Питер Бретт - Меченый

Лишу затошнило. Она прижала драгоценный томик к груди и убежала в отцовскую мастерскую. Когда Гаред ее отыскал, она тщетно пыталась отчистить книгу и плакала.

– Так вот куда ты убегаешь. – Он попытался заключить ее в медвежьи объятия.

Лиша отстранилась, вытерла глаза и попробовала собраться с силами.

– Мне просто хотелось побыть одной.

Гаред поймал ее за руку:

– Это из-за маминой шутки?

Лиша покачала головой и собралась отвернуться, но Гаред крепко держал ее.

– Я смеялся над отцом, не над тобой. Мне понравилось твое рагу.

– Правда? – Лиша шмыгнула носом.

– Правда.

Он притянул ее к себе и страстно поцеловал.

– На твоей стряпне можно вырастить целую армию сыновей, – хрипло произнес он.

Лиша захихикала:

– Боюсь, нелегкое это дело – рожать армию маленьких Гаредов!

Он стиснул ее и прижался губами к уху:

– Сейчас меня интересует только, как заделать тебе хотя бы одного.

Лиша застонала, но осторожно отстранила его.

– Мы скоро поженимся, – напомнила она.

– Недостаточно скоро, – проворчал Гаред, но отпустил ее.

Лиша лежала, завернувшись в одеяла, у очага в общем помещении. Стив занял ее комнату, а Гаред спал на кушетке в мастерской. На полу по ночам сквозило, а шерстяной коврик был слишком грубым и жестким. Девочка скучала по своей постели, хотя избавиться от вони Стива и Элоны помог бы только огонь.

Почему мать вообще утруждается хитрить? Как будто ей кто-то поверит! С тем же успехом могла бы выгнать Эрни в общую комнату и уложить Стива в супружескую кровать.

Скорей бы уйти с Гаредом!

Лиша лежала без сна, слушала, как демоны пытаются прорваться сквозь метки, и воображала, как управляет бумажной мастерской вместе с Гаредом. Отец отошел от дел; мать и Стив, как ни прискорбно, скончались. У Лиши круглый тугой живот. Она ведет книги. Входит Гаред, потный и скрюченный после работы на дробилке. Он целует Лишу, а их ребятишки носятся по мастерской.

Фантазия согрела ее сердце, но девочка вспомнила слова Бруны и задумалась, много ли потеряет, если посвятит жизнь детям и изготовлению бумаги. Лиша снова закрыла глаза и представила себя травницей Лесорубовой Лощины. Все нуждаются в ее помощи – больные, беременные, раненые. Лестно, но как же Гаред и дети? Травница должна навещать больных, а Гаред вряд ли станет носить за ней инструменты и травы, не говоря уже о том, чтобы присматривать за детьми, пока Лиша будет трудиться.

Бруна, однако, как-то справилась много десятилетий назад – вышла замуж, вырастила детей, не переставая лечить людей. Интересно как. Надо спросить старуху.

Лиша услышала щелчок двери и подняла глаза. Гаред осторожно вышел из мастерской. Девочка притворилась спящей, а когда он подошел ближе, резко перекатилась на спину.

– Что ты здесь делаешь? – прошептала она.

Гаред подскочил и зажал рот рукой. Лиша прикусила губу, чтобы не засмеяться.

– Мне нужно в уборную, – прошептал Гаред и встал рядом с ней на колени.

– В мастерской есть уборная, – напомнила Лиша.

– Тогда поцелуй меня на ночь. – Он наклонился, выпятив губы.

– Я три раза целовала тебя на ночь. – Лиша игриво шлепнула жениха.

– Разве четвертый будет лишним?

– Вряд ли. – Лиша обняла его за шею.

Через некоторое время скрипнула другая дверь. Гаред напрягся и огляделся в поисках укрытия. Лиша указала на стул. Великан не мог спрятаться целиком, но в тусклом оранжевом мерцании очага сошло бы и так.

Через мгновение мелькнул огонек, и надежда испарилась. Лиша едва успела лечь и закрыть глаза.

Сквозь полуприкрытые веки Лиша увидела, как мать заглядывает в общую комнату. Фонарь был почти полностью закрыт шторками и отбрасывал длинные тени, так что Гаред вполне мог остаться незамеченным, если Элона не станет приглядываться.

Они беспокоились напрасно. Убедившись, что Лиша спит, Элона скрылась за дверью в комнату Стива.

Лиша долго смотрела ей вслед. Неверность Элоны не стала для девочки новостью, но до сих пор Лиша позволяла себе роскошь сомнений.

Гаред положил руку ей на плечо:

– Бедная Лиша…

Она уткнулась лицом ему в грудь и заплакала. Он крепко обнимал ее, заглушал рыдания, раскачивался взад и вперед. Вдалеке завыл демон, и Лише захотелось подхватить. Она сдерживалась в надежде, что отец спит и не слышит, как хрюкает мать. Но надежда была тщетной, разве что Элона напоила его сонным зельем Бруны.

