Дэвид Геммел - Белый Волк

— Железная Маска — настоящий элодей. Но ты должна быть сильной. Скоро мы придем за тобой.

— Он и меня хочет убить. Но здесь он меня не найдет.

— Ни за что не найдет.

— Без войска вы не сможете его победить, — сказала девочка. — У него много солдат с большими мечами. Больше ста. Я из окна видела.

— Я тоже их видел. Придется нам потрудиться. Скажи, малютка, ты знаешь дорогу обратно в крепость?

— Я туда не пойду! Не заставите! — Комната заколебалась, из стен выросли шипы.

— Никто и не заставляет, — поспешно сказал Скил-ганнон. — Это гавань там, за окном? А лодка у тебя есть? Люблю кататься на лодке. — Шипы исчезли. Эланин встала и подошла к окну.

— Папа не любит. Его тошнит на море.

— Меня тоже тошнит иногда, но я все равно люблю море. — Скилганнон стал на колени рядом с девочкой. — Когда мы придем в крепость, нам понадобится тайное слово. Чтобы ты знала, что опасности больше нет, и могла вернуться.

— Я не хочу. Папы нет больше. Я здесь останусь.

— Можно и так. Боюсь только, что дядя Друсс расстроится.

— Он может прийти сюда, ко мне.

— А твои друзья в Дрос-Пурдоле? Они-то не смогут. Я и сам попал к тебе только потому, что одна волшебница показала мне дорогу.

— Маму Железная Маска тоже убил. Он резал ее ножом. — Глаза девочки наполнились слезами, и Скилганнон неожиданно для себя обнял ее.

— Я не могу вернуть ее тебе. Не могу помочь твоему горю. Но ты сильная девочка и очень храбрая. Ты сама решишь, как тебе быть, давай только договоримся о тайном слове. Ты одна будешь решать, остаться тебе здесь или вернуться к нам, к дяде Друссу.

— Тебе пора уходить, — сказала она. — Уже поздно. Комната завертелась, Скилганнона подняло в воздух, и он хлопнулся наземь перед терновой стеной.

— Мы скоро увидимся, Эланин, — сказал он и шепотом назвал имя Устарте.

Он открыл глаза. Устарте стояла на балконе и смотрела на него.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.

— Устал.

— Испей нашей воды, она тебя оживит. — Солнце ярко светило, дул легкий ветерок. Скилганнон напился из хрустального кубка. Тело у него налилось свинцом, как будто он пробежал большое расстояние.

— Тебе нелегко пришлось. Ты чуть не умер там, воин. Честно говоря, ты меня удивил.

— Ты предупреждала, что там опасно. — Усталость понемногу покидала его.

— Меня удивило не это. Думаю, даже Друсс пошел бы с топором на терновую чащу. И уж верно стал бы драться с медведем.

— Что толку? У меня все равно ничего не вышло. Девочка напугана и не хочет выходить.

— Ты заронил семя — остается ждать всходов. Тебе надо отдохнуть.

— Не сейчас. Ты не могла бы опять перенести меня в крепость? Я посмотрю, сколько там в точности солдат и как расставлены посты.

— Я могу сказать тебе, сколько их.

— При всем уважении, мне нужно взглянуть самому. Четверо воинов штурмом крепость не возьмут. Если бы мы хотели просто убить Железную Маску, мы бы это сделали. Но я теперь видел ребенка, и куда более важная задача — спасти

ее и доставить домой. Чтобы сделать это хотя бы отдаленно возможным, мне нужно знать, как поставлена оборона крепости. Нужно понять, что движет солдатами— преданность Бораниусу или надежда поживиться.1 В настоящее время все против нас. Если бы мы действовали тайно, то могли бы похитить ребенка, а потом вернуться и рассчитаться с Борани-усом. Но тайны не существует: Бораниус предупрежден о нашем прибытии. — Я его знаю— он далеко не дурак. К крепости, насколько я видел, есть только четыре подхода. Он разошлет повсюду разведчиков, а когда нас заметят, пошлет всадников перехватить нас. А те, будь у нас хоть двадцать Друссов-Легенд, перебьют все наше войско с помощью стрел, копий, а то и мечей. Поэтому я хочу побывать там еще раз.

— А если я скажу, что вы не сможете победить, Олек? Это как-то повлияет на твои планы?

— Нет, — ответил он просто.

— Почему?

— Объяснить это не так легко, а я слишком устал для долгих речей.

— Хорошо, я перенесу тебя в крепость. Закрой глаза.

Морша сидел у дверей спальни. После того как лекарь наложил, на обожженное лицо Бораниуса болеутоляющий бальзам, стоны поутихли. Ожоги, весьма серьезные, затронули, как ни странно, только красную половину лица. Другая нисколько не пострадала, как и глаза. Лекарь, привезенный Моршей из соседнего городка, вскоре вышел из спальни со словами:

— Он спит. Никогда еще не видел подобных увечий.

— Я тоже. Спасибо, что согласились приехать. — Лекарь посмотрел на Моршу искоса, и офицер смутился. Согласия этого человека никто не спрашивал. Когда приказывает Железная Маска, ты либо подчиняешься, либо умираешь, а-порой с тобой происходит и то, и другое.

— Мне нужна комната где-нибудь поблизости. Когда он очнется, боли возобновятся, и мне понадобится быть рядом с ним.

— Да, конечно.

— Удивительно, как это зрение не пострадало. Вокруг глаз нет ни одного ожога. Как это произошло?

— Я не присутствовал. Надир сгорел дотла, даже костей не осталось, а мой командир получил известное вам увечье. Люди, услышав крики в Верхней Палате, поспешили туда, но нашли дверь запертой. Изнутри доносились голоса, один из них женский. Когда дверь наконец взломали, никакой женщины там не оказалось.

— В комнате есть другой выход?

— Нет.

— Не желаю больше ничего знать об этом. — Лекарь вздрогнул и осенил себя знаком Хранящего Рога. — Покажите, где я могу прилечь.

Морша отвел его в небольшую комнату на нижнем этаже.

— Я пришлю вам еды и питья. Надеюсь, вам будет удобно.

Лекарь снова странно посмотрел на него:

— Позволительно ли будет спросить, молодой человек, что здесь делаете вы?

— Нет. Непозволительно. — Морша коротко поклонился и вышел, но вопрос лекаря не давал ему покоя.

Между крепостными постройками он прошел к казарме, где размещались солдаты, еще сохранившие верность Бораниусу. Рядом с ней устроили харчевни, чтобы люди могли отдохнуть в конце дня. Сейчас там горланили вовсю, и Морше не хотелось туда заходить. Он двинулся дальше, к опустевшей стоянке надиров. Кочевники восприняли смерть Нигора как дурной знак, тем более что она последовала так скоро за гибелью их соплеменников, посланных убить Побратима Смерти. Из шестидесяти надирских воинов остались только четверо разведчиков. Все прочие оседлали коней и ускакали на север.