Елена Самойлова - Ключи наследия

Слепящий свет залил луг, а когда растаял, то существо со стальными клинками, растущими, казалось, прямо из живой плоти, рванулось наперерез нежити, вращаясь, как вихрь стальных перьев. Эльфийские лучники дали залп, а потом заработали мечи. Герцог выхватил клинок, и по лезвию пробежало ярко-зеленое пламя. Армей знал, что его магические способности бесполезны против людей, эльфов или хадар. С помощью магии он не мог создать огненный шар или молнию, поднять мертвого или же призвать дождь на землю. Долгое время герцог считал, что весь его дар заключается в том, чтобы наблюдать, узнавать о грядущих событиях. Он мог читать судьбу по звездам, создавать амулеты, строить защитные поля, но этим его способности ограничивались. И только недавно раскрылся его второй дар. Дар уничтожать тех, кто не принадлежит к миру живых. Его изумрудное пламя истребляло нежить так же легко, как обычный огонь бересту, но было безвредно для живых. И сейчас настало время узнать, сможет ли его магия противостоять тварям из преисподней.

Как оказалось – вполне.

Первый же инфернал, вставший на его пути, безбоязненно насадился на клинок, словно был уверен, что простая закаленная сталь не сможет причинить ему ощутимого вреда. Однако изумрудное пламя, потоком хлынувшее в рану когтистой твари, заросшей шерстью, заставило ее сначала недоумевающе замереть, а потом и завыть от боли.

Ранвелинский гарнизон и эльфийский отряд пограничных стражей приняли на себя удар первой волны адских тварей, дрогнули, но устояли, не давая врагам прорвать строй и ворваться внутрь построения. А затем в драку вмешалось нечто, сверкающее в лучах утреннего солнца, пробившегося таки сквозь пелену облаков. Оно пронеслось вихрем серебра и стали, отблесками алого закатного пламени и золотого рассветного сияния. Единый Ключ, единое целое из двух составляющих, помог оттеснить инферналов обратно к Кургану и, почти не задерживаясь, устремился вперед. Армей успел поймать странный взгляд этого существа, в котором смешались легкая печаль, проскальзывавшая в серых глазах Ксель, и упоение битвой, столь присущее Рейну. Кто мог подумать, что древние, говоря о слиянии Ключей, имели в виду буквальное соединение двух живых существ в одно. С лицом, одновременно так похожим на них обоих и не похожим ни на одного из них.

Серебристо-стальные волосы Ключа плетью хлестнули по морде и груди одного из инферналов, и тварь с визгом отшатнулась, размазывая едкую кровь, залившую глаза. А Ключ устремился вперед, к Кургану, в котором появился небольшой вход в форме арки. Существо со стальными крыльями встало под ней и коснулось руками бегущей по мрамору вязи рун. Надписи под его пальцами словно оживали, наливались силой и становились все более и более четкими. Над лугом полилась речь на давно забытом языке, сложном, но невероятно красивом, как песня. И с каждым словом певучий выговор становился все четче, наполнялся глубиной и объемом, будто слова звучали одновременно со всех сторон.

Над Курганом взвился яростный, горячий ветер, он смерчем пронесся по лугу, и за ним земля оживала, затягивая раны, оставленные огнем и сталью. Тела погибших скрывались под колосящимися травами и цветами, а подземные твари, к тому моменту все еще остававшиеся в живых, покидали занятые ими тела и вместо них появлялись человеческие. Жертва хадаров была отвергнута и они возвращались к своему человеческому облику.

Армей опустил меч, с которого все еще стекала едкая кровь демонов, и огляделся.

Воронка силы древних, наконец-то обузданная с помощью единого Ключа, обошла всю небольшую долину и попросту пропала. Коснулась цветущей земли и словно растворилась в ней, оставив на память о себе лишь легкий аромат, какой бывает после сильной грозы. Речь древних тоже смолкла, но руны под пальцами Ключа все еще сияли, словно не желая вновь становиться забытыми. Существо со стальными крыльями опустило руки, и вновь начало меняться.

Из него проступало золотистое сияние, обретающее девичьи черты, клинки-крылья медленно пропадали, а серебристые волосы потемнели, теряя остроту кинжалов и сворачиваясь в мягкие кудри. Несколько мгновений – и Ключ разделился на невысокую беловолосую девушку в одежде эльфийских стражей и обнимающего ее темноволосого парня с мечом на поясе…

Я сощурилась от солнца, бьющего мне в лицо, и машинально потерла глаза, словно после сна. Рейн у меня за спиной вздохнул и потерся лицом о мою шею, как здоровущий и нахальный кот, разве что не замурлыкал. Тогда я наконец-то соизволила поднять глаза и окинуть взором луг. Эльреди и люди, всего несколько минут назад сражавшиеся бок о бок, теперь стояли и смотрели на нас с Рейном, как на пресловутое восьмое чудо света. Впрочем, кое-кому явление магии древних не помешало шустро скрутить оставшихся хадаров, которые никак не могли оклематься после того, как в их телах побывали адские твари и сидели на земле, тупо глядя перед собой остекленевшими глазами. Быть может, сила из источников древних сумела исцелить их тела, но вот разум, похоже, не выдержал сущности инферналов и самоуничтожился. Жаль, но ничего не поделаешь. Я взяла Рейна за руку и мы шагнули вперед, туда, где уже о чем-то негромко разговаривали Нильдиньяр и Армей. При нашем приближении они замолчали и синхронно повернулись в нашу сторону, ожидая, видимо, услышать слова вселенской мудрости древних из наших уст. Пришлось их разочаровать.

– Нильдиньяр, не смотри на меня так, у меня вторая голова не выросла, – улыбнулась я. Эльреди только склонил голову, видимо считая, что негоже шутить с созданием древних. – Я такая же, какая была.

– Леди Ксель, вы, видимо, еще не поняли. Источник силы никого не оставляет без изменений. Это как река времени, в него нельзя войти и остаться прежним, как бы вы этого ни хотели, – негромко ответил эльредийский наследник, скользя по мне взглядом янтарных глаз. – Я возвращаю ваше слово, которое вы давали на церемонии обручения. Эльреди не могут разлучать тех, кто предназначен друг другу.

Что-то негромко звякнуло, и раскрывшийся золотой браслет соскользнул с моего запястья, скрываясь в траве. Нильдиньяр даже не стал наклоняться, чтобы подобрать его, лишь кивнул мне и повернулся к Армею:

– Худой мир лучше доброй ссоры, ведь так говорят у людей? Мне кажется, что события сегодняшнего утра показали, насколько эта поговорка верна, не так ли?

– Согласен. Полагаю, у нас теперь много работы по установлению этого мира на границе, верно, наследник?

– Извините, что перебиваю, но нам пора. – Рейн положил ладонь на мое плечо и кивнул в сторону арки Кургана. – Ксель, ты чувствуешь, что нам надо туда? Если я не ошибаюсь, то именно там находится наш билет домой. Кажется, мы здесь слишком задержались.