Артем Михалев - Московская магия. Первая волна

— Ну и ладушки. — Медленно выпрямившись, девушка зашагала в сторону фигуры координатора.

Тот, единственный из всех, стоял и ничего не делал. Пустой взгляд мужчины шарил по окрестностям, не останавливаясь ни на секунду. Не слишком воспитанный человек сказал бы, что координатор… Впрочем, неважно, что сказал бы невоспитанный человек. Женя определила более точно — шок. И лекарство выбрала соответствующее. Хорошенько размахнувшись, залепила пощечину.

— Очнись. — Второй удар не заставил себя ждать. — Действуй.

Резкие, отрывистые команды, гвоздями впивались в сознание, заставляя его работать.

— Граф, что происходит?

— Она присосалась к главным контурам. Все бесполезно. — Потерянно шепнул Граф и отшатнулся от очередной пощечины. На щеке медленно разгорался багровый след от пятерни. Размах у Василька был что надо, да и прием отработан.

— Соберись. Там Сашка сдох ради тебя и твоего выводка. Работай, тварь! — Голос Евгении взорвался от ярости, апатия начальника вывела ее из себя. Воздух на поляне потрескивал от избытка магии. Колдунья изгибала все естественные потоки, отчего растрепанные волосы Василька шевелились как живые. Изорванное платье и пылающие глаза дополняли сюрреалистическую картину. В древние времена ее безусловно отправили бы на костер.

— Давайте пробовать. — Пожал плечами Граф. Было видно, что пощечины почти не действовали. Вместо деятельного, активного человека перед сверхами стоял сломленный человек. В успех он уже не верил. — Замкните круг, нагнетайте давление. По-любому все решится одним ударом. Хотя я и так знаю результат.

— Мудак ты! — Евгения понизила голос, чтобы занявшиеся делом маги не слышали. — Заварил и в кусты?

— Ты не понимаешь. Я сам все это готовил. У нее силы — больше чем у всех магов планеты вместе взятых. Она вывернула мою систему наизнанку. — Мужчина тыкал в застывшую фигуру в такт словам. Изо рта вылетали капельки слюны, но всегда опрятный Граф не обращал на это внимание. — Сеть невозможно удержать без постоянного контроля! Я хотел завязать ее на себя. Ей плевать на контроль. Она вытянет все и пойдет дальше.

— Псих! Ничье тело такого не выдержит. — Девушка не собиралась выбирать выражения.

— Это и не требуется. Хранителю тело не нужно, я бы стал частью города.

— Ты самоубийца. Это понятно. А она?

— Не знаю. — Покачал головой координатор, и повторил: — Не знаю. У ее заклятий другие принципы. Я не изучал магию вампиров так глубоко. Там все заемное. — Лихорадочно рассуждая, маг провел ладонями по голове, взъерошивая волосы. — Может получиться. Я собирался брать по чуть-чуть, а она вытягивает все. Посмотри на нее. Должно порвать пополам, а никаких признаков.

— Сколько осталось времени?

— Я не знаю. Час, два… какая разница? Откалибрует процесс и займется нами. По сути, она уже бессмертная. Сила завязана на тело, но вскрыть защиту мы не сможем. Надорвемся. Осушив Москву, она станет…

— Богом. — За их спинами раздался женский голос. — Все верно, Граф. Я рада, что ты очнулся. Было бы обидно не пообщаться напоследок. В конце концов, я откусила от твоего пирога.

— Каюк. — Подвела итоги Женя и маги синхронно обернулись.

Окровавленное тело ведьмы висело в воздухе в расслабленной позе. Уже в эту секунду ее силы хватало, чтобы неосознанно нарушать законы гравитации. А уверенный, спокойный взгляд говорил об одном — это только начало.

Маги сбились в кучку, пытаясь укрыться под щитом. Чем меньше его площадь — тем легче держать удар. И люди ужимали его как могли, борясь за каждый сантиметр. Эльвира не нападала, но рисковать никто не собирался. Хотя даже Граф не мог сказать со стопроцентной уверенностью — выдержит ли защита хоть один удар.

Женщина парила в воздухе, перемещаясь вокруг заточенных магов словно бенгальский тигр в вокруг костра. И каждый в эту секунду думал, не ему ли быть первой жертвой. Слишком уж алчным был взгляд колдуньи. Могущество кружило ей голову.

— Не бойтесь. — Протяжный, с присвистом, шепот назойливо лез в голову. — Вы не умрете так, как все. Осушить вас было бы слишком просто. Некоторые из вас получат право выбирать. Сильнейшие маги. Таких стоит или держать под присмотром, или убить сразу. Мне нужны жрецы, а вы подойдете на эту роль лучше других. Четверо.

Женщина вела себя очень странно: лихорадочный блеск глаз, нарушенная координация. Ее тело сбоило. То и по нему пробегала волна, изменяя и искривляя мышцы. Волосы постоянно изменяли свою длину и цвет. Кажется, изменялся даже рост и комплекция. Проходя сквозь нее, магия корежила все на своем пути, хотя болезненных ощущений это не доставляло. Судя по голосу, все было наоборот — Эльвира была в экстазе.

— Оставь город в покое, и ты получишь своих жрецов. — Из толпы раздался мужской голос.

И ответ не заставил себя долго ждать. Глаза ведьмы мгновенно сузились, беря говорившего в прицел взгляда. Женщина прыгнула вперед и легонько толкнула в щит кулачками. Невидимая доселе защита приняла на себя весь удар — прогнулась, затрещала, но выдержала. В толпе раздалось несколько стонов. Оплеуха оказалась чудовищным по силе заклинанием.

— Мальчики. Не ставьте условия, мы в разных весовых категориях. — Женщина ласково улыбнулась. — Я постараюсь объяснить, в порядке исключения. Я не сумасшедшая, лишние смерти мне ни к чему. Но город должен умереть. Медленно тянуть из него силу, как собирался ваш Граф — не вариант. Только смерть всех жителей позволит перерождиться. Вы забыли основной принцип вампиров — хочешь стать сильней — убивай. Я убью, это не обсуждается.

— Тогда о чем разговаривать? — Устало сказал Граф. — Предателей среди нас нет.

— Пафос убери, мне есть что предложить. Свою жизнь вы не цените, но у каждого есть семьи. Они будут моим подарком. Решайте. Я подожду. Бог должен быть терпелив. У вас есть минут пять на размышления. Мне нужны четверо.

Не обращая внимания на выкрики, женщина и отошла в сторону и снова закружила в танце.

Нет смысла описывать то, что творилось в этот момент под щитом. Напряженная тишина, взаимные опасения, борьба с совестью и честью. Перед каждым из магов встала проблема выбора. Тот случай, когда не бывает однозначно правильного решения. Как и однозначно неверного. Осудить предателя спасающего семью ценой своей свободы. Кто способен на такое?