Блеку. Ненавистному тобой Блеку, верно, Пит? Как не отомстить человеку, смеющемуся над его любовью, издевающемуся над его страстью, отдаляющего его от Джеймса? Получить Поттера и подставить Блека – вот что нужно было Питеру. И можешь не сомневаться – так и было бы, если бы не ты, Гарри. Я утратил силы и не смог полностью рассчитаться за услугу, оказанную Хвостом.

– Очень сентиментальная картина была видна в голове Питера. Если он не врет, то над телом убитого Джеймса он плакал. Правда недолго. Появился Блек. И если Джеймса уже не спасти, то почему бы не подставить ненавистного Сириуса Блека?

Гарри закрыл глаза. Когда-то в прошлой жизни в Визжащей хижине Сириус, Ремус и Петтигрю выясняли, что случилось той ночью, когда погибли Джеймс и Лили. Если бы тогда Гарри узнал всю правду? Нет, он не останавливал бы Блека и Люпина. Если бы прежде не сошел с ума.

Грязный дрожащий Петтигрю на коленях протягивал к нему руки:

– Гарри… Гарри… ты так похож на своего отца… как две капли воды!

– Как ты смеешь обращаться к Гарри! – его крестный не орал, а ревел эти слова. – Как смеешь смотреть ему в глаза? Как смеешь говорить о Джеймсе!?