Скотт Линч - Красные моря под красными небесами

– Знаю, – улыбнулся Реквин. – Мы вчера с ними полюбовно договорились: я простил им долги, а они любезно согласились поддержать новую власть в городе. А что с Очами архонта?

– Половину гвардейцев арестовали, – сказал Кордо. – Остальные убиты. Нескольким удалось сбежать, они наверняка попытаются склонить на свою сторону недовольных…

– Ничего у них не выйдет, – уверенно возразила Тига. – На одной преданности архонту долго не протянешь. Рано или поздно наши люди их по одному перебьют.

– А от пленников мы в скором времени потихоньку избавимся, – добавил Кордо.

– Гм, разумно ли это? – спросил Реквин. – Очи архонта – прекрасно обученные и преданные бойцы. Вряд ли их стоит раньше времени в могилу отправлять, им наверняка найдется применение.

– Они всецело преданы Страгосу…

– Страгосу? Или все-таки Тал-Веррару? Может быть, их стоит об этом спросить? – осведомился Реквин, картинным жестом приложив руку к сердцу. – Из любви к отчизне…

– Очи архонта – телохранители, палачи и убийцы, – презрительно фыркнул Кордо. – Даже если бунтовать не станут, нам они все равно ни к чему.

– Наш бывший архонт, хоть и хвастал своими успехами в воинском искусстве, весьма бестолково использовал людей, – заметил Реквин. – Одни безликие маски чего стоят! Вместо того чтобы устрашать горожан, гвардейцев следовало превратить в лазутчиков и соглядатаев. От этого было бы больше толку.

– Возможно… – сказала Тига. – Будь у него больше осведомителей в городе, он бы наверняка прознал о нашем замысле. Так что нам повезло.

– И все же… Избавившись от владыки, главное – удержать власть.

– Да-да, Кордо, почаще напоминайте нам о своей доблести, а то мы ненароком забудем, – отозвалась Тига.

– Во всяком случае, я…

– А еще труднее удержать власть, если добровольно отказаться от вполне действенных орудий, оставшихся от прежнего владыки.

– Простите наше недоумение, – вмешалась дряхлая Саравелла Фиоран, ровесница старшего Кордо. – К чему вы клоните, Реквин?

– Видите ли, Очи архонта, должным образом проверенные и подготовленные, еще послужат Тал-Веррару. Их следует использовать не для устрашения обывателей, а для сбора сведений и… Иными словами, необходимо учредить тайный сыск.

– И это предлагаете вы, Реквин? – удивился Кордо. – Вы же стоите во главе тех самых людей, за которыми тайный сыск будет охотиться!

– Ах, господин Кордо, – улыбнулся Реквин. – К вашему сведению, только моя власть удерживает тех самых людей от вмешательства в дела вашего почтенного семейства. Именно с помощью тех самых людей вы вчера одержали победу над архонтом – они передавали вам сведения, собирали на улицах толпы, всеми способами задерживали слуг архонта и создавали бесчисленные помехи передвижению войск. И все это ради того, чтобы дать возможность горстке напыщенных бездельников совершить государственный переворот. А вы отнеслись к этому как к ярмарочному развлечению.

– Я не… – возмутился Кордо.

– Знаю, знаю… Вы храбро сражались. Но я своего двуличия скрывать не намерен и заявляю о нем с гордостью. А вам, Лионис, здесь, среди своих, негоже притворяться, будто ваше презрение каким-то образом извиняет вашу связь со мной – и с такими, как я. Вы не представляете, что станет с городом, если не будет таких, как я, – тех, кто способен удержать преступников в узде. Кстати, я не спрашиваю, что делать с Очами архонта, я объясняю вам, что с ними будет. Разумеется, среди них есть ярые приверженцы Страгоса, но с ними легко разобраться – неловко оскользнутся, упадут на подставленный меч, и дело с концом. А остальным применение найдется.

– Позвольте, а с чего это вдруг вы нам приказываете? – возмущенно спросила Тига.

– А с того, что шестеро из вас хранят свои деньги и ценности в моей сокровищнице. И если у меня возникнут сомнения в искренности наших с вами отношений, то вернуть эти ценности вряд ли удастся. Видите ли, в судьбу Тал-Веррара я, как и вы, вложил немало средств и труда. Мне, как и вам, не по нраву любое постороннее вмешательство в дела города. Следует признать, что, в отсутствие Страгоса, военная мощь Тал-Веррара вряд ли устрашит наших врагов… Ну, вы сами помните, чем закончилась война, когда у власти стояли приоры. Так что ставки в этой игре следует делать осмотрительно.

– Послушайте, все это можно обсудить позднее, – сказал Лионис.

