Кертис Джоблинг - Гнев Льва

Руки, ноги, грудь лорда-пантеры были обнажены, на макушке большой круглой головы виднелись шрамы, оставшиеся на память о его поединках с другими лордами-оборотнями. Собственно говоря, из одежды на лорде-пантере была лишь белая набедренная повязка и золотой нагрудник. Оружия лорд-пантера не носил, он сам по себе был самым смертоносным оружием, самым свирепым оборотнем во всем мире. Великий Оникс, Зверь из Баста.

– Добро пожаловать в мой город, кузен, – сказал Леопольд, идя, приветственно раскинув руки, навстречу Ониксу. Но Оникс уклонился от объятий, отступил в сторону и указал на трон, на котором, лениво посматривая в потолок, уже развалился беловолосый лорд-кот.

– Проявляй хоть немного уважения! – укоризненно сказал Оникс. Его голос прогрохотал словно гулкий раскат грома, от него в животе Леопольда все затряслось. Кот-альбинос немедленно спрыгнул с трона, скатился по его ступеням и пристроился рядом с Опал и Тиасом.

– Ничего страшного, лорд Оникс, – с наигранной бодростью произнес Леопольд, поправляя на голове съехавшую набок корону. – Будьте здесь как у себя дома.

Лорд-пантера прошел мимо короля, так и не заговорив непосредственно с ним. Леопольд взглянул на Крысиных королей – все пятеро братьев с огромным интересом наблюдали за происходящим. В тот же момент кто-то снял корону с его головы. Леопольд обернулся и увидел корону в руках Оникса – тот внимательно рассматривал ее.

– Не очень подходит тебе, не находишь?

– Корона? – Лицо Леопольда побагровело от гнева. – Не подходит? Это древняя корона королей Вестланда. Тот, кто носит ее, правит всей Лиссией.

– Любопытно, – повел бровью Оникс, а затем положил корону на свою голову. Не подогнанная по размеру, корона трепыхалась на его лысине. – А мне подходит?

Стоявшая неподалеку Опал рассмеялась, кот-альбинос захлопал в ладоши. Леопольд попытался забрать свою корону обратно, но Оникс отскочил в сторону и высоко поднял корону у себя над головой. Постоял так немного, а затем небрежно возвратил корону Льву.

– Ты оказался слюнтяем, Леопольд, – сказал Оникс, обходя вокруг него. – Посмотри, во что ты превратил этот континент.

– Я превратил? – ахнул Леопольд. – Да здесь произошел переворот! У этого пса Вергара уцелел один щенок, который предъявил свои права на мой трон! А Медведь, Олени и Акула вошли с ним в сговор!

– Ты сам виноват в этом. Ты оказался слабым правителем.

– Они никогда не признавали меня!

Оникс неожиданно повернулся и словно еще больше вырос. Или это Леопольд съежился.

– Ты прибыл сюда пятнадцать лет назад, и мы поддержали тебя. Мы дали тебе солдат, оружие, боевые корабли. Наполнили своим золотом твою казну. И мы ждали. Мы пятнадцать лет ждали, когда ты вернешь нам наше золото, причем с процентами, как обещал. Ты говорил нам, что Лиссия – бездонный кошелек и что ты возвратишься из нее сказочно богатым. А что в итоге? – Оникс указал рукой на свою свиту. – За все это время мы не получили от тебя медного гроша. А потом ты прислал гонца с просьбой помочь тебе. Вот мы пришли. Мы здесь. Сейчас.

Все лорды-коты уставились на Леопольда, который не знал, куда ему спрятать глаза.

– Но… – неуверенно протянул он, – но мы еще получим свои деньги, и проценты тоже. А для начала мы, лорды-коты из Баста, совместными усилиями окончательно сокрушим наших врагов.

Оникс лениво взмахнул рукой и с треском влепил Леопольду пощечину – звонкий шлепок эхом прокатился по всему залу. Леопольд оглянулся, глаза его округлились от потрясения.

– Не смей причислять себя к лордам-котам, Лев, – нравоучительно произнес Оникс. – Посмотри на себя, жалкая вонючая тварь, у которой нет ни единого друга на всем белом свете. Ты опозорился!

– У меня есть друзья! – крикнул в ответ Леопольд, сжимая кулаки. Грудь его прямо на глазах начала расти. Такого унижения он не стерпит, тем более при своем дворе. Этот зарвавшийся принц из Баста возомнил, что в самом деле смеет ударить короля Лиссии, вот как! – Со мной Крысы из Вермайра!

Леопольд привычно указал туда, где должен был стоять его лорд-канцлер, и очень удивился, увидев, что Ванмортен ушел со своего места рядом с троном и присоединился к своим братьям. Все они отводили глаза в сторону, прямо в глаза Леопольду смотрел только Ванмортен.

– В чем дело, Ванмортен? – спросил Леопольд ломающимся от начавшейся трансформации голосом.

