Колин Мэлой - Дикий лес

— Помогите! — закричала она. — Кто-нибудь, помогите королю!

Могучий водоворот серых и коричневых птиц взвился над средним ярусом храма, который был усеян разбросанным оружием и телами павших воинов. Выжившие разбойники, фермеры и бесконечный поток птиц продолжали преследовать остатки армии койотов, которая отступала, разбитая наголову. Койоты опускались на четыре лапы, чтобы было быстрее удирать, срывая на ходу неудобную военную форму. Южный гребень до сих пор тлел от пушечного залпа, и над разрушенным городом висело огромное облако дыма. Прю услышала чьи-то шаги; это была старейшина мистиков.

— Дай мне взглянуть, — спокойно сказала она. Опустившись на колени возле Брендана, Ифигения осмотрела рану под повязкой. — Хм, — выдохнула она. — Рана глубокая, крови потеряно много… есть опасность заражения. — Женщина приподняла короля за плечо и посмотрела на спину. — Прошла насквозь… но удачно. Это хорошо. Сейчас. — Она протянула руку и, оторвав длинную полосу ткани от своего рукава, принялась перевязывать рану. Боль от прикосновений заставила Брендана очнуться — покрасневшие глаза распахнулись. Он схватился было за плечо, но Ифигения удержала его. — Спокойно, король, — сказала она. — Тебя немного потрепало. Ничего страшного, но с луком играть определенно не стоило.

На ступенях раздался топот шагов — к ним поднимался Кертис в сопровождении нескольких соратников.

— Прю! — воскликнул он. — Прю! Ты не поверишь, что там случилось! Все так… — Он замер и уставился на малыша в ее руках, а потом расплылся в широченной улыбке. — Мак! Ты его нашла.

— Ага, — сияя, подтвердила Прю. — Нашла.

Он двинулся, чтобы обнять ее, но снова отвлекся, увидев лежащего на земле короля разбойников.

— Брендан! — заволновался он. — Что с ним? Он поправится? Что случилось?

Ифигения, обматывая плечо короля куском коричневой ткани, кивнула.

— Поправится. Придется полежать — в ближайшие дни ему не удастся пообчистить путников, — но со временем все заживет. Главное поскорее доставить его к повозкам. Там есть люди, которые займутся его ранами.

Товарищи Кертиса, услышав это, ринулись вперед, подняли Брендана и понесли к поляне за храмом.

Старейшина мистиков вытерла руки о подол, а Кертис сел на верхнюю ступеньку рядом с Прю, которая никак не могла оторвать взгляд от ребенка у себя на руках. Она смотрела на него так пристально, будто решала какую-то сложную головоломку.

— Пю-у-у-у! — заявил Мак.

— Не верится, — тихо произнес Кертис. — Мы это сделали.

Он протянул руки, и Прю с улыбкой отдала ему малыша. Кертис покачал его на колене, и тот радостно взвизгнул.

Прю бросила взгляд на Ифигению.

— Это было прекрасно, — сказала она. — Просто нереально. Если бы вы не убедили ветки опуститься и забрать его… я даже не знаю, что было бы.

Ифигения задумчиво кивнула.

— И правда. — Она слегка поерзала и добавила: — Вот только я их об этом не просила.

Прю посмотрела на нее в недоумении.

— Если честно, это как-то не пришло мне в голову. Меня, как и вдову, отвлекло появление короля. Кажется, деревья сделали это по собственной воле, что очень странно, — продолжала старейшина. — Или… — мистик помедлила, — или они выполнили еще чью-то просьбу. — Она пристально вгляделась в Прю. — Но это очень, очень маловероятно.

Девочка смущенно опустила взгляд на свою обувь.

— Так что случилось с вдовой-то? — перебил Кертис, указывая на густой зеленый ковер. От тела Александры не осталось никаких следов, словно она растворилась в воздухе.

— Она стала частью плюща, милый, — ответила старейшина. — Участь, которой едва избежал этот малыш.

— То есть, в смысле, получается, она… — замялась Прю, — мертва?

Ифигения покачала головой.

— О, нет, — сказала она. — Не мертва. Она очень даже жива. Но, конечно, обезврежена. Она… — Старейшина мистиков помедлила, подыскивая верные слова. — Она просто изменила форму. Растение поглотило каждую частичку ее и вернулось к своему вечному сну. Оно тоже обезврежено. — Ифигения задумчиво поглядела вдаль. — Раз уж мы об этом заговорили… возможно, есть способ… смотрите-ка, кто к нам пожаловал.

У подножия лестницы собралось авианское войско. Самый крупный его представитель, беркут, выступил вперед и поднялся на несколько ступеней.

— Среди вас есть Прю Маккил? — спросил он.

Прю подняла глаза.

— Это я, — ответила она.

Орел низко поклонился.

— Меня зовут Деврим. Я исполняющий обязанности генерала авианской армии. Как я понимаю, два дня назад вы летели на таком же беркуте, как я.

— Да, — кивнула девочка. — Нас сбили. Он погиб.

Беркут встретил дурные вести с достоинством.

— Этого мы и боялись.

В груди у Прю все сжалось, и она отчаянно попыталась выдавить извинения за все бедствия, которые принесла их несчастному народу. Но не успела она заговорить, Ифигения, кажется, прочитав ее мысли, шагнула вперед.

— Мой дорогой генерал, — начала она. — Как вы узнали о нашем… бедственном положении?

— От воробья, — ответил тот. — Молодого воробья по имени Энвер. Он очень переживал за девочку Снаружи. Интересовался новостями диколесских птиц и разузнал все подробности ее путешествия. Когда армия вдовы собралась и выдвинулась на юг, мы узнали об этом почти сразу же. И поняли, что необходимо вмешаться. Увы… — генерал пару раз задумчиво клюнул свое крыло, как мужчина погладил бы бороду, — нас не так много. Южнолесские репрессии сильно уменьшили нашу численность.

Старейшина мистиков кивнула.

— Что ж, тогда, возможно, наша миссия не окончена. — Она повернулась к Прю и Кертису, скрестив руки на груди и поднимаясь. — Помогите-ка мне сойти по лестнице, ребята, — попросила Ифигения. — У меня есть идея, которую я хотела бы обсудить с уважаемым генералом. Думаю, нужно еще кое-что исправить. В конце концов, в нашем распоряжении целое войско.

Настойчивый ветерок подхватывал с земли клочки опавших листьев и воронками кружил их над Длинной дорогой. Деревья с каждым днем все больше менялись — осень почти достигла кульминации. Скоро придет зима и окутает все вокруг сырым мраком, изредка расщедриваясь на снег. Жители Южного леса деловито забивали кладовые заготовками из всего, что принес летний урожай, и следили за тем, как их недовольно ворчащее потомство складывает аккуратные поленницы в сухом сарае, подальше от стен дома, где их могут источить жуки.