Ник Перумов - тема: "Псы любви"

— Вы пытаетесь весь мир причесать под свою гребенку! Контролировать всех и вся! Навязать свои правила прочим Гильдиям и Одиночкам! Если вы видите, что кто-то становится сильным, вы воруете у него силу, крадете артефакты и раритеты, отбираете его любимых, берете в заложники детей. Вы — подлые ублюдки, присваивающие себе право кроить мир по собственным меркам! Но вы не боги! Я искренне надеюсь, что Сумрак сумеет выбраться из своей темницы, и тогда вам придется держать перед ним ответ!

— Закончила? — подпустив в голос презрения, спросил Тучегон. — Тогда отправляйся к Мастеру Троп, он откроет тебе портал обратно в Церею. И не пытайся его соблазнить, он… не любит женщин.

Блудница сломалась.

— Боги, что я несу! Прости, прости мне эти проклятья и оскорбления! — Она вновь упала к ногам Кудесника и стала покрывать поцелуями его ступни. — Прости, великий Тучегон! Я неразумна! Я глупа! Я женщина, я всего лишь женщина! Верни мне Зверя! Верни мне ребенка, Кудесник! Верни, и клянусь всем, чем пожелаешь, я никогда не попадусь на дороге ни тебе, ни одному из твоих братьев!

Его желание окончательно пропало. Теперь у Кудесника осталась лишь жалость, смутная и нежная жалость к этой несчастной. Но и эту жалость он не мог проявить.

— Не унижайся. — Он осторожно взял ее за руку и поднял с пола. — Пойми, я просто не могу этого сделать. Вдвоем с Ним вы слишком могущественны, а это — недопустимо. Мы должны хранить Равновесие Сил.

Тучегон мрачно оглядел присутствующих Кудесников. С момента последней встречи Совет уменьшился еще на одного человека. Книжник, так и не высказавший своего отношения к Испытанию Любовью, отказался прийти в Палаты. Отправленный за ним гонец лишь недоуменно развел руками. Что касается остальных Кудесников, то Мастер Троп и Ворон были явно настроены против него, считая возню с Сумраком пустой затеей. Это явственно читалась на лицах обоих. У уголков губ Мастера залегли язвительные складки, Ворон же казался очень подавленным и отрешенным.

«Ему все равно, какое решение будет принято» — подумал Тучегон.

Он знал причину состояния своего брата.

Дело не только в провале Блудницы, не сумевшей влюбить в себя Сумрака. Три ночи назад Ворон попытался с помощью своих агентов — Клана Чернокрылых, искуснейших разведчиков и следопытов, уничтожить Череп Масакара, пробравшись прямо в лагерь Орды. Теперь расчлененными останками Чернокрылых с помощью катапульт забрасывали защитников Заставы Биорина — последнего рубежа обороны Руанны. Далее врагам останется только переправиться через реку, и они осадят город.

— Ты нашел тело Дубороворота, Волчий Дух? — Старшему Кудеснику пришлось сделать над собой усилие, чтобы начать говорить. Да и то он не смог начать с самого главного.

— Нет, Тучегон. — Волчий Дух опустил голову.

Он тоже выглядел не лучшим образом — изможденный, исхудавший, с огромными черными пятнами под глазами. Даже в волчьей ипостаси пробежать столько миль от города и до ущелья было более чем нелегким испытанием. Пользоваться же порталами из-за близости Черепа Масакара не представлялось возможным.

— Тела всех, кто погиб в ущелье Дэннора… они оставили их лежать на поле боя. — Молодой Кудесник говорил медленно, запинаясь, с трудом подбирая слова, но постепенно речь его обретала быстроту и связность. — Ночами на кормежку выползали эти подлые трупоеды — гули. Многие изуродованы так, что невозможно опознать. Я не мог найти нашего брата. Но они славно сражались! Я видел передовую линию, там, где наши воины приняли бой. Тела были навалены грудами! Сначала я подумал, что защитники ущелья возвели земляные валы, дабы легче было встретить натиск Орды, но потом понял, что все это — трупы. Они сражались подобно витязям из легенд, повергая врагов десятками и поднимаясь на их телах, чтобы встретить лицом к лицу все новых и новых врагов. Ели бы Брэнибор видел, как сражаются обученные им мужи, он умер бы счастливейшим человеком!

— Увы, это ничего не меняет. — Ворон тяжело покрутил головой. — Орду не остановить. Против нее бессильны мужество, сталь, чары. Застава Биорина задержит их от силы на два-три дня. Но это ничего не дает. К началу следующего месяца они уже будут под стенами Руанны. Нам надо готовиться к осаде и не тратить времени на… лирику.

— Я нагоню тучи и вызову дожди, — задумчиво произнес Тучегон. — Река выйдет из берегов, пойму сильно заболотит. На то, чтобы переправить многотысячную армию, у Змеиного Лорда уйдет несколько недель. У нас еще есть время…

— Время на что? — вскинулся Ворон. — На что? Мы даже не сумели открыть достаточно мощный портал, чтобы эвакуировать население города… по крайней мере тех, кто хочет бежать.

— Время на то, чтобы продолжить Испытание Сумрака! — твердо ответил старший Кудесник.

Волчий Дух недоуменно уставился на главу Совета. Ворон лишь махнул рукой и, запахнувшись в плащ, скрючился в кресле, всем своим видом показывая, что на его поддержку в этой затее рассчитывать не приходится. Мастер Троп упорно молчал. Только Ночной Шепот подошла к Тучегону и, взяв его за руку, тихо спросила:

— Что мы можем еще придумать? Мы призвали на помощь самую искусную жрицу любви, но она потерпела крах. Сердце Мрака — это не просто лед. Лед можно растопить. И не камень — камень может треснуть от жара. Это просто пустота. Холодная и безжизненная.

— Я думал об этом. Я никогда не считал себя великим обольстителем, грандиозным любовником и знатоком женщин, и все же я взял на себя смелость искать способ оживить пустоту в Сумраке. Пусть на время, пусть в результате мы получим даже не любовь, а влюбленность — короткую вспышку… нам хватит и этого!

— И что ты придумал?

— В первый раз мы дали Сумраку само воплощение женщины. Чувственность и доступность, облаченную в прекраснейшую оболочку. Как ты сказала — искусную жрицу любви, в совершенстве владеющую всеми тонкостями своего ремесла. И это было неправильно. Сумрак поступил с ней так, как всегда поступал с людьми — использовал и отбросил. Теперь нам нужно сделать все иначе!

— Как?

— Поступить от обратного! Первым полюбит не Сумрак. Это слишком сложно. — Тучегон медленно улыбнулся. — Сначала полюбят его!

— Что ты мелешь! — Ворон раздраженно стукнул ребром ладони по резному подлокотнику. — Послушай себя, брат! Что ты говоришь?!

— Мы дадим ему невинность! Настоящую невинность. Деву — прекрасную и целомудренную, хрупкую и нежную. Способную полюбить его — и только его. Он станет у нее первым и останется единственным. Такого у Сумрака никогда еще не было.