Андрэ Нортон - Колдовской мир-4. На крыльях магии

— Поедим в пути, — раздраженно возразил Велдин.

— Обычный дорожный паек.

— Мы могли бы что-нибудь приготовить. И мне действительно нужно позаботиться о коне.

— Задерживаться мы не можем, — настаивал Ярет. У него вокруг глаз легли темные круги: Эйран поняла, что он совсем не спал ночью. — Нужно торопиться.

Она положила руку ему на плечо.

— Ярет.

Он посмотрел сквозь нее, как будто она не существовала.

— Не пытайся остановить нас. — И ушел, поторапливая остальных.

Эйран разбудила детей, которые, как маленькие здоровые зверьки, крепко спали.

— Вставайте, — тормошила девочек она. — Мужчины хотят ехать. Нам нужно побыстрее проехать через эти горы.

Звезда потерла глаза.

— Тогда почему фальконеры ведут нас самым длинным путем?

— Как это?

Девочка зевнула.

— Кратчайший путь — на юг. Но мы идем по горам под углом. Почему?

— Не знаю. — Эйран подавила тревогу. — Они в горах как дома. А ты знаешь, как хорошо они провели нас даже на равнине. Должно быть, они знают, что делают.

— Мой папа все знает, — отозвалась Мышь. Но Эйран знала свою дочь. Ее словам не хватало уверенности: впервые Мышь усомнилась в мудрости отца.

Не желая думать о том, что не в силах изменить, Эйран направилась к лошадям, чтобы посмотреть, как провел ночь конь Ранала. К ее удовлетворению, раны выглядели гораздо лучше. Она не думала, что причина в ее усилиях. Разве что тепло компресса способствовало улучшению. Конь, пожалуй, способен двигаться, если его не будут сильно нагружать.

— Велдин, ты не возьмешь к себе сегодня Птицу? — попросила Эйран.

Велдин только посмотрел на нее, и она оставила эту тему. Птица нетяжелая. Во всяком случае, особой разницы с другими девочками нет.

Вскоре они уже снова были в пути. Небо затянулось тучами и грозило дождем. Туман сделал их дорогу еще опасней, даже вблизи ручья. Лошади шли осторожно и даже после понуканий Ярета и Велдина отказывались идти быстрее.

«Добрый старый Рангин, — думала Эйран. — У него больше здравого смысла, чем сегодня у Ярета. Интересно, что с ним стряслось? А теперь и сокол начал вести себя странно».

Острый Коготь не хотел сидеть на насесте, он все время улетал вперед, так что Велдин терял его из виду. Возвращался он в ответ на свист Велдина неохотно и сразу улетал снова.

— Мне это действует на нервы, — Даннис приблизился к Эйран. — Что их обоих терзает? Троих.

— Хотела бы я знать. — К своему раздражению, Эйран снова заикала.

Тень от деревьев вокруг стала чуть светлей. Солнце так и не показывалось, но туман начал расходиться. Ярет поднял голову, Велдин тоже как будто принюхивался. Они словно поймали знакомый и приятный запах.

— Сюда! — выпалил Велдин.

Фальконер резко свернул направо, всадил шпоры в бока коня и галопом исчез в лесу. Ярет поскакал за ним.

— Подожди! — воскликнула Эйран, но было уже поздно. Фальконеры исчезли из виду, и подлесок скрыл их след. Ничего не оставалось делать, как скакать за ними, надеясь, что они не повернут снова и не потеряются окончательно.

— Держитесь рядом! — крикнул Даннис. Он одной рукой держал Шепелявую, чтобы низкая ветка не сбросила ее. Шепелявая широко раскрытыми глазами посмотрела на Мышь.

— Мышь!

— Да, я знаю. Мы идем правильно. Я его слышу.

Эйран была слишком занята, отводя с пути ветки, чтобы спрашивать, что это значит. Она старательно держалась за Даннисом, а Ранал, Хирл и Лорик следовали за ней. Ранал старался уберечь раненый бок своего коня. И вот цепочкой они неожиданно выскочили на большую поляну. Эйран еле сдержала крик от странного и неожиданного зрелища.

Круг темных камней, похожих на столбы. На одной половине их — изваяния птиц в натуральную величину. На другой половине — огромные яйца на верху столба. Они чередовались: яйцо, птица, яйцо, птица. Только посредине виднелся проход, по обе его стороны стояли столбы с изображениями птиц ростом с человека. У птиц распростерты крылья и раскрыты клювы. Дорога из леса вела прямо к этому проходу. Дорога, столбы, ворота и площадка внутри круга — все было из этого темного камня. У Эйран появилось невероятное ощущение, что дорога сюда все время была под копытами их коней, только ее скрывала земля и лесные отложения, и именно эта дорога безошибочно привела сюда фальконеров. Потому что в центре вымощенного круга возвышалась гигантская каменная птица — сокол, чуть отличающийся от современных, но явно узнаваемый, несмотря на странность. Тысячи раз Эйран видела, как стоял Смельчак. Так стоит и этот сокол, готовый к полету, прижав крылья к бокам. Казалось, в мгновение ока он устремится в небо. Клюв его открыт, и Эйран едва не зажала уши руками, чтобы не оглохнуть от крика, который может издать это горло.

Не замечая этого, Эйран спешилась. Остальные тоже. Все стояли тесной группой. Все, даже дети, были ошеломлены зрелищем храма — потому что это был храм, — скрытого в глубине Ализонского хребта.

— Великий Сокол! — выдохнул Хирл поблизости. — Как он прекрасен…

Эйран слышала восхищение в этом голосе. Невольно она сама захотела оказаться в этом круге, где ей станут ясны все тайны, где можно получить ответ на любые вопросы.

«Да!» — тупо думала она. Забыв икоту, она в ужасе и отчаянии смотрела вперед. Великий Сокол призвал Ярета и Велдина, он притягивал к себе фальконеров с того момента, как они вступили в леса Ализонского хребта. И никакое колдовство не убережет от этой тяги. Если даже она так сильно ее чувствует, что должен испытывать Ярет?

Скрип сапог о камень заставил Эйран оторвать взгляд от гигантской птицы.

Ярет и Велдин смотрели на статую, лица у них были восторженные и непроницаемые. Велдин уже шел по каменной дороге к воротам. Острый Коготь, наконец успокоившийся, сидел у него на кулаке. Ярет стоял на дороге, в том месте, где она появляется из-под почвы, и словно ждал своей очереди.

Снова скрип. На этот раз медленный и неумолимый скрежет камня о камень. Эйран снова посмотрела на статую. Из каменного круга появились ступени; они медленно поднимались, пока не коснулись раскрытого клюва. Над ступеньками пришли в движение перья, они расправлялись, образуя продолжение лестницы. На глазах у Эйран острый клюв раскрывался все шире и шире, пока не образовал последнюю ступень. И когда Велдин поставил ногу на первую ступень лестницы, глаза птицы ожили, сверкнули тускло-красным светом, окруженным чернотой. А из глубины статуи показалось ответное красное сияние.

— Нет! — закричала Эйран — и обнаружила, что может только шептать. Тяжело дыша от усилий, она повернулась и посмотрела на остальных. Все мужчины смотрели на статую. Они казались почти такими же поглощенными, как фальконеры. Один за другим они двигались, двигались неловко, словно не по своей воле, шли к тому мету, где Ярет ждал своей очереди подняться на чудовищную лестницу.