Диана Джонс - Волшебный витраж

– Десять минут, – сказал Эндрю. – Не забывай, мы едем в Мелфорд покупать тебе одежду.

Он оставил Эйдана и Шона заниматься сарайчиком. Вытряхивая из волос грязь пополам со старыми чарами и на ходу обмахивая их с джинсов, он отправился в дом – слушать нотации Таркина.

Таркин сидел на стуле с прямой спинкой, положив культю на табурет от пианино. А ведь культя, наверное, сильно болит, подумал Эндрю.

– Да нет, – сказал Таркин, словно Эндрю произнес это вслух. – То есть та половина, которая осталась при мне, вообще не болит. Донимает меня та половина, которой нет. В основном колет ниже отрезанного колена, будто я ногу отсидел. А в данный момент у меня свело отсутствующую икру. Что-то мне не удается убедить ногу, что там нечего сводить. Стейси все советует попробовать гипноз, но это ведь кто-то будет копаться у меня в голове, давать тайные приказы – нет, это мне не по душе. То есть совсем не по душе, вот я никуда и не пошел.

– Да, мне бы такое тоже не понравилось, – согласился Эндрю.

Он словно бы видел отсутствующую ногу Таркина – жилистую ногу, лежащую на табурете от пианино, и тугой болезненный ком сведенной мышцы на икре. Ничего себе телепат этот Таркин.

– О чем вы хотели со мной поговорить?

– А. Это… – Вид у Таркина вдруг сделался смущенный. – Стокки и Стейси с чего-то решили, будто именно я должен с вами поговорить, шут его знает почему, ну вот я и решил ковать железо, пока горячо, а то как бы не струсить. Простите, что спрашиваю. Вы были здесь, в этом доме, когда умер ваш дедушка?

Этого вопроса Эндрю никак не ожидал.

– Нет, – ответил он. – Я проезжал по дороге тут неподалеку, еще не знал, что он умер, и видел его призрак. Тогда и поехал прямо сюда.

Таркин пристально взглянул на него.

– И как он, призрак?

– Был крайне нетерпелив, – припомнил Эндрю. – Пытался вручить мне какую-то бумагу с большой сургучной печатью, я хотел ее взять, но рука прошла сквозь нее. Я думал, это его завещание, но когда адвокат показал мне его, оно было другого формата.

– Ага, – кивнул Таркин. – Так мы и думали. Вы и правда ничего не знаете. Послушайте моего совета, начинайте искать этот документ сию же минуту. Это Джослин, судя по всему, хотел передать вам область попечения. Из той бумаги вы и поймете, что вам полагается сделать, – уж яснее, чем из моих слов.

– Что мне полагается сделать с чем? – не понял Эндрю.

Таркин заерзал на стуле, вид у него снова стал смущенный.

– Честно говоря, точно не знаю, – признался он. – Я же не волшебник, не чета Джослину Брендону. У меня есть кое-какие, с позволения сказать, неофициальные таланты – вот розы разводить, лошадей понимать и все такое прочее, – а у него все было взаправду, у Джослина-то, он и в старости, когда я сюда перебрался, был еще о-го-го, хотя и отстал уже немного от времени. Я только одно знаю наверняка – в наших краях, в радиусе десяти миль с лишним, все как-то странно. По-особенному. И Джослин за этим следил. И хотел передать свои обязанности вам.

– Но волшебник, не больше вашего! – запротестовал Эндрю.

– Могли бы и заделаться, – отозвался Таркин. – По мне, так вам не мешало бы немного попрактиковаться. У вас есть дар. И еще вам надо найти ту бумагу. Я велю Стейси тоже поискать, когда она наладит компьютер. А если вам понадобится помощь, ну там объяснение или совет, – положитесь на меня. По правде говоря, буду только рад помочь. Видите ли, мне иногда бывает нужно отвлечься от мыслей о прерванной карьере, а для этого требуются сильные средства.

Эндрю понимал: Таркин отнюдь не шутит. Самому Эндрю было трудно даже представить себе, что такое жизнь жокея, но сразу стало ясно, что она была столь же увлекательна, как его собственная работа над книгой, и так же поглощала все время и силы. И тут Эндрю подумал: а ведь плохо бы ему пришлось, если бы он вдруг потерял обе руки и не мог писать свою книгу – и вообще больше не смог бы писать никаких книг.

– Благодарю вас, – произнес он.

– Не за что, – сказал Таркин. – Ну, я тогда пойду. – И вдруг просиял. – Ногу отпустило! – воскликнул он. – То есть, конечно, виртуальную ногу. Прямо как по волшебству. В общем, пойду я, а вы, если решите, что я знаю что-нибудь полезное про Мелстон, спрашивайте, не стесняйтесь.

По дороге в Мелфорд у Эндрю не шло из головы все то, что сказал ему Таркин. Сидевший рядом с ним Эйдан никак не мог совладать с ремнем безопасности – ему нечасто приходилось ездить в автомобилях.

