Джозеф Дилейни - Ошибка Ведьмака

Грималкин подняла Морвену за волосы и держала, пока я снимал свою серебряную цепь. Она была в крови. Вдали послышался шум, и Грималкин насторожилась. Шум повторился. Это был лай собаки – сюда мчалась Стрела. Если дьявол сдержал свое слово, то время на мельнице обрело нормальный ход.

– Мне здесь больше незачем оставаться, проследи, чтобы все до одного сердца были съедены, – сказала Грималкин. – Я пойду, пока остальные не пришли. Да, я хотела спросить: тебе сколько лет, дитя?

– Четырнадцать. В августе следующего года, третьего числа, будет пятнадцать.

Грималкин улыбнулась:

– Жизнь в Пендле тяжелая, поэтому дети должны взрослеть раньше. У нас сыновья ведьм в первую Вальпургиеву ночь после четырнадцатилетия считаются уже мужчинами. Приезжай в Пендл сразу после праздника и разыщи меня: безопасность тебе гарантирую. У меня будет для тебя подарок, очень хороший подарок.

Странно было слышать от нее такие слова. Вальпургиева ночь случается в последний день апреля. Я не мог представить, что приеду в Пендл получать подарок от Грималкин. Я знал, как на это отреагировал бы Ведьмак.

Сказав это, ведьма быстро развернулась и побежала вверх по склону холма. Затем перемахнула через невысокую стену и пропала из виду. Минут через пять прибежала Стрела и тут же бросилась на сердца ведьм. Она поглощала их с такой жадностью, что к тому времени, когда появились Ведьмак, Аркрайт и Алиса, она уже доедала последнее.

Мне вспомнились слова Алисы о том, что крови Морвены надо очень мало и она могла соскоблить ее с моей серебряной цепи.

Потом у меня потемнело в глазах и я, видимо, упал. Ведьмак помог мне подняться на ноги. Меня отвели на мельницу и из-за сильного озноба уложили в кровать.

То ли оттого, что я наглотался болотной воды, то ли от царапин на шее, оставленных когтями ведьмы, у меня начался жар.

Позже я узнал, что Алиса хотела приготовить для меня целебный настой, но Ведьмак запретил ей. Вместо этого приходил местный доктор, давал мне какие-то лекарства, от которых меня так рвало, что, казалось, желудок вывернется наизнанку. Только через пять дней я смог встать с постели. Если бы я знал, что Алису не подпускают ко мне, я бы, конечно, протестовал.

Ведьмак признавал действенность ее настоев и отваров, но реальная причина, по которой он не подпускал Алису к моей постели, стала мне известна лишь после того, как я поправился. Для меня это было тяжелым ударом. Худшая из всех возможных новостей.

Как только я встал на ноги, мы решили собраться поговорить в верхней комнате. Гробы к тому времени уже убрали, родителей Аркрайта похоронили на краю местного кладбища, куда Аркрайт мог приходить. Враг сдержал свое обещание – души умерших родителей Аркрайта ушли к свету. Теперь, когда призраки уже не бродили по дому, в нем воцарилась новая атмосфера – спокойствия и мира.

Аркрайт был очень признателен за то, что я для него сделал. Наш разговор начался со слов благодарности в мой адрес. Аркрайт говорил так много, что мне стало неловко. Потом наступила моя очередь говорить. Но что я мог рассказать, кроме того, как разворачивались события на болоте? Все остальное им было уже известно. А Ведьмак… тот знал очень много. Слишком много.

Когда очередь дошла до него, он мрачно и сердито объяснил, что хотя их тела были заморожены во времени, их мозг был свободен и они видели все, что видел я, и слышали мой разговор с дьяволом. Они знали о моей сделке по поводу освобождения душ покойных родителей Аркрайта и по поводу их собственных жизней. И, конечно, ощущали страх и сомнения, когда я ушел биться с дочерью Врага. Но это было не все. Пока я отсутствовал, дьявол рассказал им много такого, что посеяло недоверие между мной и Ведьмаком и, что еще хуже, вбило огромный клин между всеми нами и Алисой.

– Я был расстроен и опечален тем, что ты связывался с ней через зеркало. Это подтвердило, что она плохо на тебя влияет. Гораздо хуже, чем я предполагал, – сказал Ведьмак.

Я открыл было рот, чтобы возразить, но он сердито махнул рукой, призывая меня к молчанию:

– Мало того – эта коварная и лживая девчонка почти целый месяц через зеркало общалась с Грималкин.

Я посмотрел на Алису – по ее щекам текли слезы. Я заподозрил, что Ведьмак уже сказал ей, чем это для нее обернется.

– И не говори мне, что это пошло на пользу, – продолжал Ведьмак. – Я знаю, что Грималкин спасла тебе жизнь, да и нам тоже, потому что сражалась вместе с тобой на болоте. Но она принадлежит темным силам, а мы не имеем права связываться с тьмой, иначе сами станем не лучше их. Место Алисы в яме, и она отправится туда, как только мы вернемся в Чипенден!

