Вячеслав Грацкий - Сердце ангела

Гангель и Каспар, по воле Куратора оставленные вне каких-либо отрядов с условием работать в паре, ушли в дальний конец зала и укрылись за шкафом. Первое время они избегали даже смотреть в сторону друг друга. Однако время шло, в зал прибегали гонцы с тревожными вестями, маги и сами чувствовали нарастающее напряжение, так что постепенно атмосфера менялась. Маги и «золотые» волей-неволей начинали смотреть друг на друга как на союзников, пусть вынужденных, пусть временных, но все же тех, с кем предстояло бок о бок сражаться против общего врага. Слова короля, поначалу казавшиеся вычурными и пафосными, наконец обрели смысл. И вскоре «золотые» и маги стали действовать совместно.

Первым делом солдаты соорудили напротив входа длинные баррикады, собрав туда стоявшую поблизости мебель. Стрелки и маги парами устроились у щелей-бойниц, рядом — двое-трое мечников. Остальные, также смешавшись, рассредоточились среди лабиринта шкафов и столов.

— Жаль, мне не попалось такой вещицы раньше, — пробормотал Гангель, в который уже раз разбирая скорострел. — То-то бы ваша братия порадовалась.

— Вы не о том думаете, Гангель, — ответил Каспар, с любопытством наблюдая за подготовкой к обороне, по его глубокому убеждению — совершенно бессмысленной. — Сюда идет маг. Очень сильный маг. Так что у вас будет возможность выместить свою ненависть к магам на нем.

— У меня нет ненависти к магам, — покачал головой Гангель.

— Неужели?

— Меня преследовали отнюдь не маги.

— Надо же. И кто же эти несчастные?

— Мне мешает король. Если брать шире — власть.

— Потому что она мешает вам грабить и убивать?

Гангель подарил ему снисходительный взгляд:

— Просто потому, что она есть. Все, что я хотел, это жить так, как считал нужным.

— И при этом грабить и убивать?

— Что вы заладили, Геллер? Можно подумать, ваши налоги не грабеж, а казни не убийства.

— Ну-ну, в таком случае вам следовало родиться лет эдак на пятьсот раньше.

Гангель улыбнулся:

— Еще не все потеряно. Если этот ваш маг, как его, Берсон, разнесет тут все, доберется до короля, кто знает, что начнется в стране. Возможно, у меня еще будет шанс создать свое королевство.

— Это вряд ли. Ваша семья в заложниках, забыли? У вас только один способ увидеть их — уничтожить Берсона.

— А если это окажется не в моих силах? Если он уничтожит эту Башню? Вместе со всеми нами?

— Мне очень жаль, Гангель. В этом случае ваша семья умрет. Ваша семья будет жить, только если мы убьем его.

— Вы откровенны. Но если ваши маги, стрелки и рыцари не смогут его остановить, какой шанс у меня одного?

— Вам, Гангель, оставили жизнь только ради Берсона. Так решил Куратор. Он считает, что вы умеете убивать магов. Хотя лично я прикончил бы вас еще в ратуше.

— Мы в одной лодке, сударь.

— Знаю. Хотя не уверен, что вы умеете плыть в одной лодке с кем-то.

Взгляд Каспара обшарил Гангеля с головы до пят, и тот передернул плечами.

— Прекратите свои фокусы, Геллер.

Каспар отвернулся.

— Гангель, надеюсь, вы понимаете, — тихо сказал он. — Здесь решается судьба не только ваша и вашей семьи, не только моя или короля, здесь решается судьба всей Армании… — Заметив, как скривилось лицо Гангеля, Каспар запнулся. — Впрочем, что я говорю. Вам вряд ли есть до этого дело, не так ли?

— Точно, — осклабился Гангель. — Меня тошнит от вашего пафоса. Я беспокоюсь только о моей семье. И если ради нее нужно убить дьявола — я это сделаю.

Каспар усмехнулся.

— Понятно, почему Куратор оставил вам жизнь. Отчасти он прав. Мне, как магу, трудно не испытывать страха перед магом более сильным, чем я. А вы…

— Вы, сударь, просто колесико в огромном механизме, вот почему вы не можете не бояться. Я же всегда был сам по себе.

Каспар вскинул руку, призывая к молчанию.

— Что? — Гангель торопливо защелкнул магазин в скорострел. — Берсон?

— Да, — кивнул Каспар. — Уже совсем рядом.

Перешагнув порог, Берсень остановился. За баррикадами мебели сверкнули позолотой рыцарские доспехи, защелкали затворы ружей, замелькали черные балахоны магов. А затем наступила мертвая тишина. Воины и маги смотрели на Берсеня, он же широко распахнутыми глазами смотрел только на Сердце.

— Это и есть то, что ему так нужно? — прошептал Эрик. — Этот круглый кусок дерьма?

— Думай, что говоришь! — прошипел Арнор. — Ты видишь только то, что хочешь видеть!

— Дерьмо оно и есть.

В их сторону глядело множество оружейных стволов. Эрик поежился, вспомнив, как выстрелы из этих дьявольских штуковин рвали зеленоглазых в кровавые ошметки.

— Маг Берсон! — Над завалом показался рыцарь. — С тобой говорит капитан Золотой гвардии. Если ты сдашься, мы сохраним тебе жизнь. Твой ответ?

Эрик решительно схватил Диану за руку, отволок в сторону и затолкал в угол между шкафами. Баронесса не сопротивлялась.

— Сиди здесь, я потом вернусь, — шепнул он и кинулся обратно, за спину Берсеня.

— Я жду ответа! — повысил голос капитан гвардейцев.

Маг не ответил. Он смотрел на Сердце. Арнор, следивший за каждым шагом Берсеня, прикрыл рот ладонью, сдерживая крик. То, что раньше ощущалось на самой грани его магических чувств, сейчас открылось воочию — десятки магических нитей протянулись между Берсенем и Сердцем. И с каждым мгновением их число росло.

Капитан взмахнул рукой и взревел раненым зверем:

— Огонь! Уничтожить всех!

Зал наполнился грохотом выстрелов. Перед Берсенем повисла густая россыпь пуль, из-за баррикад посыпались проклятия. С гудением пролетели огненные шары и, врезавшись в защитный кокон, взорвались ослепительными брызгами.

Арнор инстинктивно присел, оглянулся в поисках Эрика, но того и след простыл. Едва баррикады окутались дымом, виконт бегом обогнул их и нырнул в задымленный лабиринт шкафов.

Надеяться, что Берсень снова разметает противников, было глупо и опасно. Эрику показалось или завеса из пуль сейчас и впрямь появилась значительно ближе к магу, нежели в прошлый раз? Так или иначе, но Эрик теперь рассчитывал только на себя. И намеревался сам позаботиться обо всем. Сначала о солдатах, а потом очередь дойдет и до Берсеня…