– Я заберу тебя отсюда, – пообещал Гаред. – Хватит мечтать! К свадьбе я построю нам дом, даже если придется срубить и сложить бревна собственными руками.

– Ах, Гаред! – Лиша поцеловала его.

Он обнял ее и уложил на пол. Кровь у нее в ушах шумела громче Стива, Элоны и демонов на улице.

Гаред гладил ее тело, и Лиша позволила ему прикасаться к местам, которые можно трогать только мужу. Она ахнула и выгнула спину от удовольствия, и Гаред воспользовался возможностью и устроился между ее ног. Лиша почувствовала, как он спускает штаны, и поняла, что он делает. Она знала, что должна оттолкнуть его, но внутри ее зияла пустота, и ей казалось, что только Гаред способен заполнить ее.

Он уже изготовился идти на приступ, когда Элона закричала от удовольствия, и Лиша застыла. Чем она лучше матери, если так легко нарушила клятву? Она поклялась пересечь метки своего будущего дома невинной. Поклялась ни в чем не походить на Элону. И вот забыла обо всем и кувыркается с парнем в нескольких футах от своей порочной матери!

«Клятвопреступники – вот кого я не выношу», – как наяву услышала Лиша и крепко прижала ладони к груди Гареда.

– Гаред, пожалуйста, не надо, – прошептала она.

Гаред застыл. Наконец он скатился с нее и завязал штаны.

– Прости, – тихо сказала Лиша.

– Нет, это ты меня прости. – Гаред поцеловал ее в висок. – Я могу подождать.

Лиша крепко обняла его, и Гаред встал, готовый уйти. Ей хотелось, чтобы он остался и спал рядом, но на сегодня хватит испытывать судьбу. Если Элона их застукает, то жестоко накажет дочь, несмотря на собственный грех. Возможно, даже именно из-за него.

Дверь в мастерскую защелкнулась, и Лиша легла на спину, полная приятных мыслей о женихе. Мать может сколько угодно причинять ей боль – она все снесет, пока у нее есть Гаред.

За завтраком всем было не по себе. Гости и хозяева громко жевали и глотали в напряженном молчании. Казалось, все, что можно сказать, лучше оставить при себе. Лиша безмолвно убрала со стола, а Гаред и Стив взялись за топоры.

– Ты сегодня зайдешь в мастерскую? – Гаред наконец нарушил тишину.

Эрни впервые за утро поднял взгляд – его интересовал ответ дочери.

– Я обещала Бруне помочь с ранеными. – Лиша виновато посмотрела на отца. Эрни с пониманием кивнул и слабо улыбнулся.

– И долго это будет продолжаться? – спросила Элона.

Лиша пожала плечами:

– Наверное, пока они не поправятся.

– Ты слишком много времени проводишь со старой ведьмой.

– Ты сама попросила, – напомнила Лиша.

Элона нахмурилась:

– Не умничай, девка.

Лиша разозлилась, но накинула плащ на плечи и сверкнула победной улыбкой:

– Не беспокойся, мама. Я не стану пить слишком много чая.

Стив фыркнул, а Элона выпучила глаза, но Лиша выскочила за дверь, прежде чем мать отразила удар.

Гаред проводил ее, но только до места, где дровосеки собирались по утрам. Друзья уже ждали Гареда.

– Ты поздно, Гар, – проворчал Эвин.

– Он завел себе повариху, – сказал Флинн. – Грех не задержаться.

– Если он вообще спал, – фыркнул Рен. – Спорим, она ему не только готовит? Под самым носом у отца!

– Рен угадал? – спросил Флинн. – Нашел, куда засунуть свой топор?

Лиша ощетинилась и открыла рот, но Гаред положил руку ей на плечо:

– Не обращай на них внимания. Им просто нравится тебя злить.

– Мог бы и защитить мою честь!

Мальчишкам и без нее найдется о чем спорить.

– Защищу, не сомневайся, – пообещал Гаред. – Просто не хочу, чтобы ты это видела. Лучше считай меня милым.

– Ты душка. – Лиша встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Парни заулюлюкали. Лиша показала им язык и ушла.

– Идиотка, – пробормотала Бруна, когда Лиша рассказала ей о разговоре с матерью. – Хватило ума выкладывать карты, когда игра только началась!

– Это не игра, это моя жизнь! – возмутилась Лиша.

Бруна схватила ее за щеки, так что девочка невольно приоткрыла рот.

– Тем более надо быть умнее. – Старуха сверкнула белесыми глазами.

Злость закипела в груди Лиши. Да кто Бруна такая, чтобы обращаться с ней подобным образом? Старуха презирает весь город, хватает кого ни попадя, бьет, угрожает. Чем она лучше Элоны? Хотела ли травница помочь Лише, когда рассказывала ужасные вещи о ее матери, или просто манипулировала ею в надежде заполучить ученицу? Точно так же, как Элона давит на дочь, чтобы та поскорее вышла за Гареда и нарожала ему детей? В глубине души Лиша хотела и врачевать, и нянчить малышей, но ей надоело жить по чужой указке.