– Вряд ли, – возразил Реквин. – Дел сейчас у всех много, повсюду неразбериха. Вот так отложим обсуждение, а тем временем, глядишь, приказ неправильно передадут, не поймут или исказят, с гвардейцами расправятся, всем промахам найдутся убедительные объяснения… Нет уж, давайте все сразу решим.

– И чего же вы хотите? – спросила Саравелла Фиоран.

– Полагаю, новое правительство обоснуется в Мон-Магистерии, – сказал Реквин. – В таком случае я настаиваю, чтобы мне отвели там кабинет – из тех, что получше. Удобно расположенный, роскошно обставленный. Разумеется, следует выделить средства на жалованье чиновников и прислуги – мои крючкотворы все примерно рассчитают, я вам к концу недели сообщу. Да, кстати, в новом правительстве три-четыре поста займут назначенные мной люди, с жалованьем десять-пятнадцать тысяч соларов в год.

– А, так вы хотите пристроить своих воров на доходные места, – недовольно проворчал Лионис.

– Нет, я хочу помочь бывшим ворам стать достопочтенными горожанами, на благо Тал-Веррара, – поправил его Реквин.

– И сами превратитесь в достопочтенного горожанина? – спросила Тига.

– Гм, я уже давно считаю себя достопочтенным горожанином, – сказал Реквин. – Нет, мне вполне достаточно моей нынешней власти, и отказываться от нее я не собираюсь. Однако у меня на примете есть особа, идеально подходящая для того, чтобы возглавить учреждаемый нами тайный сыск. И особа эта не только разделяет мое мнение о том, как лучше всего использовать Очи архонта, но и сама в прошлом была одним из них.

Селендри улыбнулась. Приоры ошеломленно уставились на нее.

– Погодите, Реквин… – начал Кордо.

– Это почему еще? – с притворным удивлением спросил Реквин. – Неужели вы откажете мне в этой скромной просьбе? На благо Тал-Веррара?

Кордо встревоженно огляделся, понимая, что возражения напрасны: отцовским влиянием он не обладал, а излишнее упрямство не пошло бы на пользу его репутации.

– Для начала главе тайного сыска полагается щедрое жалованье, – удовлетворенно продолжил Реквин. – Разумеется, в ее распоряжение будут переданы кареты и барки, а также особняк – у Страгоса немало свободных. Да, и кабинет в Мон-Магистерии – опять же из тех, что получше.

Приоры, смятенные и донельзя сконфуженные, наконец-то покинули Реквинов кабинет.

Реквин и Селендри слились в долгом поцелуе. Реквин, сняв перчатки, погладил дочерна обожженными пальцами изувеченную левую руку Селендри, ласково провел по гладкой коже правой.

– Ну вот, любимая, – вздохнул он. – Знаю, тебе здесь давно прискучило. Хватит уже по игорным залам сновать, причуды богатых бездельников терпеть.

– Прости, что я сразу не…

– Коста и де Ферра нас обоих вокруг пальца обвели, – сказал Реквин. – Кстати, сам я больше тебя на их выдумки повелся. А все твои подозрения оправдались. Не будь меня, ты бы давно этих плутишек из окна выбросила, и ничего бы не случилось.

Она улыбнулась.

– А бестолковые приоры решили, что я тебя на доходное место пристроил, – с усмешкой продолжил Реквин. – О боги, вот удивятся-то, когда ты дело развернешь! Твой тайный сыск моих фелантоцци затмит.

Селендри обвела взглядом кабинет.

– Должен признать, что я восхищен дерзостью этих мошенников! – рассмеялся Реквин. – Подумать только, два года потратили, чтобы свое дельце провернуть… Кресла, опять же… А печать?! Лионис долго в себя прийти не мог…

– А ты сам не разозлился?

– Есть немного. Мне кресла очень нравились…

– А картины? Ты же их так долго собирал!

– Картины? – с лукавой улыбкой переспросил Реквин. – Ах да, картины! Как-то пусто на стенах стало. Не желаешь спуститься в сокровищницу? Поможешь мне подлинники наверх перенести…

– Подлинники?!

– Копии?!

В Вел-Вираццо, в заведении почтенного Акастия Крелла, поставщика товаров для ценителей изящных искусств и утонченных развлечений, Локк обеими руками сжал тонкий стакан, лишь чудом не расплескав остывший чай, и напряженно выпрямился в роскошном кресле с высокой спинкой.

– Да, господин Фервайт. Полагаю, вам это слово хорошо знакомо, – сказал Крелл.

Тощий как прут торговец с грацией заправского танцора расхаживал по кабинету и взмахивал лупой, будто фехтовальщик шпагой. С худых плеч свисал широкий шелковый халат сумеречно-синей парчи, а сверкание лысины затмевало призрачный блеск проницательных глаз. Здесь, в любимом кабинете, Крелл наслаждался осознанием своей непререкаемой правоты.