Линн Абби - Медный гамбит

Экриссар зашатался, сделал несколько неуверенных шагов назад, едва не падая. Ну просто стервятник-трупоед перед настоящим хищником. — Я нашел настоящий источник Лага, — пробормотал он, как если бы какой-то смертный может обмануть короля-волшебника.

— Амбиции затмили твой взор, ослепили тебя, моя зверушка. Ты утомил меня.

Голос Хаману был усталым и недовольным, но его рука с когтями двигалась очень быстро. Он схватил Экриссара за горло, поднял в воздух и начал сжимать. Вначале инквизитор отчаянно сопротивлялся, но потом повис без движения, руки и ноги перестали дергаться, но король еще не закончил. При свете желтых глаз Короля-Льва, Павек со все возрастающим ужасом смотрел, как Хаману сжимает горло своей зверушки все сильнее и сильнее. Кости на шее Экриссара затрещали и сломались, кровь хлынула из его безжизненного рта и ноздрей.

Но Хаману все еще не закончил со своим бывшем любимцем. Он произнес заклинание, желтое пламя окружило тело инквизитора, и слой за слоем, от черной одежды до белых костей, сожрало его.

Когда не осталось ничего, желтые глаза нашли Павека, уже давно стоящего на коленях и героически борющегося со рвотой.

— Мне нужен новый Высший Темплар. Следуй за мной.

Король направился к деревне.

Павек с трудом отыскал свои ноги и пошел следом.

Огонь костров освещал внутреннее заграждение деревни. Яркие потрескивающие языки пламени сделали ночь безопаснее и веселее — но не тогда, когда они отражались от массивной фигуры Хаману, идущего через кольцо деревьев. У Павека, с большим трудом державшегося в десяти шагах за спиной Хаману, не было ни времени ни сил выкрикнуть предупреждение. Появление Льва поразило всех жителей Квирайта до глубины души: он был невероятно прекрасен в своих золотых, сияющих доспехах, от него исходила загадочная сила, жестокая и ужасная, далеко за пределами понимания смертных. После дня ужасных потерь, поражений и победы, часть квиритов не выдержала и упала в обморок. Остальные мудро опустились на колени.

Король остановился на мгновение, глядя на невидимую им раньше часть своих владений и ее дрожащих жителей. Павек сумел догнать его.

— Где она? — спросил Хаману. — Где Телами?

Он не спросил Кто правит здесь или что-нибудь еще в таком же духе, как ожидал Павек, но Где Телами, и, без сомнений, он знал, кто правит Квирайтом. Если он доживет до завтрашнего дня, пообещал себе Павек, он обдумает все, что это означает, но в это мгновение — под взором желто-зеленых глаз, глядевших на него — он мог только сказать правду:

— Здесь. — Он указал на домик Телами.

Голова Хаману поднималась над крышей маленького домика. Его плечи были намного шире двери. Павек задержал дыхание, ожидая что король позовет Телами по имени и опасаясь того что случится, если она не ответит. Но Хаману решил эту проблему по своему. Он вонзил в красные стены домика свои когти, схватился за поддерживающие столбы и поднял все вместе над своей головой, а потом аккуратно переставил в центр заграждения. Проблема с размерами больше не существовала.

Акашия и Руари остались где были, охваченные страхом, с отвисшими челюстями, рядом с одеялом, которым они укрыли тело Телами. Хаману слегка махнул своей огромной, когтистой рукой, они мгновенно и с облегчением освободили место рядом с Телами. Телами неподвижно лежала на своей кровати, ее руки были сложены на груди, седые волосы беспорядочной грудой лежали на подушке. Вспомнив, что король сделал с Экриссаром, Павек с ужасом представил себе, что он может сделать с ней.

Тогда страшный правитель Урика опустился на одно колено. Пока потрясенный Павек вместе с остальными квиритами глядел на него, когти так нежно коснулись щеки Телами, что на ее старой, просвечивающей коже не осталось ни царапинки.

— Телами?

Павек подумал, что она мертва, но тут ее глаза медленно открылись и, через какое-то мгновение, улыбнулись. Было такое ощущение, что не только Король Хаману знал Телами, но и она знала его, и не как врага.

— Итак, — начал король, — это и есть Квирайт.

Улыбка Телами стала глубже, наполнилась гордостью, но она ничего не сказала. Возможно, она не могла ни говорить, ни двигаться. В свете костров ее руки казались восковыми и прозрачными.

— Похоже здесь были дни получше, чем сегодняшний, на правда ли?

Потом на мгновение наступила тишина, а затем Хаману рассмеялся, совершенно невероятный звук, который разнесся по всему Квирайту вплоть до кольца деревьев.

— Но меня пригласили!

Король протянул руку к Павеку, который невольно подошел поближе. Когда он был уже рядом, когтистые пальцы Хаману обхватили его горло, достаточно сильно, чтобы он мог почувствовать их силу и остроту, но — подумал он — недостаточно сильно, чтобы сломать ему шею. Это, он был уверен, произойдет позже, когда король наиграется с ним и устанет от его страха.

— Я никогда не устаю от страха, Павек, — с усмешкой уверил его Король Хаману, обнажив сверкающие белые клыки. — Никогда. — Потом он взял в руку шнурок из кожи иникса, на котором висел темпларский медальон Павека, и внимательно разглядел сам медальон при свете костров. — Регулятор гражданского бюро. — Ноготь коснулся отметок, указывавших ранг Павека и стер их с медальона. Измененный, но в остальном невредимый медальон вернулся на грудь Павека, провозглашая, что его владелец стал темпларом без формального ранга: Высшим Темпларом, если он когда нибудь решится заявить об этом. — Самое лучшее всегда уходить не прощаясь. Помни об этом, Павек.

На какое-то мгновение Хаману показался — ведь не мог же он действительно стать им — не Львом Урика, королем-волшебником с желто-зелеными глазами, намного большим, чем человек, а скорее обыкновенным мужчиной, с ясными коричневыми глазами и лицом, которое женщина — Телами — могла бы найти привлекательным.

Потом Король Хаману опять повернулся лицом к кровати.

— Пойдем со мной, Телами. Еще не поздно. Атхас изменился. Борс убит; безысходность и мертвая апатия закончились. Еще ничего не прошло, Телами. В первый раз за тысячу лет я не знаю, что случится после того, как я проснусь. Возвращайся в Урик…

Потом он замолчал и оставался таким, пока Телами не закрыла глаза. Тогда он встал, со вздохом разочарования, его старые кости заскрипели. — Держи их в кулаке или давай им волю, но они все равно от тебя уходят не попрощавшись. Всегда, — сказал он, не обращаясь ни к кому конкретно, и уставился на луны-близнецы.

— Итак, каковы твои намерения? — внезапно спросил король, его личные размышления закончились и, скорее всего, он уже позабыл о них.