Майкл Муркок - Город Зверя. Хроника Кейна

Я спрыгнул с дахары и бросился к Гулу Хаджи. Он так же не ожидал увидеть меня, как и я — его.

— Гул Хаджи! — закричал я. — Ты жив! Как ты здесь очутился?!

Он рассмеялся.

— Ты подумаешь, что я вру, если я тебе все расскажу, но у тебя будет возможность все узнать и рассудить, бывает такое на свете или нет. Я, кстати, тоже думал, что ты погиб, Майкл Кейн. У тебя есть какая-нибудь еда? Нужно устроить пир в честь нашей встречи!

Мы выставили стражу, а остальные развели костер и принялись готовить праздничный завтрак.

Пока мы ели, Гул Хаджи рассказал нам свою историю.

Первые Хозяева унесли его, как я и предполагал, в свое логово. Это был лабиринт пещер в горах, где они устроили гнезда, как птицы.

Поначалу ему не причинили никакого вреда, а поместили недалеко от центрального гнезда, где сидел их младенец. По тому, как они его защищали, Гул Хаджи догадался, что это был их единственный младенец, последний из их рода, так как мой друг нигде не видел их женщин.

Гула Хаджи принесли, чтобы накормить этого младенца, но в тот момент, когда они собирались его убить, что-то их встревожило — Гул Хаджи не понял, что именно, — и они почему-то улетели.

Гул Хаджи остался один на один с младенцем, который был по размерам не меньше его самого. Гулу Хаджи пришло в голову, что нельзя упускать такой случай выбраться оттуда.

С помощью меча, который у Первых Хозяев не хватило ума отобрать у моего друга, он подтолкнул «малыша» к краю обрыва, взобрался к нему на спину и, постоянно угрожая ему мечом, заставил повиноваться.

Гул Хаджи хотел вернуться к Хрустальной Яме и поискать меня по дороге, но юный джихаду, как называл его мой друг, проявил характер и, когда первое удивление прошло, стал сопротивляться.

Сначала он летел очень быстро, но потом устал.

Он опускался все ниже и ниже и наконец стал задевать вершины деревьев.

Потом его усталость или раздражение вдруг заставили его резко развернуться в воздухе, и он начал нападать на Гула Хаджи. Разгорелось настоящее сражение, и чтобы защититься, тому пришлось убить звереныша, и они оба упали на землю: мой друг отделался синяками, а юный джихаду погиб.

Гул Хаджи упал в болото, которое мы только что пересекли, но он ухитрился вылезти на твердую тропинку и стал выбираться из болота.

Тут его атаковали воины с маленькими головами. Гул Хаджи называл их перодами.

Их бешеная атака ошеломила его, и он был схвачен. Пероды отвезли Гула Хаджи в город, до которого много шати пути.

Пероды продали его в рабство желтокожим людям, — чинивикам, как они себя называли.

Гул Хаджи отказался быть рабом чинивиков, и его отправили в одну из их многочисленных тюрем.

Его выставили на всеобщее обозрение, словно в зоопарке, как существо с очень странной внешностью, а он тянул время, выжидая, пока его силы окончательно не восстановятся.

Наконец ему удалось вырвать цепи из стены, задушить своего тюремщика, у которого взял меч, и ускользнуть — после одного или двух сражений по пути — от своих врагов.

Случилось так, что единственный путь, которым он мог бежать, вел на болота. Он несколько раз вступал в бой с перодами, но ему удавалось победить их. В качестве трофеев он захватил несколько мечей, два из которых сломал, снимая с рук цепи.

Тем временем за его голову была назначена награда, и пероды рассказали чинивикам, что он скрывался в этих руинах.

На его поиски был выслан небольшой отряд воинов, но он нескольких убил, а остальные отступили.

Его бы, конечно, убили или схватили, если бы мы не подоспели как раз в тот момент, когда он собирался вступить в сражение со вторым отрядом.

— Ну вот вам вкратце рассказ о моих приключениях, случившихся до сегодняшнего дня, — сказал он. — Извините, если я вам наскучил.

— Что ты, нисколько, — ответил я. — А теперь я расскажу тебе свою историю. Думаю, она тебе понравится.

Я рассказал Гулу Хаджи, что случилось со мной с тех пор, как нас разлучили обстоятельства, и он слушал меня очень внимательно.

Когда я закончил, он сказал:

— Если сравнивать наши приключения, на твою долю их выпало больше. Итак, вы направляетесь в Багарад. Рад буду присоединиться и помочь, чем смогу.

— Лучшее из того, что случилось за последнее время — это то, что ты жив, — от всего сердца сказал я ему.

Ночью я спал очень крепко.

Наутро мы продолжили наше путешествие в Багарад, до которого было еще несколько дней пути.

Местность стала приятнее, ехать — легче. Все мы разговаривали и шутили. Вокруг простиралась равнина, и мы чувствовали себя в безопасности, так как враги не могли бы приблизиться к нам неожиданно.

Но на равнине не было врагов, только стада Необыкновенных животных, которые, как уверил нас Зафа, были абсолютно безвредны.

Равнину сменили невысокие горы, также очень приятные: они были покрыты оранжевой травой с растущими то здесь, то там желтыми и красными цветами.

Странно, на Марсе иногда встречались пейзажи, совершенно такие же, как на Земле, а потом вдруг им на смену приходили столь необычные, что их трудно себе даже представить.

Если нас не подведет карта, теперь уже скоро мы окажемся в Багараде и найдем машины, которые мы так долго искали.

На следующий день мы спустились с гор и попали на равнину, покрытую торфом и валунами; между ними иногда встречались крохотные оазисы хорошей почвы, на которых торчали кривые деревья.

Где-то здесь неподалеку был Багарад.

Прежде чем мы добрались до города, мы встретили по дороге большой отряд дикарей, похожих на тех, кто отправился с Рокином в ту проклятую экспедицию.

Это были мужчины, женщины и дети с усталыми глазами. Они ждали, пока мы пройдем мимо, совершенно не собираясь нас атаковать.

Я остановил дахару и обратился к ним:

— Вы не знаете, где Багарад?

Один из них что-то пробормотал, но я ничего не понял.

— Я тебя не слышу, — сказал я.

— Не ищи Багарад, — сказал он громче. — Но если ты все же хочешь туда попасть, иди туда, — и он показал.

Я был немного встревожен тем, как он с нами разговаривал, но направил дахару в том направлении, которое он указал нам. Зафа, Гул Хаджи и пурры последовали за мной.

К вечеру мы были в Багараде.

От него мало что осталось.

Только руины, и в них — ни следа человека. Над развалинами того, что раньше было городом, поднимался зловещий дымок.

Те, кого мы видели, были, вероятно, последними из багарадов; только они и уцелели.

Я слез с дахары и стал пробираться через развалины.