Чья-то когтистая рука провела по спине Леопольда, сорвала с его плеч красный королевский плащ. Леопольд обернулся, кинулся, рыча, на Оникса, но тот был проворнее и уже оказался вне досягаемости. Пытаясь добраться до Зверя из Баста, Леопольд открыл свои бока и спину. Опал ударила его сзади, одновременно спереди нанес удар ее брат-пантера, Тиас врезал Леопольду своим когтистым кулаком по ребрам справа, а кот-альбинос прошелся по ним слева. Стремительно нанеся удар, все четверо дружно отпрянули, оставив Леопольда стоять в одиночестве на своих дрожащих ногах.

Измотанные, но по-прежнему преданные Леопольду гвардейцы потянулись за своим оружием, но оказались слишком медлительными. На гвардейцев навалились бастийские солдаты, и в воздухе повис кровавый туман – всех гвардейцев зарезали в считанные секунды. Леопольд с ужасом следил за этой безжалостной расправой.

– Почему? Зачем? – растерянно бормотал он. – Мы же одна семья!

– Не волнуйся, Леопольд, – сказал Оникс, возвращаясь к своей свите, которая расступилась перед ним. – Для меня на свете нет ничего важнее семьи.

С этими словами он повернулся и выставил перед собой Лукаса. Красивое лицо принца портили три багровые царапины на щеке.

Оникс положил свою руку на плечо юного Льва и подтолкнул его вперед.

– Мальчик мой, – всхлипнул Леопольд, раскрывая сыну свои объятия. – Мой прекрасный мальчик…

Лукас приблизился к отцу с лицом, перекошенным от ненависти, гнева и похоти. Леопольд смотрел на принца и не узнавал его. Лукас начал трансформироваться – на руках у него появились когти, во рту сверкнули длинные острые клыки. Где тот мальчик, которого он лелеял и баловал? Избалованный ребенок, которому все дозволено? Где его сын?

– Лукас? – прошептал Леопольд, и в этот миг Лукас бросился на него.

Железная корона свалилась с головы короля и с грохотом покатилась по каменному полу, а юный Лев тем временем принялся рвать на куски старого Льва. Корона подпрыгнула и завертелась на месте. Черная нога в сапоге наступила на корону и прижала ее к полу. Ванмортен наклонился и поднял корону своей обожженной почерневшей рукой – за его спиной раздался предсмертный вопль Леопольда.

Оникс взглянул на Вармортена, Ванмортен ответил ему внимательным взглядом. И низко поклонился.

Гектор сжимал и разжимал кулак, чтобы восстановить кровообращение в руке. Ощущение покалывающих иголочек, знакомое каждому, у кого затекала рука, постепенно проходило. Стянув черную перчатку, Гектор разжал пальцы, желая осмотреть свою черную метку. Она расползлась уже почти по всей ладони, похожая на огромную чернильную кляксу. Кожа, под которой находилась метка, обесцветилась, и не было никаких признаков того, что она может вернуться в обычное состояние. Услышав за своей спиной шаги, приближающиеся к нему по поскрипывающим доскам, Гектор быстро вернул перчатку на место.

«Стыдишься, братец? Напрасно! Ты должен показывать эту метку как почетный знак!»

Сзади подошел герцог Манфред, хлопнул Гектора по плечу, и бес тут же исчез.

– Что ты делаешь здесь один, в темноте, Гектор? Нам не помешает лишняя голова за столом, если ты придешь. Нам нужно попробовать разобраться во всем этом.

– Непременно, ваша светлость, – вежливо улыбнулся магистр.

– Можешь забыть про титулы, Гектор. Ты стал бароном Редмайр, мы с тобой теперь ровня.

Манфред, держась за поручни, пошел назад, к трапу, Гектор последовал за ним. Оба Верлорда прошли через весь корабль на дек «Мальстрема», вычерчивавшего элегантную линию на поверхности Белого моря. Гектор взглянул за корму, чтобы увидеть в наступающих сумерках маленькую флотилию, следовавшую за ними в кильватерном строю: пять судов, набитых беженцами, не сумевшими уйти из города по туннелям под Хайклиффом. На палубе самого «Мальстрема» беженцев не было, члены Совета Волка постановили, что единственный боевой корабль не должен принимать на себя пассажиров.

Юнга Каспер проводил взглядом Гектора, когда тот прошел мимо, волоча по сухой палубе край своей мантии. Дождь перестал еще несколько дней назад, после того как они отплыли из Хайклиффа, оставив за кормой охваченный огнем город. На смену лету шла осень – об этом напоминал постоянно дувший холодный северный ветер. Когда небо над головой прояснилось, поднялось настроение матросов на борту «Мальстрема» – некоторые из них вновь начали смеяться и даже пели. Гектору подумалось тогда, что настоящий моряк живет только в море. Каспер продолжал пристально наблюдать за Гектором. Почувствовав на себе этот взгляд, Гектор нервно оглянулся через плечо.