– Пихай, пока не щелкнет, – посоветовал ему Эндрю.

После чего задумался еще и об Эйдане. И об этих его непонятных Преследователях. Надо по возможности защитить Эйдана от них и устроить ему каникулы, решил Эндрю, пока не появятся социальные работники. Что еще можно сделать, неясно. А теперь, судя по всему, Эндрю полагалось взять на себя заботы о дедовской области попечения. Эндрю с детства слышал разговоры об областях попечения, однако, если разобраться, лишь приблизительно представлял себе, что это такое. Он никогда толком не понимал, чем, собственно, занимается его дед. Вероятно, в том документе, который тщетно пытался ему вручить призрак деда, все и разъяснялось. Только где же она, эта треклятая бумаженция? При жизни Джослина Эндрю ее в глаза не видел. Придется теперь искать, а это опять помешает работать над книгой. Все на свете будто сговорилось ему мешать. А Эндрю было так нужно писать эту книгу, что даже сердце ныло. В конце концов, он и Стейси пригласил именно для этого.

Это натолкнуло его на мысль о деньгах. Он же не рассчитывал, что придется нанять еще двух человек и, кроме всего прочего, покупать Эйдану новый гардероб. К счастью – и не только благодаря мистеру Стоку, – пропитанием Мелстон-Хаус себя обеспечивал, однако, если учесть, сколько Эйдан ест, это капля в море… Этак и разориться можно, невольно подумалось Эндрю.

Размышляя обо всем этом, Эндрю миновал новые дома на окраине деревни и футбольное поле и выехал в поля. Еще мили через две он ощутил знакомый толчок, словно машину на секунду прицепили на резинку. Эйдана прямо подбросило.

– Что это?!

– Мы проехали границу между странным краем, который опекал мой дед, и нормальными землями, – объяснил Эндрю.

– Удивительно, – проговорил Эйдан. – По дороге сюда я ничего не заметил.

– Надо полагать, у тебя было полно других забот, – отозвался Эндрю.

И точно, подумал Эйдан. Он же весь издергался – боялся Преследователей, боялся, что таксист заметит, что деньги ненастоящие, боялся, что старый мистер Брендон не поможет ему. Все мысли, все тело прямо выли от нервов. А теперь проснулось любопытство.

– А большой он, этот странный край? – поинтересовался он.

– Точно не знаю, – ответил Эндрю. – Таркин О'Коннор как раз недавно сказал, что в радиусе он десять миль, но я не уверен, что так много, или, может быть, это не ровный круг. С этой стороны деревни граница всего в двух милях от окраины. Граница по дороге в университет милях, наверное, в пяти, а больше я, к сожалению, ничего не знаю.

– Неужели вы не знаете, где проходит остальная граница, которая не по дорогам? – спросил Эйдан.

– Честно говоря, нет, – признался Эндрю.

Ему помнились долгие прогулки с дедом, однако он почему-то склонялся к мысли, что гуляли они внутри границы. На самом деле сфера странностей – то есть дедовская область попечения, – наверное, очень велика.

– Вам нужна карта, – сказал Эйдан. – Было бы очень интересно обойти вдоль всей границы, не только по дорогам, и посмотреть, где она проходит.

Эндрю задумался. Вот и Таркин говорил, что Эндрю обязан каким-то образом присматривать за этой сферой странностей.

– Не просто интересно, – сказал он. – По-моему, это необходимо. Обойти границу – моя обязанность.

– Я бы вам помог, – вызвался Эйдан. – Если хотите, могу взять карту и нанести на нее границу, как в школе на географии.

Да он рвался в бой не меньше Шона. Эндрю улыбнулся.

– Начнем, пожалуй, в эти выходные, – предложил он. – Тебе определенно понадобится непромокаемая ветровка.

Дождь зарядил снова, и Эндрю включил дворники.

Эйдан сидел молча и думал. Эндрю был к нему просто поразительно добр. Одежда ведь очень дорого стоит. Бабушка вечно сетовала, мол, одежда ужасно дорогая, а Эйдан ужасно быстро из нее вырастает. Еще бабушка постоянно твердила, что ни в коем случае нельзя залезать в долги. «С долгами придется рассчитываться», – говорила она.

А вот теперь он, Эйдан, хочет, чтобы Эндрю купил ему и ветровку, и все прочее. Эйдану стало очень стыдно. Конечно, у Эндрю и большой дом, и машина, а бабушка никогда не могла себе позволить ни того ни другого, и работает у него по меньшей мере четыре человека, но стоило Эйдану поглядеть на ветхие джинсы Эндрю и старую куртку на молнии, и он невольно засомневался, так ли уж Эндрю богат. А в уплату Эйдан не мог сделать ничего – вот только составить карту области попечения. Сущая ерунда по сравнению со всеми благодеяниями Эндрю.