Александр Анфилатов - Изумрудная долина

Понимая, что большего не услышит, Ярослав пока прекратил задавать вопросы. Он сделает это позже ночью, когда все будет готово.

Для проведения ритуала не требовалось сложных заклятий, каких‑то редких артефактов, а также и особых умений. Каждый мало–мальски разбирающийся в ведовстве знает, что для изгнания демона нужны всего две вещи — это пост и молитва. Но только не каждому дается подобное искусство. Не зря одержимых пользуют особо опытные священники или ведуны. От Ярослава, в общем, не требовалось изгнания как такового, только попытка, так сказать, звонок или стук в дверь иного мира: «Тук–тук, мы здесь!» А уж демон в пленнике был, да знатный. Тут глаз у Ярослава наметанный. Впрочем, как говорят, у каждого есть свой сосуд, свое искушение.

К ночи он выбрал расчищенное место недалеко от Белой башни. Расчертил на земле гексаграмму и посыпал толченым мелом. Приказал привести пленника под надежной охраной. Присутствовали избранные: Жиган, как человек еще ранее знакомый с магией Ярослава, Лимон, Лопата, Молчун, как охрана, и Анюта.

Племяннице не только следовало видеть происходящее в качестве примера и опыта, но и предстояло лично читать молитвы над пленником. Ее участие, по мнению Ярослава, было полезно на будущее. Когда‑то его самого так же точно приучали к ведовству. Без личного опыта в этом искусстве никак не обойтись и начинать требуется как можно раньше.

Привели Лифидца, бросили посреди участка в центре гексаграммы. Стояла глухая ночь. Небо прояснило, на его куполе мерцали звезды. Пленник казался удивлен. Он не ожидал подобного, не понимал, что происходит. Ярослав, не обращая внимания на возбуждение жертвы, неспешно и аккуратно тесал топориком колышки.

— Что Вы делаете? — возмущенно сорвался пленник.

Ярослав хмыкнул:

— Разве не видно?! Колышки тешу!

— Зачем?!

— Вбивать буду.

Неизвестно, что про себя подумал Лифидец, но голос его дрогнул.

— Что вы хотите со мной сделать?!

— Ты же не хочешь говорить правду?! — возмущенно заявил Ярослав. — И как же нам быть?

— Я правду говорю! — возвысил голос пленник.

— А я не вижу! — ехидно ответил Ярослав и жестким ударом топора глубоко вогнал кол в землю возле самой ноги жертвы.

Тот инстинктивно отдернул ее в сторону, а Ярослав громко скомандовал:

— Привяжите ногу!

— Что вы от меня хотите?! — взмолился пленник, яростно отбиваясь от мучителей, которые, не обращая внимания на протесты, исполнили приказ.

— Правду! — бросил в лицо врагу Ярослав, приближаясь вплотную с топором в руке. — И про себя врешь и про колдуна. А про хозяев своих молчишь, хоть убей. Вот я тебя сейчас распну, посмотрим, каким лебедем ты запоешь! И колышек навострю гладко, чтоб мягко вошло.

У Лифидца челюсть отвисла. Не ожидал, видимо, так быстро расстаться с жизнью, но потихоньку оправился, начал нос задирать, будто не страшно ему.

— Я смерти не боюсь! — с дрожью в голосе заявил он.

— Знаю! — уверенно согласился Ярослав. — Потому и привел сюда. Какой из тебя Лифидец, одно и сходство, что черный. Знающие люди говорят, не Лифидец ты!

— Я Лифидец!

— Да ты на рожу свою взгляни! Нос прямой, лоб узкий, голова, будто тисами расплющена! Где ты на Троне такие видел? Так что ты вовсе не местный! Ты чужак из иного мира. Сразу все становится на свои места, и влюбленность к Новым богам объяснение получает. Так что говори, кто ты! Кто послал, фамилии, адреса, прикрытия. В противном случае не пожалеем.

У пленника рожу так и перекосило от ненависти и страха, понял, видно, что раскусили.