– Алиса не заслужила такого отношения! – воскликнул я. – Вспомните, сколько раз она помогала нам. Она спасла вас, когда вы были ранены злобным домовым под Англзарком. Если бы не Алиса, вы бы умерли.

Я смотрел на него в упор, но жесткое выражение не исчезло с его лица, и тогда из меня вырвался поток слов, который я не в силах был остановить:

– Если вы это сделаете, если вы посадите Алису в яму, я уйду. Я не смогу быть вашим учеником, не смогу работать с вами после такого!

С одной стороны, я был полон решимости выполнить эту угрозу, а с другой – пришел в ужас от своих слов. Что бы подумала мама, если бы сейчас слышала меня?

– Тебе решать, – сказал Ведьмак с грустью. – Я никого не заставляю учиться у меня. Ты стал бы не первым, кто бросает учебу. Но ты бы точно стал последним. Если ты уйдешь, я больше не буду брать учеников.

Я попытался еще раз убедить учителя в ошибочности его рассуждений:

– Вы же понимаете, что Враг специально рассказал вам это про Алису. Он хочет, чтобы вы посадили ее в яму. Это будет ему на руку, потому что без Алисы мы станем слабее.

– Ты считаешь, я не подумал об этом? Это решение далось мне нелегко. Я не забыл и о том, что твоя мама тоже верила в девчонку. Не надо мне об этом напоминать. Конечно, всякий может ошибаться, но совесть подсказывает мне, что я прав.

– Вы совершаете большую ошибку, – сказал я ему с горечью, чувствуя, что мои слова не заставят его изменить решение. – Самую большую в вашей жизни.

Наступило долгое напряженное молчание, слышался только плач Алисы. И вдруг слово взял Аркрайт.

– Я вижу кое-что еще, – сказал он тихо. – Между мастером Уордом и этой девочкой есть крепкая связь. И я вот что скажу вам, мистер Грегори: если вы исполните свою угрозу, то потеряете ученика, возможно лучшего из всех ваших учеников. И тогда мы сами поможем Врагу избавиться от его самого сильного противника. Без нашего обучения и защиты Том станет гораздо уязвимее и не сможет в полной мере реализовать свои способности и силу. Теперь я хочу сказать о том, что мне особенно дорого в вашем ученике. Парень пошел на сделку с дьяволом, и в результате души моих родителей обрели свободу после пятнадцати лет страданий. Но без помощи Грималкин он бы не победил. А Грималкин на помощь позвала Алиса. Так что, выходит, я тоже обязан девочке.

Меня поразило, что Аркрайт встал на защиту Алисы. Я никогда не слышал, чтобы он был таким красноречивым и говорил с такой страстью. Во мне зародилась надежда.

– Из того, что мне рассказали, – продолжал Аркрайт, – я понял, что у девочки было плохое воспитание, ее обучали быть ведьмой, а избавиться от последствий такого воспитания и обучения трудно даже людям с сильным характером. А она сумела это сделать. Разве это не показывает крепость ее воли? Думаю, мы имеем дело не с ведьмой, и уж тем более не со злобной ведьмой. Но вполне возможно, что, как и во всех нас, в ней сосуществуют добро и зло и так же, как в нас, эти две силы постоянно борются друг с другом. Я знаю, что иногда меня посещают темные мысли, очень темные. И я веду долгую и тяжелую борьбу с пьянством. Поэтому, я считаю, вам следует отпустить Алису. Пусть она идет в мир. Она не станет ведьмой, она станет сильной и волевой женщиной, и она всегда будет на нашей стороне, какими бы методами она ни пользовалась. Как я сказал, есть и средний путь. Не надо сажать ее в яму. Надо просто расстаться с ней. Сделайте это ради нас всех. Это тоже выход из ситуации.

В воздухе повисла долгая пауза. Затем Ведьмак обратил свой взгляд на меня:

– Такое решение тебя бы устроило? Ты бы смирился с ним? Если я отпущу ее, ты останешься моим учеником?

Мысль о том, что я больше никогда не буду видеться с Алисой, была невыносимой, но еще хуже была мысль, что Алиса должна будет провести всю свою жизнь в яме. Кроме того, мне хотелось продолжить учебу у Ведьмака. Ведь мой долг – сражаться с силами тьмы. Моя мама наверняка хотела именно этого.

– Да, – ответил я тихо, и в этот момент Алиса перестала плакать. Мне стало так неловко, что я даже не посмел повернуть голову в ее сторону.

– Ну что ж, девочка, – сказал Ведьмак. – Собирай свои вещи и уходи. Держись подальше от Тома и не подходи к Чипендену ближе чем на пять миль. Если вернешься, ты знаешь, что тебя ждет.