— Ничего я вам не скажу! — прошипел он сквозь зубы. — Умру, а не скажу!

— Знаю, знаю, легкой смерти ищешь! Да только не бывать тому, не собираюсь о такую погань руки марать и людей своих травмировать. Вредно это для души!

Пленник презрительно скривился, изо всех сил дернулся, пытаясь вырваться. К тому времени он крепко сидел на трех кольях, свободной оставалась только рука, для которой Ярослав готовил последний кол.

— Нет у вас способа, а я свою награду получу, Одесную бога сяду. А ты и дети твои рабами будете у детей и братьев моих. Мне ли страх иметь?

Ярослава задели слова пленника.

— Слышал я краем уха, что хозяин ваш всем его холуям место подле трона своего обещает, если кровь свою ради него прольете и жизнь отдадите. Только это и сила, и слабость ваша. Изгоню беса, что тебя укрепляет, ты и выдашь все, тем самым для хозяина своего предателем станешь. Думаю, он на тебя сильно обидится…

— Ты…

— Да–да, просто беса из тебя изгонять собираюсь, а ты бог знает что подумал.

Лифидец задрожал всем телом, напряг мышцы, не позволяя себя вязать, но Лопата и Лимон его скрутили, навешав затрещин за сопротивление.

— Расслабься, — улыбнулся Ярослав, — не нервничай, иначе кровь носом пойдет.

Он достал из кармана пузырек с серым порошком, похвастал перед пленным с ехидной злой улыбкой:

— Знаешь, что это?

Пленник скривил рот, не желая отвечать. Животный страх отражался в его глазах.

— ... Невинный пепел… еще бабушкин! Где старая его достала, ума не приложу, но действует. Я вокруг звезды пеплом солнышки нарисую, Серафимы нас от нечистой силы и защитят, а то мало ли что… Демоны из преисподней вырвутся.

— Будь ты проклят! — пленник стал извиваться в путах, стараясь их порвать или вырвать из земли колья. — Акум, нелюдь. Будь ты проклят!

Лицо его напряглось, сделалось багровым, глаза выехали из орбит:

— Бесчеловечно разделять деймона и его носителя! — в неистовой злобе выкрикнул он.

— Так вы их называете — «деймон»? Не знал… — с усмешкой покачал головой Ярослав, — но ничего, больно не будет. После исторжения ты успокоишься и все расскажешь…

Лифидец особо неистово рванул узы, выкрикнув, как обвинение:

— Палач! Будь ты проклят, экзорцист! А эти болваны думают, гонитель! Вырвалг! А он губитель! Палач!

— Не знаю, кто о чем думает, но время твое пришло. Или ты говоришь все как есть, или я лишу тебя твоего бесовского посмертия.

Пленник ничего не ответил, он в исступлении рвал путы и метался, как безумный. Ярослав отошел от распластанного на земле тела. Анюта подала ему тетрадь, которую принесла с собой. Ярослав пролистал страницы, остановился на одной, присел на корточки:

— Ты ведь у меня уже большая и умеешь читать…

Девчушка кивнула головой.

— Значит, будем читать вместе. Я по памяти, а ты повторяй за мной и смотри в тетрадь.

— Хорошо.

— Теперь становись и не бойся, я рядом. Может, даже увидим бесенка с хвостиком…

Он поставил племянницу вплотную перед собой, положил руки на плечи:

— Начинай!

Звонкий голосок серебряным колокольчиком отразился в тишине ночи. Сначала ничего не происходило, лишь эхо отвечало на легкие слова молитв, растворяясь в мягком бархате ближайшего леса. Затем к невинным тонам детского сопрано добавился глухой бас, как набатный колокол, вызывая резонанс близлежащих миров. Голоса слились, как весенний ручеек вполноводный поток, устраняя неразрывную связь души и тела, и вырвались на простор эфира. Они звучали как одно целое, как обоюдоострый меч правды, срывающий покровы лжи и открывая взору истинное лицо сущности.